— А я хочу обучаться у них, — насупился Виктор.
— Почему? — удивилась его сестра.
— Потому что звено Валеры лучшее, а раз учиться, то только у профессионалов.
— Но ты же понимаешь, что поблажек по-родственному в таком деле не будет? — прищурилась девушка.
— Да понял я уже… только я для себя уже всё решил и не отступлюсь.
— Хорошо, только согласуем этот вопрос с руководством, — подал ему руку Валера и тот её энергично пожал.
16 апреля 1983 года. г. Москва. Рядом с административным корпусом АЗЛК. Полдень
Зинаида Михайловна ещё с вечера отпросилась у Старгородского на утро, поведав, что дочь пригнала её машину. С утра, к самому открытию ГАИ Рокотова приехала оформлять документы и получать номера. Гаишники долго смотрели на документы, а потом пошли осматривать авто. Хотя последнее было скорее данью любопытства — советский кабриолет стал для них чем-то из области фантастики. Импровизированная конференция у капота машины отняла у Зинаиды Михайловны почти три часа — поток любопытных увеличивался в геометрической прогрессии. Люди не только смотрели на это чудо советского автопрома, но и садились в салон, просили проехать хотя бы пассажирами в этой машине. Пришлось удовлетворять просьбы, но поток желающих приобрести новую модель от АЗЛК рос с каждой минутой. Особенно среди немногочисленной женской части зрителей. А уж новость, что это лишь производная от полноценного хэтчбэка… в общем, люди пытались написать коллективное письмо и организовать запись на первые образцы нового автомобиля.
В таком приподнятом настроении она и прибыла ближе к обеду на предприятие. И здесь тоже не обошлось без вопросов работников завода. В самый разгар «пресс-конференции» Старгородский увидел в окно своего кабинета это «безобразие» и не преминул «выйти в народ». За четверть часа ему удалось увести начальника КБ от любопытных и препроводить в свой кабинет.
— Скажи спасибо за то, что отбил тебя, — усмехнулся он, открывая дверь и пропуская вперёд.
— Алексаныч, да ты хоть представляешь, что было в ГАИ? — ухмыльнулась Рокотова.
— Думаю, что поболее того, что было перед заводом.
— В точку! Даже гаишники заинтересовались нашим авто. Особенно, когда я сказала об аэродинамических и ходовых характеристиках хэтчбека. Выходил даже полковник… пришлось покатать его вокруг ГАИ, и тот твёрдо решил выходить на руководство МВД с просьбой о закупке таких моделей. Говорит, что она станет сущей находкой для них.
— Ладно, это всё лирика, — Старгородский небрежно махнул рукой. — Я все забываю тебя спросить о других моделях.
— Мои родственники ещё никого не подводили. В самом начале мая будет тебе «догонялка» и ещё кое-что.
— Ещё? А что? — он заметил загадочную физиономию на лице Рокотовой. — Зина, не выводи меня из себя! Это что за интриги за моей спиной?
— Да какие там интриги, — махнула та рукой. — Просто новый вариант «Москвича» сейчас невозможно пустить в серию. Не хватает кое-каких электронных компонентов.
— Ну-ка колись, что за модель, — с серьёзным взглядом он скрестил руки на груди.
— Они называют его «внедорожник»… триста сил, с турбиной и шестнадцатидюймовыми колёсами. Электронная система зажигания. Кстати, именно из-за неё они пока и не могут пустить в серию эту машину, НО, — подняла она указательный палец правой руки, — к этой модели есть приятное дополнение.
— Какое? — нахмурился он.
— Ты ж у нас любишь путешествовать?
— Люблю и что?
— К внедорожнику идёт комбинированный дом на колёсах.
— О! — сразу смягчился он. — Давай поподробнее об этом.
— Смотри, там имеется санузел, две кровати, даже душ и газовая плита…
— Что? — его брови взлетели домиком.
— Я видела прототип, — кивнула Рокотова. — Всё так и есть.
— Северный Экибастуз, а! И ты, как партизан, молчишь?
— А чего сотрясать окрестности, пока дело в зародыше?
— Ладно, когда они планируют собрать образец?
— Собрать они могут хоть завтра, но во-первых, нужны новые детали — там элементная база совсем другая, во-вторых, собрать-то они соберут, но только в единичном экземпляре.
— Почему?
