– Я подумаю… – кивнул Керимов, и в этот момент в подсобку с шумом ворвались оба брата.
– Семен, это просто чистый кайф!!! – Эмин, казалось, радовался даже больше брата. – Это нечто просто! Ноги сами в пляс идут!
– Так и должно быть, – я хлопнул его по плечу и повернулся к Айдину. – Ну, что скажешь?
– Слушай, не ожидал, – старший Керимов казался более спокойным, но я видел, как у него блестели глаза. – Вроде текст примитивный, но вот цепляет чем-то, а?! Зажигалка просто получилась!
– Ты хорошо справился, – я пожал ему руку. – Мы тут с уважаемым Казибегом Артуровичем переговорили по поводу тебя. Он все расскажет. Подумай, поговори с родителями и, если согласны, звони. Сделаем из тебя народного артиста!
– Да чего тут думать, конечно, надо соглашаться!!! – рубанул с плеча Эмин. – Это же суперкруто! Будешь звездой, люди будут узнавать. От девок прохода не будет!
– Спасибо, я подумаю, – как и ожидалось, старший брат оказался более рациональным и благоразумным, но я уже знал, что он не откажется, слишком уж блестели глаза Айдина, когда он стоял на сцене маленького кафе. – А что, все песни такие будут?
– Ну, не прям один в один, но что станут популярными, гарантирую, – опыт прошлой жизни позволял мне это утверждать наверняка. – Но еще раз повторяю, работать придется много и тяжело. Особенно если ты хочешь и диплом получить, и в шоу-бизнесе… ну, на эстраде выступать. Ладно, спасибо еще раз, что позволили песню опробовать. Пора к своим, а то некрасиво получается, как бы мой праздник, а я гостей бросил.
– Конечно, иди, – Казибег от избытка чувств обнял меня, крепко стиснув, и сунул в карман полтинник. – Сегодня все за мой счет! Не отказывайся, не обижай меня! Такая песня!
– Я тогда вам минусовку скину, чтобы ваши певцы смогли сами исполнять. – Для хорошего человека мне было ничего не жалко. – Будет как бы ваш фирменный знак. Еще можно табличку на стену привинтить, что, мол, эта песня впервые была исполнена в вашем кафе. Будет круто.
– Так и сделаю!!! – тут же проникся идеей Керимов. – Прямо на входе прикручу!
– Лучше возле сцены, со стороны бара, – я покачал головой. – На входе кто вывески читает. А тут подошел коктейль взять или там кофе, и сразу видишь, так и так, это не просто кафе, а можно сказать, культовое место.
– Отличная идея! – закивал головой Казибег. – Все, не буду больше вас задерживать.
Друзья – это святое! Отдыхайте, ешьте, пейте, развлекайтесь! Для вас все что угодно!
Я улыбнулся и вышел. Пришлось задержаться, но, как по мне, это того стоило. Вон гости до сих пор успокоиться не могут. Но, как по мне, тут больший эффект сыграла музыка и состав посетителей кафе, хоть и прилипчивость слов я со счетов не скидываю. В целом, если мы закроем эту нишу псевдокавказской музыки, можем срубить неплохой куш, поэтому я за Айдина так и зацепился. Но пора заканчивать с работой, а то действительно перед ребятами неудобно.
– Прошу пардону, виноват, – повинился я, плюхаясь на свое место. – Больше так не буду.
– Да брось, нормально все, – отмахнулся Шило. – Прикольная песня. Энергичная такая.
– Слова примитивные, – не удержалась от шпильки Сикорская. – Рифмы никакой. Ты бы еще из одного слова песню написал.
– Могу и без слов, но эта ниша уже занята. – Я пожал плечами, ничуть не обидевшись, положил себе на тарелку порцию шашлыка и только после этого увидел, что все смотрят на меня. – Вы чего? Эдуард Хиль. «Я очень рад, ведь я наконец возвращаюсь домой». Тро-ло-ло-ло-ло ло ло-ло ло ло-ло. Ну, вспомнили?
– А! – первой сообразила Даша. – Ну ты сравнил! Там же вокализ, все построено на передаче эмоций через тембр и оттенок голоса. А у тебя, уж извини, все-таки действительно очень простая песенка, где и голоса-то особого не надо.
