- Как, как? Я тебе химик что ли? - поднапрягла память, все что помню про мумифицирование и бальзамирование. – Чтобы тело не разлагалось нужен формальдегид, но как его получить точно не знаю. Кажется, нужна муравьиная кислота и что-то еще. А также сжигание угля дает это эффект, но не точно.
Вспомнила давно забытые знания. Заметила, что мы многое знаем, но очень поверхностно, не вдаваясь в подробности, поэтому применять частичные знания из прошлого мира получается довольно сложно.
- Давай посмотрим в библиотеке и что ни будь придумаем, - посоветовала парню, который не догадался до такого очевидного решения.
Через пол часа мы уже стояли в лавке алхимика, скупая все ингредиенты, подходящие нам в большом количестве. Прикупив ведер, губок и тряпок вернулись опять в затхлый подвал для бальзамирования учебных пособий, на которых решила отрабатывать навыки контроля уровня манны, не боясь навредить уже точно мертвым телам и получить непредсказуемые последствия.
Игорь уже где-то раздобыл большой разделочный стол, на который мы уложили первое пособие. Это была девушка – асасин, которую пришлось раздеть для того, чтобы препарировать. Игорь, явно стесняясь обнаженного женского тела эту работу переложил на меня. А я вот ни разу в жизни не мечтала стать патологоанатомом, но в этом мире это был единственный способ обрести знания и опыт по контролю манны. До темна мы не успевали вернуться в академию, поэтому снова решили переночевать здесь.
Работы предстояло много, консервация каждого органа, всех тканей организма, а также пропитка кожи снаружи тряпками, которые мы мочили в ведре с бальзамом и оборачивали трупы, покрывая их полностью.
Только после этого я принялась к изучению и вливании дозированно манны во все доступные органы, на глаз определяя нужное количество. Но, по всей видимости, перестаралась, когда неожиданно мой труп засмеялся и сел на столе, свесив ножки.
- Перестань, щекотно же? И она открыла глаза, смотря на меня немного мутными голубыми глазами.
Сказать, что я испугалась, ничего не сказать. Отпрыгнула в сторону, перекрестилась, сильно выматерилась и чуть не обмочилась, чего уж говорить.
- Это нормально, когда труп сам садится и разговаривает? – задала вопрос побледневшему Игорю. Теперь понимаю патологоанатомов, что они переживают, когда непроизвольно сжимаются мышцы и трупы приподнимаются или шевелят конечностями.
- Нее сооовсем, я же их поддднял, а значит они могут выполнять мои команды, - пытался объяснить он сильно заикаясь. А я начала теперь переживать за парня, как бы он от испуга не стал навсегда заикой. – Нежить никогда не встречалась говорящая, понимающая простые команды, да, но не смеющаяся.
И до меня дошло, что улыбающаяся девушка на разделочном столе – это снова моих рук дело. Вот не надо мне было столько вливать манны в ее голову, шею и остальные органы. На всякий случай заглянула в раскрытую брюшную полость, не забилось ли сердце и не заработали ли легкие? Но нет, труп оставался трупом, только мыслящим и говорящим.
- Что будем делать со всем этим? – почему-то у меня поинтересовался друг, словно я знаю.
- Что, что? Давай для начала расспросим, зачем они напали на сына герцога? - Что-то мне подсказывает, что покушение на него при желании могут повесить на меня.
Девушка оказалась родной сестрой нашего второго пособия и согласилась рассказать о заказчике, если мы произведем все те же манипуляции, что и с ней. Нам ничего не оставалось, как приступить к такой же аналогичной процедуре. К утру мы знали печальную историю двух сирот, которых вырастили в гильдии убийц, выкупивших их еще в маленьком возрасте и прошедших тяжелую жизнь, борясь за выживание. Но еще я знала, почему и кто запланировал убийство единственного наследника, но знание мне это никак не поможет. А причина проста, мне никто не поверит. Да еще и казнят без суда и следствия, чтобы даже слухи не могла распространить.
