Вдруг, она обратила на меня взгляд своих чёрных глаз. Он был недовольным. Однако задерживать на мне внимание ребёнок не стал. Она сразу перевела его назад на девушку с серыми волосами. Её я тоже знал. Это была подружка Москита, та самая, с которой у нас в своё время вышел спор в той же самой башне. Для краткости, буду, пожалуй, называть её Псина.
И с той, и с другой у меня были счёты. Ну как счёты… Они меня ненавидели, — сам я их опасался и предпочёл бы не иметь с ними ничего общего.
Собственно, вот он: мой шанс.
Всё ещё царила тишина. Девушки явно были заняты друг другом и не обращали на меня внимания. Нужно этим воспользоваться… Я начал делать осторожные шаги в сторону — один, второй, третьи…
— Эй ты, — вдруг закричала псина. Я немедленно напрягся.
— Помоги мне, и я тебя ******! — заявила она и улыбнулась своей блестящей улыбкой.
Я остановился. Не потому что меня заинтересовало предложение, а потому что меня от него прямо перекосило.
— Не слушай её! — вдруг, хмурясь, закричала девочка в чёрном платье.
— Помоги мне, и я не буду тебя убивать. И помогу тебе отсюда выбраться, — она сложила руки. — Я знаю, как это сделать.
— Мелкая врёт! — ухмыльнулась псина. — Давай со мной, и я тебе ******.
И снова мне стало дурно.
— Я знаю, что это за место, поделюсь информацией, — снова крикнула девочка.
— Я дам тебе в *****.
— Согласна на ********. Без предохранения!
103. Встреча 2
Мягко говоря, запутанная ситуация.
Я взглянул сперва на Псину, затем на ребёнка в чёрном платье.
И завис.
И та, и другая просила моей помощи чтобы одолеть соперника.
И та, и другая обещала мне за это награду, — причём довольные разные у них были награды… Ладно. Самое главное не в этом. Самое главное, что, в зависимости от моего выбора, я мог приобрести союзника.
Это если смотреть на всю ситуацию с логической точки зрения.
Для меня это была непозволительная роскошь. Мне надо было сделать тот выбор, который сделал бы главный герой.
Даже если это был суицидальный бред. А это был он, разумеется это был суицидальный бред. Ведь главные герои никогда не могут поступать по уму. Всегда им нужно вытворить какую-нибудь дурость.
Ну ладно.
Я вздохнул про себя, взял покрепче свою катану и сделал несколько шагов вперёд. Таким образом я оказался между Псиной и девочкой в чёрном платье, — между молотом и наковальней. Они удивились моему жесту. Даже немного насторожились, — верно думали, что я задумал что-то хитрое. Ох, как бы мне хотелось замышлять что-нибудь хитрое. Я опустил катану и сказал громким и ясным голосом:
— Прекратите! Сейчас не время всем этим заниматься. Если не закрыть разлом всё будет разрушено, весь мир, — это правда.
— Потом будете выяснять, кто получит обломок сердца… А сейчас, если вы просто перебьёте друг друга, ничего не будет, совсем, — я сделал драматическую паузу и быстро посмотрел в лица соперницам. Псина задумчиво смотрела в небо. Она меня вообще слушает? Возможно. Я не уверен. Девочка в чёрном меж тем сильно нахмурилась, — не имею ни малейшего понятия, как трактовать этот жест.
Что ж, по крайней мере они до сих пор на меня не набросились.
Я вздохнул и продолжил говорить всё ещё ясным, но немного более мирным голосом:
— Давайте… Хотя бы сейчас работать вместе. А когда разлом будет закрыт, делайте что хотите. Ладно?
И тишина.
Ну что, сработала моя речь?
Признаться, под конец даже мне она стала казаться разумной. Другое дело, что логичность и убедительность, это немного разные вещи.
Я взволнованно перебирал пальцами по рукоятке катаны, как вдруг слева от меня раздался голос:
— Ну вообще дело, — это говорила Псина. Я посмотрел на неё краем глаза и увидел, что она улыбается блестящей улыбкой.
— Если эта дрянь действительно разбежится, у меня тоже будут проблемы, некоторые. Так что я согласна на мир, мелкая. А ты? Если ты не согласна Мы тебя вдвоём порешаем, — добавила она под конец быстрым голосом и, пощёлкивая пальцами, стала разминать кулаками.
Мы — это в смысле Я и она?
А можно не говорить от моего лица?..
Я перевел взгляд на девочку в чёрном. Она молчала. И хмуро смотрела… Нет, не на меня. Теперь она смотрела на Псину. Её чёрные глаза были пронзительными и блестящими.
Но вот девочка закрыла веки и проговорила совершенно спокойным голосом:
— Ладно… Я согласна, это логично, — она сложила руки.
— Оки-доки, — тут же кивнула Псина и прошлась вперёд. Я шагнул в сторону. Она прошла мимо меня, встала против девочки и протянула ей руку. Затем щёлкнула пальцами, как будто что-то вспомнив, приподняла руку, плюнула на ладонь и протянула ещё раз.
— Договор? — спросила она девочку. Последняя сперва поморщилась, но затем выдавила улыбку и пожала блестящую ладонь:
— Договор, — а затем с явной неприязнью посмотрела сперва на свою блестящую руку, а потом на меня. Почему мне кажется, что мою руку, даже если бы я её помыл с мылом, она бы не пожала никогда в жизни?
Ребёнок явно всё ещё ненавидел меня за то, что я помешал ей убить Мисурагири. Интересно, почему она её так ненавидит? Хотя… Стоило мне об этом задуматься, как вдруг я услышал писклявый голос клоуна у себя в голове:
«Внимание, внимание! Обнаружен персонаж с Трагическим прошлым. Активировать Всевидящее искупление?»
— Нет, — я прошептал.
Ещё рано.
«Всевидящее искупление» позволяло замечать персонажей, у которых было трагическое прошлое, — ну знаете, какое-то событие, которое превратило их в злодеев по классификации журнала, — а затем, при активации, повышало твою харизму, позволяя наставить злодея на пусть истинный. Уж не знаю, как это работало, и что именно подразумевается под «харизмой», — но сейчас его использовать не имело смысла. Я справился своими собственными силами.
Может быть потому что я по природе харизматичней?
Очень сомневаюсь.
Я выдохнул и снова посмотрел на девочку в чёрном. Кстати говоря, мне уже порядком надоело так обращаться к ней в своей голове.
— Я Кирью, а тебя как зовут.
— Тебе какое дело?
Ожидаемый ответ.
— Грубо, — заметила Псина.
Весьма.
— Хм… — ребёнок опустил голову. Она о чём-то задумалась.
Кстати говоря.
— …Ты говорила, что знаешь, что это за место. Можешь рассказать? Нам это будет полезно, — заметил я самым спокойным тоном.
— Ах, это… Я соврала, — заявил ребёнок.
— …
— …Хитрая мелкая, — заметила Псина.
Весьма.
— Мы где-то в Ханаду, но… — девочка прищурилась.
