Однако в конце концов и ее силы начали иссякать, а солнце становилось все теплее и теплее. Сугробы наконец-то пошли на убыль, на взгорках появились первые прогалины, птицы начали петь песни весны и любви.
В день, когда распустились первые подснежники, Андрей находился в гостях у потомков быстрого песца. Здесь он удачно вырезал аппендицит молодому сорванцу и согласился остаться на ужин. Многоопытные мамаши многолюдных стойбищ готовили куда как вкуснее шамана и малолетки, и потому колдун никогда не отказывался от возможности перекусить в дальних селениях.
В ожидании пира чародей намеревался просто погреться на теплом солнышке, когда заметил среди несущихся от родника мальчишек долговязого подростка, излучающего слабое свечение и тепло.
– Ну-ка стой, шустряк босоногий! Иди сюда, – поманил его пальцем Андрей.
– Мое уважение, Любый, – поклонился ему мальчишка и тут же оглянулся на друзей. Он явно жалел, что его оторвали от игры.
– Как твое имя?
– Быстропят! – признался подросток, и детвора рассмеялась.
– Знаешь ли ты, Быстропят, что небесные духи вернулись к лесному народу? – спросил колдун. – Пробовал ли ты перекинуться их потомком, прародителем песцов?
– А зачем мне это нужно, Любый? – дерзко ответил мальчуган.
Андрей задумался. Раньше подобных вопросов ему никто не задавал.
– Чтобы почтить своих предков, Быстропят, – размеренно ответил колдун, – чтобы ощутить великие способности детей духа.
– Я чту своих предков жертвами после охоты! А способности… Какие могут быть способности у песца?
– Острый нюх, чуткий слух, умение промчаться через узкие лазы, подкрасться незамеченным к добыче…
– И что проку в таких способностях, Любый? – дерзко рассмеялся мальчишка. – Все равно они постоянно попадаются в наши ловушки!
– Быстропят, не дерзи! – осадил подростка вождь.
Услышав, что священный гость затеял беседу, обитатели стойбища стали подходить ближе, выбираться из чумов.
– Обожди! – поднял руку колдун, успокаивая главу селения, и обратился к мальчишке: – Детей духов, прародителей вашего рода от обычных зверей отличает то, что вдобавок к слуху, ловкости и быстроте прародители обладают вашим разумом. И поймать их в ловушку отнюдь не так просто.
– Но какая от этого польза? – упрямо спросил мальчик.
– Быстрый, ловкий и незаметный песец может стать отличным разведчиком, предупреждая своих друзей об опасности. Песец может пробраться туда, куда и путей-то нет, перекинуться охотником и вступить в бой неожиданно для врагов. Это очень важное преимущество перед простыми воинами.
– Но я не хочу воевать! – насупился Быстропят.
Колдун только рассмеялся такой наивности:
– Ты слыхал про варягов, мальчик? Если они узнают о твоем селении, то разорят его, а вас продадут в рабство. Варягов на каждой лодке по двадцать воинов, они справятся. Ты слыхал о скифах, Быстропят? Если они найдут твое селение, то отправят всех вас в вечное рабство, на медные шахты. Ты слыхал о славянах? Да-да, если ты не готов воевать, с ними тоже лучше не встречаться. Кто не хочет сражаться, тот становится рабом, Быстропят. Ты желаешь жить рабом?
– У нас не бывает варягов, Любый! И скифы тоже очень далеко!
– Это сейчас они далеко-далеко и разоряют окраинные селения. Потом станут разорять стойбища поближе, потом еще ближе… – Андрей усмехнулся. – Если не хочешь, чтобы охотники за рабами появились на твоем пороге, чтобы угнали твоих сестер, братьев, родителей, встречать их нужно не дома, а у самых-самых дальних кочевий. Не ждать беды, а идти навстречу опасности…
Над стойбищем повисла задумчивая тишина.
– Хотя о чем я говорю? Тот, кто не желает стать одним из детей духов, тот не сможет откликнуться на призыв о помощи.
– Я хочу! – вдруг испугался Быстропят. – Я желаю! Я просто спросил.
– Ты в этом уверен, мальчик? – притворно нахмурился Андрей. – Духи суровы. Они не примут слабого духом, труса или лентяя! Может, лучше остаться простым охотником и не касаться воинских тягот?
– Я потомок небесных духов из рода песца! – уже более внятно ответил паренек. – Я хочу стать равным своим прародителям!
– Тогда разденься! – приказал Андрей и повернулся к главе стойбища: – Воткни свой нож в землю, вождь.
Жители селения загомонили, переглядываясь, мужчина обнажил деревянный, с кромкой из кремниевых пластинок, клинок, до середины вогнал его в утоптанную глину, торопливо отступил.