— Потому что нет комплектующих, электронных. Потому что наш персонал нужно обучать настройке электронной системы зажигания и ходовой части. Таких машин в Союзе ещё не было, да и по миру кот наплакал.
— Северный Экибастуз, а… я ж говорю — инопланетяне какие-то… — мотнул он головой.
— Как мне вчера вечером сказала дочь, Громовых вчера награждали в Колонном доме Союзов. Родиону дали Героя соцтруда, а Анжеле Ленинскую премию.
— Нихрена себе… — опешил Старгородский. — Выходит, их и на самом верху заметили?
— Алексаныч, рада бы тебе сказать всю информацию, но не могу, — покачала она головой. — Слишком высокий уровень секретности.
— Это дело на контроле КГБ? — побледнел он.
— Не-а, у САМОГО, — подмигнула Зинаида Михайловна.
— Северный Экибастуз, а… — эмоционально мотнул головой Старгородский. — А почему они наш завод выбрали, Зин?
— Автомобильный Завод имени Ленинского Комсомола. Он позиционирует себя как комсомольский, то есть молодёжный. В Рябиновске, насколько я знаю, сейчас вовсю реализуется крупнейший в стране молодёжный проект. Дальше продолжать?
— Северный Экибастуз… не, не надо. Ладно, я понял, что мы попали в струю…
— Алексаныч, мы не просто попали в струю… мы — дело принципа советского автопрома. Что такое ВАЗ? Это производная от итальянского автопрома — по сути, копия его моделей. А мы сейчас ставим на конвейер совсем другую модель авто. Как бы свою, советскую. Тут такой политический момент… — она покачала головой.
— Понял… осознал… — директор пару раз кивнул головой. — Теперь ты скажи, дочь и её парень готовы перейти к нам?
— Нет, но готовы проводить обкатку в Рябиновске. То есть оттуда будут приходить уже готовые модели и экземпляры.
— Почему не хотят? — недовольно засопел он.
— Моя дочь вышла недавно замуж. И теперь чета Филипповых-младших будет работать на КГБ по нескольким направлениям. Скажи спасибо, что вообще разрешили сотрудничество с нами.
— Ага… мгм… — задумался Старгородский. — Тогда не будем наглеть. Пусть занимаются и дальше в таком ритме, но попроси Родиона сделать пилот-вариант новой модели. Скажи, что в ближайшее время новые запчасти придут к нему. Кстати, они малый конвейер установили?
— Ещё две недели назад и готовы выпускать хэтчбэки с кабриолетами из расчёта одна машина в день, не больше.
— Отлично! А то у меня уже есть шесть заказов на кабриолеты из Моссовета. А с учётом твоего, — усмехнулся он, — думаю, что в ближайше время замучают звонками.
— Откуда дровишки?
— Из НАМИ, вестимо, — усмехнулся он. — Уже раззвонили о новой нашей модели, вот в Моссовете и зашевелились. Надо сейчас напрячь бухгалтерию, чтобы сделали калькуляцию на кабриолет и хэтчбек.
— 12300 и 9700 соответственно, — усмехнулась Рокотова.
— Это откуда такая информация? — нахмурился Старгородский.
— От верблюда… из Рябиновска, конечно же. Там уже всё подсчитали и перед самым испытанием привезли мне прейскурант.
— Ну, вообще… — эмоционально мотнул головой директор. — Слов нет, одни положительные эмоции.
— Кстати, ты с меня за мою машину деньги будешь брать? — она лукаво посмотрела на Старгородского.
— Сдурела, что ли? — обиженно уставился на неё тот. — Оформим как премию за удачный проект машины. И да, надо бы предложить такой вариант и в Рябиновск.
— Они хотят себе внедорожник.
— Ну и ладно! Пусть хоть ракету сделают и эксплуатируют. Главное — под нашей маркой, — подмигнул он.
Тем временем. Москва. Кремль
Андропов не стал загружать часть рябиновской делегации сразу после награждения. Но через Остапова передал, что ждёт их для беседы завтрашним утром. И сегодня Иванов, Шмелёва, Соколов, Филиппова и чета Громовых прибыли в Кремль на беседу к генсеку. Ждать руководство пришлось недолго. Юрий Владимирович зашёл в комнату, где расположилась рябиновская делегация, и сразу перешёл к делу.
