Дружной толпой, получившие после подкидывания монетки, право начать игру, моряки устремились к воротам калмыков.
Сашка, когда учил в России своих играть в футбол, то долго бился, чтобы народ разделился на защитников и всяких прочих беков. Пацаны сначала тоже кучей-малой мяч катали. Но когда осознали преимущества разделения труда, то и сами уже начали всякие 4−2–4 изобретать. Сейчас в защите были пять настоящих защитников, которые выбили мяч в аут. Короткий розыгрыш между собой и пас на противоположный фланг. А там нет ни одного матроса. Они всё толпой в том месте, где от ноги одного из их товарищей мяч покинул поле. Калмыцкий Стрельцов по правому краю бросился в атаку, и по центру ещё один спецназовец бежит. А в защите никого, только боцман Соловей мечется в воротах, как огромная белая курица, и кричит на своих. Удар Стрельцова метров с пятнадцати… На самом деле Сашка этого пацана отлично знал, это племянник Улана, сын его младшего брата, названный в честь деда Аюком. Аюк пробил в дальний от себя угол и Соловей прыгнув, как настоящая пантера, и сумел, как в волейболе, двумя ладонями выбить мяч в поле, вот только своих там всё ещё нет и набегающий по центру невысокий но плотный батыр по имени Гаца, что значит — упрямый, сходу сапогом направил мяч в правый теперь угол. Боцман успел вскочить после падения, но это все его успехи. Только проводил головой влетающий в сетку ворот мяч.
Стадион ликовал слабо. Только калмыцкая половина. Остальные несколько тысяч английских моряков стала закатывать молча рукава.
Доброе утро, уважаемые читатели.
Не забывайте нажимать на сердечки. Вам не тяжело, а автору плюс в карму.
Приветствуются и награды. Предлагайте свои варианты нагадить инглизам в этой войне.
С уважением. Андрей Шопперт
Глава 21
Событие пятьдесят третье
Первым стреляет тот, кто стреляет первым, остальное придумывается в оправдание, если застрелили не того или не тех.
Анатолий Алексеевич Азольский (1930–2008) — русский писатель
Чуть разрядил атмосферу грозовую следующий гол. Всё же есть кое-какие плюсы, когда мяч к воротам гонит целая толпа. Остановить её не просто. Особенно с учётом того, что калмыки не самый высокий народ. Английские моряки были выше и тяжелее. Они снесли в этот раз полузащитника, навалившись на него немецкой свиньёй, и походя оттеснили двух защитников. Вратарь, он же десятник спецназовцев Бурул, среагировал на пушечный удар одного из англичан, но смог только выбить кулаком мяч в поле, точно под ноги тому самому здоровяку рыжему, что только что пробил. Второй удар был в девятку, и распластавшийся в воздухе голкипер до него уже не дотянулся.
Вот тут зрители — болельщики британцы завопили. И бросились всей толпой многотысячной на поле, обниматься с моряками «Аретузы», словно они не «диким азиатам» гол забили, а потопили огромный вражеский линейный корабль.
Сашка опасался, что эти горячие английские парни его мелких пацанов стопчут, но калмыки все отошли к своим воротам и там спокойно пережидали обнимашки.
Длилось уж больно долго. Сашка пожалел, что, когда был в Лондоне, не сходил на футбол, наверняка уже есть и стадионы, и чемпионаты какие-нибудь проводятся, хоть бы знал теперь, эти обнимашки — это нормальное явление или просто бардак, с которым судья — лейтенант Бейтс не может справиться.
Всё же видимо это норма, так как, едва судья засвистел, как народ с поля удалился. Теперь начинали с центра поля великие футболисты великого хана Джунгарии. Короткий пас рядом стоящему и тот довольно точным ударом отправляет мяч к правому флажку, ну, туда, где в будущем флажок поставят. Британцы поступили ожидаемо, они дружной компашкой попылили в ту сторону. «Попылили» — это не для красивого словца. Это — правда жизни. Никакой зелёной травки на поле нет. Вообще ни одной травинки. Глиняная утоптанная площадка, и эта глина высохла и верхний слой поля превращен в пыль тысячами ног и часов. Бежит футболист, а за ним шлейф пыли тянется.
