долгожителей.
Да, Одарённые живут гораздо больше простых людей. Согласно приведённой официальной статистике в России во главе трети Кланов стоят патриархи, возраст которых перевалил за девяносто лет. Три четверти Глав Кланов давно справили своё шестидесятилетие. Тут, пожалуй, уместно добавить, что очень давно.
Да, на их стороне опыт и связи, этого не отнять, а в минусе у них отсутствие современного образования и нежелание перестроиться под изменчивый мир. Нет, я не спорю, что их когда-то учили и, наверное, даже очень хорошо. Но возраст и память дают о себе знать. Спроси их сейчас, что такое логарифм или попроси вспомнить хоть какой-то Закон Ома — в ответ раздастся неубедительное блеяние, скрытое под маской рассуждений о непозволительности подобного поведения.
Приверженность традициям, причём, во всех аспектах бизнеса и жизни, зачастую объясняется очень просто — старики по-другому не умеют.
Учиться им поздно, а многим бесполезно, да и некогда, оттого и принимаемые ими решения соответствуют уровню их компетенции. Неспроста же в своё время меня завалили «изобретениями князя Бережкова», которые заинтересованные лица и структуры всячески помогали мне же воплощать в металл.
Дедовщина в стране царит, причём махровая, и в самом буквальном смысле этого слова. Начни проталкивать для армии или гвардии что-то новое — на долгие года в трясине согласований и работе комиссий увязнешь. Отсюда и застой.
Помню, как впервые я столкнулся с этим понятием благодаря Усольцеву. Как же он тогда негодовал, что в конструкции армейских дирижаблей, с точки зрения техномага, уже двадцать лет ничего не меняется.
Позже я сталкивался ещё со множеством случаев, где такое мнение подтверждалось. Очень многие специалисты и мастера были рады вырваться из-под опеки старшего поколения, чтобы творить своё — новое и революционное. И ладно бы, прорывные технологии в техномагии, радиотехнике или в том же производстве товаров для народа. Но самые разные двигатели, Лобаевские образцы вооружения, да те же станки, которые сынок Камышинского мастера производит теперь серийно — это Знак.
Пусть не сразу, но я научился создавать команды, которые не признают словосочетания — «это не получится».
Они самые сложные задачи разбивают на этапы. Если какой-то из них кажется непреодолимым, то разбирают его на мелкие запчасти. И решение находится. Почти всегда. Но иногда очень и очень дорого стоит.
— Что ты предлагаешь? У меня сейчас только в России порядка десяти Кланов так или иначе в союзниках. А в Японии их и того больше, — поинтересовался я у своего друга детства.
— Тут только тебе решения принимать, — тут же открестился он от продолжения темы.
Так-то он прав.
Анализ — это одно, а вот ответственность за принятие решений — это совсем другое. Кроме того, тут и определённая субординация соблюдена — никто не лезет, и даже не намекает мне про мои особые отношения с Императором. А уж о том, что они далеко не простые — любой дурак знает. Другой вопрос, что многие не понимают, какова у меня степень свободы.
Если честно, я и сам этого не знаю. Нет, неправду сказал. Конечно знаю, что у меня безусловно пролезет, а что под большим вопросом останется.
К примеру, насчёт Сахалина я не сомневаюсь — в мою пользу вопрос решится, а вот кто и как железную дорогу через Харбин будет тянуть — пока непонятно.
Мне бы этим заниматься не хотелось. В том плане, что рельсы там только наши будут, и этот вопрос не обсуждается, да и Маньчжурии должно что-то перепасть, не мне же одному её содержать. Правда, в последние пару месяцев оттуда золотишко пошло тоненьким ручейком, а скоро и завод сталелитейный свою продукцию даст, но это и половину моих затрат в ближайший финансовый год не перекроет. Серьёзно я потратился на скотину всякую и корма для неё. Китайцы чуть ли не всю живность у местных подъели. Так что восстанавливаю в Манчжурии поголовье скота, а попутно подкармливаю население. Иначе они сами корма съедят, а там и закупленная мной скотина под нож уйдёт.
И некому мне пожаловаться, что это не княжеское дело. Хотя, какой я в Маньчжурии князь — фактически, для них я Император.
Это в Японии у меня прокатило всё свалить на Императрицу Аюко, а в Маньчжурии другой менталитет. У них всегда муж главный и крайний, если что.
Маньчжурскую армию крепко под уздцы держит полковник Нечипорюк.
Повезло десятнику. Такой взлёт карьеры у нас в Российской Империи можно было бы смело назвать чудом. Но он отлично справляется, а значит — находится на своём месте.
Правда, как мне не раз докладывали, он рукоприкладством порой занимается, но как по мне — это для пользы дела. Хотя, если сопоставить его размеры и сравнить их с теми же маньчжурскими офицерами… А, впрочем, пусть они мне на него жалуются, когда я к ним прилечу. Произойдёт это не скоро и к тому времени вся маньчжурская рать однозначно успеет понять, что власть переменилась. И три полка казаков, контракт с которыми у меня ещё не истёк, мне в плюс.
А ещё я с удовольствием выслушаю мнения командиров Маньчжурской армии о том, как им удалось слиться, имея превосходящие силы. И это не пустое любопытство. Дело предательством попахивает. Я это понимаю и меры принял. Через месяц — другой маньчжуры будут неприятно удивлены, когда ими займутся мои специалисты, владеющие их языком. Всё про всех узнаем, дайте только время.
— Для нашего Императора опасность есть? — задал я Степану довольно сложный вопрос.
— Для него она всегда есть. Теперь, правда, поменьше. Всё-таки наследник появился на свет. Это и плюс, и минус. Считай, ещё Антон из обоймы почти что выпал. По большому, ты один остался, кто за наследника горло любому перегрызёт. И это скорее огорчает, чем радует.
— Чем же? — задал я тот вопрос, на который заранее знал ответ.
— Так что тут непонятного — начнут с тебя, — подтвердил друг детства мои опасения.
— Твои предложения?
— А ты к ним точно собираешься прислушиваться?
— Почему бы и нет, если они будут разумны, — хотел я пожать плечами, но сдержался.
— Тогда вытаскивай компромат из закромов. Насколько я помню, там от князя Куракина ещё кое-что осталось, что по сей день не утратило актуальность. И вот эту папку изучи. Особенно тех, кого я красным карандашом отметил. Зачем нам дожидаться рецидива болезни, если её можно похоронить в зародыше?
— Считаешь, всё так серьёзно?
— На этот вопрос только князь Обдорин точно сможет ответить, и то, вряд ли. Зато, если Долгорукие на свою сторону перетянут Багратионов,
