и наглее, видимо почувствовав случившиеся с ними изменения. Обычные люди, даже вооружившись, часто погибали в битве один на один с подобными созданиями, поэтому на помощь им стали приходить воины и маги, которым уже животные мало что могли противопоставить, по крайней мере в большинстве случаев. Иногда, непонятно, вылезали особо сильные и наглые твари, и тогда уже охотникам становилось не сладко.
Команде Пэтрика в этом плане повезло — против них вышла стая сравнительно немного усиленных хищников, а значит проиграть они, по идее, не могли. Вот только волки были именно стаей — они кружили вокруг группы людей, иногда делая вид, что вот-вот кинутся на одного из людей, чтобы сбить бдительность и попытаться напасть с совершенно другой стороны, изматывали постоянным ожиданием атаки. По началу удавалось держать хищников на расстоянии используя огонь, однако запасы маны у его товарища были не безграничны, а сливать запас перед неминуемой битвой явно глупое решение.
Это было их первое совместное сражение, окончившееся, к счастью, без потерь с их стороны, а вот волчье племя убежало поджав хвосты, лишившись где-то половины своего поголовья, так что, как только серая шерсть окончательно исчезла из поля зрения он позволил себе выдохнуть.
— Все целы? — раздался откуда-то справа голос Люцина, лидера их небольшого отряда.
— Почти, — ответил Рони, тот самый маг огня, — у меня несколько ожогов, Фриду спину слегка расцарапали, вроде раны не глубокие, Гуро из нас самый целый — его лишь по земле поваляли, Пэтрику же чуть руку не откусили, еле успел на выручку.
Услышав слова товарища по гильдии, Пэтрик посмотрел на свою правую руку, которую всё это время неосознанно прижимал к себе. Стоило увидеть разодранную почти до кости плоть, как тут же с сознания словно спала пелена, а затем нахлынула резкая боль, заставив крепко сжать зубы — приманивать хищников обратно своими стонами сейчас было равно самоубийству.
— Открой рот — послышался Пэтрику знакомый голос, на время вырвавший его из цепких лап почти нестерпимой боли. Подчинившись требованиям старшего товарища и приоткрыв рот, он тут же ощутил как ему насильно впихивают туда какую-то деревяшку, а затем, после слов "Потерпи", снова пришла боль…
Придя в себя, он обнаружил, что обстановка вокруг лишь немногим изменилась, и, выплюнув обрубок свежесрубленного куска ветки, посмотрел на своего мучителя. Гуро тем временем заканчивал с перевязкой раненной руки и, заметив пробуждение своего пациента, начал пояснять свои действия спокойным тоном, не отрываясь от дела.
— Рану нужно было промыть, чтобы потом не пришлось руку отрубать. Предплечье тебе тот засранец своим укусом сломал, так что, пока ты был в отключке, пришлось на скорую руку делать перевязку чтобы остановить кровь. Так что не боись, жить будешь, однако до корабля придется потерпеть.
Подавив в себе так и просящиеся наружу мысли о такой помощи, Пэрик лишь кивнул и стал ждать, когда воин закончит…
… Остаток пути прошел без происшествий, хотя несколько раз Пэтрику мерещилась за ближайшими деревьями серая шерсть, однако все это были лишь глюки. В точку встречи их группа успела практически впритык, и теперь, вместе с еще тремя командами, их везут обратно во временный лагерь.
В самом корабле каждому отряду было выделено по небольшой каюте, так что путь длиною в полтора дня обещал пройти без лишних неудобств, кроме, разве что, единственной и более качественной перевязки его многострадальной руки. После нее молодому магу пришлось выйти на палубу из-за желания подышать свежим воздухом, и именно за этим занятием его застал Рони, который вышел проведать своего загулявшего друга.
— Привет, ты как?
— Гуро сказал, что жить буду. Нужно лишь по приезду посетить врача, чтобы осмотрел рану, а то он лишь первую помощь оказывать умеет.
— Ну да, профессионалу виднее будет…
Некоторое время они молча смотрели за проплывающими мимо речными пейзажами, думая каждый о своем.
— Слушай, — нарушил тишину Пэтрик, — вот как ты обжечься то умудрился, если я правильно помню, то магам огня собственный огонь не страшен?
— Эмм… Ну это не совсем так. Не считай себя неучем, этому учат только нас — огневиков. На самом деле огонь безвреден до тех пор, пока я его контролирую, ну а если контроль сбивается, то пламя и меня может обжечь.
— И ты, получается, можешь спалить сам себя?
— Не, это надо уже постараться. Вот ты, когда терял контроль над своим воздухом, разве улетал?
— Нет.
— Вот и я не сгораю, а просто немного обжигаюсь об остатки собственного пламени прежде, чем оно погаснет. И вообще, по словам наставника, если я стану сильнее, то меня будет сложно и простым огнем взять.
— Интересные у тебя перспективы, товарищ, а мне, видимо, придется на корабле в паруса дуть.
— Ну, это вряд ли, еще одна рука у тебя точно есть, а вторую починят.
— Руки то есть, вот только сил мало. Маги воздуха ведь не просто так считаются одними из самых слабых в боевой сфере, сам в этом недавно убедился.
— Воинов вон тоже еще недавно за магов не считали, а они взяли и в чем-то превзошли нас. Из той стычки только Гуро и Люцин без ранений вышли, а это показатель. С тобой эта ситуация, конечно, почти ничего общего не имеет, но думаю ты меня понял.
— Думаешь, мне стоит не обращать внимания на предрассудки?
— Именно, мой друг, именно, отбился же ты как-то от того волка.
— Разве? Я думал это твой огненный шар его с меня сшиб.
— Э, нет. Я лишь отшвырнул его от тебя. Ты его до этого кинжалом по глазу ударил, у того наверное шрам останется, убежал зараза.
— Кинжалом? Черт, плохо помню что тогда было…
— Ну да, а чем еще? Может ты… — но Пэтрик больше не слушал друга. На него нахлынули воспоминания, и перед глазами развернулась сцена битвы.
Вот он отбрасывает прыгнувшего на него зверя мощным порывом ветра. В этот момент на него справа бросился другой хищник. Он успевает подставить вместо горла свою правую руку. Человек и зверь кубарем летят прямо в корни дереву. Челюсти хищника сжимаются, заставляя руку предательски хрустнуть. Боли нет, её унес адреналин. Левая рука в отчаянной попытке избавится от опасности устремляется к морде зверя. Брызги крови. Противник отпустил хватку. Огненный шар врезается в бок зверя, откидывая его прочь…
— … в порядке?
— А, что?
— Спрашиваю, ты в порядке? Хреново выглядишь, бледный весь.
— Да, нормально. Просто… воспоминания нахлынули.
— О той битве? Это, как ни как, было наше первое сражение ни на жизнь, а на смерть, так что