«Вот и как буду выкручиваться завтра, когда вызовут к следователю?» - О чем меня оповестил ректор, вызвав в свой кабинет, предупредив, чтобы не распространялась о даре и собственных силах. «А что со мной будет, если Максимилиан пострадает от меча Влада? Да и себе не прощу, если с бывшим хозяином случится несчастье». С такими мрачными мыслями удалось уснуть на диване только к утру. А наши пособия сидя на полу, продолжали тихо болтать друг с другом, по всей видимости решая, как им жить дальше.
_________________________________________________
Скоро вас ждет продолжение этой истории. подписываемся на автора по этой ссылке:
https://author.today/u/id22576406
Глава 20 У следователя
Утро легким не бывает. Вот уже который день твержу себе об этом, недосыпая хронически. А вот Игорю все до лампочки, он после бессонной ночи все равно наполнен энтузиазмом. Конечно, его забальзамированные пособия не только перестали разлагаться, но и заговорили, возобновив мозговую деятельность. Если бы была некромантом, то тоже обрадовалась, наверное, а так как я целитель, то радоваться мне нечему. Ведь я провалила снова контроль за вливаемой энергией, восстановив даже у мертвых людей разлагающиеся органы, и теперь можно не переживать, что трупы разложатся. Слава Богу, что оживить не получилось, они по-прежнему не дышат, не едят и не испражняются, но зато прекрасно обсуждают, спорят и выясняют отношения между собой. В детстве дружила с подругой, у нее был младший брат, с которым они вели себя точно так же, как и наши пособия. Но, как сказал Игорь, хватит называть их пособиями, трупами или умертвиями, есть имена Хару и Джихо, но пока я не хотела идентифицировать их с людьми, во-первых, они не живые, во-вторых, они убийцы, а в-третьих, просто не хотела привыкать и не дай Бог привязываться. Но брат с сестрой были довольно молоды, им не было и двадцати пяти лет, а выглядели и того моложе. Исконные корейцы в тридцать могут выглядеть на двадцать, вот и эти смотрелись нашими ровесниками, если не моложе.
Почему я заговорила о них? Да просто всю дорогу до академии Игорь не затыкался и только о них и говорил, словно нашел новых друзей, пытаясь меня подружить с ними. Но на занятия попасть не удалось, ведь еще на входе ждал жандарм, который явился по наши души и пригласил пройти к следователю для дачи показаний. Я и по прошлой жизни и по этой чувствовала, что дача показаний выльется в настоящий допрос со все вытекающими последствиями. А если есть непосредственные свидетели, находящиеся на месте преступления, но нет преступников для наказания, то в девяносто процентов нас сделают козлами отпущения.
С плохим предчувствием зашли в кабинет к следователю. Это был господин Рублев, улыбающийся, как начищенный пятак, но с глазами, как у голодной акулы. У меня мурашки пробежали по спине, от такого диссонанса, а внутренний голос предупредил, что легко не будет и надо следить за каждым сказанным словом.
- Проходите детишки, присаживайтесь, и не бойтесь дядю Мишу, - предложил следователь сесть на два стула напротив него, которые почему-то представила электрическими, - вам ничего не угрожает, просто ответите на несколько вопросов. Нам скрывать, кроме трупов в подвале было нечего, врать не собирались, так что и показания у нас не могли сильно отличаться с другом. Но язык – враг мой, в этом уже успела убедиться не один раз.
- Откуда вы знаете господина Максимилиана Лейхтербергского? – задал вопрос не в бровь, а в глаз.
- Я с ним лично не знаком, - взял на себя удар первым напарник.
- А я вчера познакомилась во время обеда, - тоже не стала отнекиваться, ведь этот факт не сложно проверить, вся столовая была тому свидетелем.
- Ну да, ну да, зачем знать будущую жертву, совершенно не зачем, - тихо под нос пробубнил Рублев. Вот и мое предчувствие начало сбываться, свободными мы этот кабинет навряд ли покинем, если не предоставим сто процентные доказательства.
- Откуда и куда вы шли позавчера в районе семи вечера, почему не находились в академии, как другие ученики? – начал с допроса якобы добродушный дядя Миша.