– Сегодня великий день, Быстропят, – наложил ладони на бритую голову паренька колдун. – Духи вернулись и собрались здесь! Они смотрят на тебя и хотят возродить среди своих детей. Прыгай!!!
Помимо жара колдовской силы, мальчишка получил еще и хороший толчок, кинулся вперед, перекувырнулся… И дальше в кусты помчался уже серый пушистый зверек.
Лесовики закричали, стали радостно обниматься. Вождь низко поклонился гостю:
– Ты оказал нам великую честь, Любый. Ты вернул нашему роду прародителей. Так раздели с нами общую трапезу!
– С радостью, дети стремительного песца, – поклонился в ответ Андрей.
Мальчишка появился часа через два, вернулся в обычный облик. Глаза его горели восторгом, он взмахивал руками, силился что-то сказать, но не находил слов. Обычное состояние перекинувшегося первый раз человека.
Вождь обнял «прародителя», похлопал его по спине и торжественно объявил:
– Ты стал настоящим песцом, мой мальчик! Прямым потомком небесных духов! Отныне именем твоим будет не Быстропят, а Острокоготь! Будь достоин этого имени!
– Когда однажды на мой истукан сядет ворон и постучит клювом, – сказал Андрей, – перекидывайся и спеши к моему дому. Не жди, Острокоготь, когда вместо ворона к тебе в двери постучит беда.
– Я приду, Любый! – пообещал мальчишка.
– Буду ждать, – кивнул колдун, сбросил одежду, превратился в волка, подхватил мешок и стремительно умчался в густой ельник…
«Вот среди лесного народа и появился еще один оборотень, – думал он, стелясь над кронами. – Среди стойбищ и кочевий их уже не одна сотня. Целая армия. Все поклялись Любому в вечной благодарности и преданности, все обещали отозваться на призыв о помощи, когда случится беда… Интересно, придут?»
Андрею очень хотелось бы знать заранее – сколько лесовиков на самом деле исполнят свою клятву. Можно ли надеяться на полюбившийся ему народ лесов или рассчитывать надо только на одного себя?
Увы, пока гром не грянет – все планы остаются лишь пустыми мечтами.
* * *
Молитвы, молитвы, молитвы… Колдун слышал слова благодарности и жалобы, добрые пожелания и грусть, горести и радости, просьбы о помощи и боль потери…
«Славяне убили моего брата, Любый! Он хотел половить рыбу, а его убили… Защити нас, Любый! Они хуже дочерей демона. Они разоряют бортни, ломают капканы, прогоняют нас от реки, ловят, как зверей. Ты же рожден небесными духами, Любый. Так защити, обереги нас от этой беды!»
Андрей встряхнулся и перевел дух.
– Вот оно! – вслух произнес он. – Я знал, что рано или поздно это случится.
– О чем сказываешь, Любый? – громко спросил снаружи прибирающий у землянки шаман.
– Пришло время посылать воронов! – во весь голос ответил колдун, выскочил из лаза и взметнулся в прыжке.
Мгновение спустя возле идола, стоящего в чащобе, аккурат посередине между реками Чердынь и Вуктоль, мелькнула серая тень, кувыркнулась возле одинокого идола с коряво вырезанным лицом, и на поляне распрямился молодой плечистый мужчина с бритой головой, темно-синим символом коловращения жизни на груди и маленьким серебряным медальоном с янтарной сердцевиной. Он не спеша облачился в сложенную у основания истукана одежду, сделал глубокий вдох и повернулся к выбежавшим из шатра людям:
– Я слышал, недавно вы унесли в лес одного из своих детей?
– Да, Любый, – склонили головы мужчины. – Ратанок хотел принести в селение рыбу… Мы нашли у реки его тело с рассеченной головой. Такие раны оставляют только славянские топоры.
– Славяне знают, где стоит ваше селение, вождь? – широко крутанул руками колдун. Ему ответил охотник с вытекшим глазом:
– Как можно, Любый? Никто из них так глубоко в леса отродясь не заходил! Мы их сюда не звали и путей не указывали.
– Отправьте женщин и детей в дальние кочевья и пройдитесь по тропам. Замаскируйте все приметы пути, сделайте ложные отвороты к вязям и ручьям, – спокойно и уверенно распорядился чародей. – Сколько в роду сильных мужчин? Хорошие лучники есть? Вы же охотники, лесовики, вы должны метко стрелять!
– Война! – радостно закричали мальчишки, а у молодых охотников хищно блеснули глаза. – Мы будем воевать со славянами!
Мужчины постарше их восторга не разделили. Бывалые лесовики уже знали, что такое терять друзей, мучиться от ран, бросать разоренные жилища, оплакивать любимых. Они уже проливали кровь, когда случались особенно нестерпимые обиды.