– Ну, с этим ты не права, – я покачал головой. – Пусть выдающихся вокальных данных тут действительно не требуется, все равно надо передать чувства, а с этим не каждый справится. А вот с остальным согласен, но у них и задачи разные. Хиль – это величина, это смысл даже в песне без слов. А у меня это именно эмоции. Расслабиться в кафе или ресторане, в хорошей компании. Зажечь на танцполе или дома с подругой. Всегда серьезным не может быть даже самый преданный строитель коммунизма. Отдыхать тоже нужно, иначе можно получить кучу психологических проблем. Вот и мои песни, они предназначены именно для этого. Расслабиться, отрешиться от проблем. Понимаете?
– Да ясно все, – махнул рукой Данила. – Это как с книгами. Есть учебники, а есть «Крокодил». Или фильмы, есть серьезные, типа «Они сражались за Родину», а есть «Любовь и голуби». Разве они плохие? Чего насели-то?
– Согласна. Извини, Семен, я была неправа, – тут же кивнула Капустина, а Софья сделала вид, что не слышит и ее это не волнует.
– Тем более норму по патриотическим песням я уже выполнил, – я подмигнул Сикорской, чисто чтобы подразнить. – Так что могу делать что захочу.
– Да кто тебе запрещает! – вспыхнула та. – Можно подумать, мне не плевать!
– Завязывайте ссориться, – Вадим встал и налил всем морса, так как вино никто пить не стал. – Давайте за то, чтобы мы тоже вскоре стали Разрядниками. И за Семена. Как говорится, если человек талантлив, он талантлив во всем.
– За вас, ребята, – я поддержал тост. – Мне просто повезло с сатори, и каждый из вас достоин стать первым. Но сложилось как сложилось. Так что не стоит расстраиваться, вы скоро меня догоните. За вас. И за нас.
Мы сдвинули стаканы. Я не чувствовал себя в долгу перед ребятами из-за того, что опередил их, хоть, по сути, являлся энергетом без году неделя, тогда как они уже несколько лет тяжело пахали. Уж не знаю, сатори тому виной или те самые черные шары, что я подобрал у Одержимого и шавок Егеря, да и плевать. Главное, результат. Да и у ребят действительно еще все впереди. Нам по шестнадцать, ядрен батон. А по статистике следующий ранг обычно берут к восемнадцати. Это я уникум. Так что ничего страшного, тем более что они сами не парились на этот счет.
– Пойду воздухом подышу, – после второго подхода к столу уже ничего не хотелось, просто не лезло, и я решил немного освежиться. – Надо промяться чутка.
– Я с тобой, – поднялся Данила. – А то тоже уже не лезет ничего, все такое вкусное.
– Пошли, – я так понял, что он хотел поговорить со мной наедине, поэтому никто больше не встал, но нервничать по этому поводу я не собирался.
– Слушай, Чобот, – Карпов действительно почти сразу перешел к делу, стоило нам оказаться на улице. – Я понимаю, сатори там, все дела, но не мог ты так быстро Разрядником стать. У тебя по-любому секрет какой-то есть. Помоги, а? Мне край надо по рангу подняться. Ты же уже понял, что у нас группа непростая? И Дашка, и Софья, да и пацаны тоже не из семей рабочих и крестьян. А у меня мать – простой терапевт в поликлинике. Меня из-за бати взяли. Он лейтенантом КГБ был, в опергруппе одиннадцатого управления служил. Погиб на задании.
– По его стопам хочешь пойти? – Вопрос был риторический, и так все было понятно. – Дань, скажу честно, ты как человек мне очень симпатичен. Спокоен, выдержан, справедлив и все такое. И если бы у меня был секрет, как тебе помочь, я бы поделился. Вот честно, без балды. Но у меня его нет. Я сам не знаю, почему так быстро вырос. Может, аномалия, и дальше развитие встанет, может, еще какая хрень. Я не уверен, что и Выгорский сам в этом особо разбирается. Так что извини. Если чем могу помочь – сделаю. Ну, там в паре постоять, все же ребята тебя не тянут уже, или еще что. Это запросто. А вот секрет… Ну не могу я рассказать то, чего сам не знаю.
– Ясно, – Данила помолчал секунд тридцать и хлопнул меня по плечу. – Извини. Я думал, вдруг правда что-то такое имеется. А за помощь спасибо, буду благодарен. Михалыч постоянно твердит, мол, энергет растет в бою. Может, действительно это простимулирует развитие. Спасибо!
– Да кушай с булочкой, – я пожал протянутую руку, и в этот момент хлопнула дверь кафе.
– Слон, я ж тебе говорил, это он, – на улицу вышли те самые четверо братков, с которыми я пересекаться не хотел. – Слышь, лошара, ты нам бабки торчишь! Сам отдашь, или вас обоих тут оприходовать, а, фраера?!