Дожидаться, пока его стопчут, калмык у флажка несуществующего не стал и легко перебросил мяч на противоположный фланг через головы бегущей толпы. Гаца мяч получил, обработал и катнул набегающему Аюку. Удар с десяти метров под довольно острым углом и мяч низом залетает в сетку. Вратарь, он же Соловей, среагировал поздно, попытался ногой мяч выбить, но промахнулся.
Всего-то пару минут прошло после обнимашек и пятиминутного ликования английских болельщиков, а счёт опять в пользу «проклятых азиатов».
И ничего не поменялось. Ну, хотя, грубости точно добавилось. Хорошо на калмыках маек или рубашек нет, за голый торс моряки их хватают и пытаются завалить, почти регби пошло, но вёрткие и специально обученные борьбе спецназовцы пока уворачиваются. Один, правда, получив удар ботинком по голени, ускакал на одной ноге к краю площадки, но это общую картину пока не изменило. Добежав в очередной раз до ворот и стоптав защитника, толпа моряков пропустила проход в ноги второго защитника и мяч потеряла. Плохо, что его нельзя послать к воротам сразу, там нет никого, ещё один плюс «тотального» футбола, исполняемого родоначальниками. Офсайд и организовывать не надо, он сам организовывается. Опять стали калмыки по краю пробиваться на половину аретузцев. И торсида эта ломанулась вся на правый фланг. Бежали они легко и быстро, не успели ещё устать. Но и калмык, которого стена вот-вот должна снести, на месте не сидел, нёсся к воротам. И тут боцман Соловей выкинул фортель, он бросил ворота и понёсся всей своей стокилограммовой тушей на маленького калмыка. Нет, финт Зидана тот не провернул, просто пробросил мяч мимо этого катка асфальтового и тот (мяч, а не боцман), подпрыгивая на неровностях поля и теряя скорость в пыли, всё же докатился до ворот и пересёк несуществующую линию. Но так, на тоненького, можно было и придраться. Но торсида в это время, пыхтящая и пытающаяся его догнать, не успела остановиться, и вколотила беднягу в ворота.
Тишина на той половине болельщиков нарушилась несколькими свистами, но народ угрюмый их не поддержал. Творилось неслыханное. Мелкие азиатские бесы, которые даже знать про футбол не могли, ведут в счёте три — один. Это было просто немыслимо. Болельщики ещё даже не осознали, что происходит, и как нужно себя вести.
— Бамба, — подозвал сотника Сашка, не нравилось ему происходящее.
— Колька, говорит, не сможет выйти на поле, нога сильно болит, может быть перелом.
— Отведите его в казарму, и поменяйте на похожего, они всё одно вас одного от другого не отличат. Но это ладно, уведи всех ребят по очереди, человек по десять в казарму, пусть они зарядят кольты, спрячут под одеждой и возвращаются. Так, по десятку, меняй, пока все не вооружатся. Без суеты, но поспешите. Зря я на ваши уговоры поддался. Точно полезут в драку аретузцы, и болельщики тоже ломанутся. Сначала в воздух выпалим, может звук выстрелов остудит горячие головы.
Пока Сашка отвлёкся от поля и шушукался с сотником спецназовцев, на поле назрела очередная неприятность, даже две неприятности одновременно. Калмыки забили четвёртый гол боцману Соловью. Это раз. И боцман Соловей, пытаясь дотянуться до мяча, впечатался в штангу ключицей и сейчас ползал у штанги и орал на весь стадион.
— Бамба, бегом за оружием! Не стой столбом!
Событие пятьдесят четвёртое
Джеб (от англ. Jab — «внезапный удар; тычок») — один из основных ударов в боксе.
Это прямой левый удар, при этом подразумевается, что боксёр — правша и находится в обычной левосторонней стойке.
Майор Джон Эдвард Осборн, парламентом, или кем там ещё, назначенный старшим среди отправляемых с дарханом Дондуком британских офицеров — инструкторов, которые будут учить воевать диких азиатов, почти подбежал к стулу, на котором восседал Великий посол дархан Дондук.
