В наших рядах маги имелись. Один настоящий — Аршаф, и один «примазавшийся» недоколдун, научившийся работать с рунными записями. Последнее, впрочем, отнюдь не мешало мне посылать время от времени файербол то влево, то вправо, в места, кажущиеся подозрительными и удобными для засады.
Перебдёж оказался чрезмерным (засады на пути не попались), но в то же время полезным (подтвердил изначальный расчёт). Основная часть гарнизона действительно бросилась отражать нападение с моря. Атаку из леса здешние на́большие посчитали малореальной, и даже сигналы убитого у арсенала мага никого здесь не убедили. А зря...
Дорога к причалам и пирсам заняла минут десять.
За это время я успел подсчитать-прикинуть баланс всех имеющихся у меня артефактов. Руны «координация» и «дальнодействие» выработали свою энергию полностью, «легковесность» — практически полностью, воспользоваться им прямо сейчас возможности не было. Пластина «исцели себя сам» имела запас в одну четверть от первоначального. «Усиления» (после моего сольного тяжелоатлетического выступления на выходе из подземки) хватало секунд на пять или на два-три мощных удара. «Иллюзия» и «защита», в общем и целом, работали. Так же как «призрачное копьё» и «одиночный огонь». Отлично обстояли дела с «познанием». Эта руна вообще силы почти не требовала, запас энергии в ней выглядел неисчерпаемым. В резерве оставалась ещё одна запись, которой я пока ни разу не пользовался, но собирался. В самом ближайшем будущем.
В целом, баланс был неплох. Требовалось только грамотно применить то, что имелось. С чувством, с толком, с расстановкой...
На набережную мы выплеснулись практически одновременно. Все пять отрядов. Интервал — не больше, чем четверть минуты. И сразу — атака. Благо, объектов для неё хватало с лихвой. Три корабля, заполненных стражниками-гвардейцами, уже отходили от берега, четыре готовились — сушили вёсла, принимали на борт бойцов-абордажников, поднимали, где есть, паруса...
— Средний не трогать! Он мой! — заорал я Аршафу, увидев, как он поднимает руку с заготовленным заранее файерболом.
Напарник кивнул и запустил «снаряд» в дальнее судно. Буквально за пару метров до цели огнешар вдруг разбух до размеров несущегося с горы снежного кома, а затем с оглушительным треском взорвался посреди палубы. Над кораблём полыхнуло пламя. Вопящие, охваченные огнём фигурки горохом посыпались в воду.
Я показал приятелю большой палец. Это он правильно сделал, что не стал экономить трофейный камень с записью «сила». Лучшего случая, чтобы его использовать, нельзя было и придумать.
Меньше, чем за минуту, мы уничтожили ещё три судна: те, что успели отчалить, и одно не успевшее. На этом рунные записи с «усилением» кончились. Жалко, но что поделаешь...
С тремя оставшимися кораблями пришлось разбираться более «традиционными» способами.
Два крайних (по виду, обычные, чисто вёсельные галеры) братва попросту расстреляла из арбалетов, благо последних у нас теперь было не меньше сотни, и управляться с ними мог практически каждый. Выбивали, конечно, не вёсла, не снасти, а экипаж. В основном, тех, кто пробовал огрызаться из точно таких же стреломётных девайсов. Белые флаги на обеих галерах выкинули примерно через минуту обстрела. Маги на этих судах отсутствовали, некому было призвать к порядку сдающихся.
Зато на последнем судне (двухмачтовом, парусно-вёсельном) находилось сразу три чародея.
Они мне не требовались. Мне требовался корабль. Желательно целый и невредимый.
Мы брали его комбинированно.
Аршаф палил, как из пулемёта, мелкими файерболами по фальшборту, прикрывая меня от вражеских лучников-арбалетчиков. Бойцы из десятка Хруста и мореходной команды, прячась за каменными заборчиками-парапетами, делали то же самое, только болтами и стрелами, соревнуясь друг с другом в скорости перезарядки. Я же, изображая берсерка и прикрываясь самопальным щитом (ух, и тяжёлый, зараза!), пёр, словно танк, к переброшенным с берега сходням.
Щит, к слову, выдержал пять попаданий из арбалетов, а потом его спалили корабельные маги.
Неожиданным это не стало. Скорее, наоборот, я всё удивлялся, чего они медлят?
Свою роль сколоченная из досок преграда отыграла по полной — дала мне возможность приблизиться к судну, не потеряв из рунных пластинок ни капли энергии и введя в заблуждение вражеских чародеев. Как только пылающий щит отлетел в сторону, маги мгновенно врезали заклинаниями по моей открывшейся тушке.
Представляю, как они удивились, когда ни одно из них не сработало.
А, впрочем, вру. Сработало. Только не так, как им думалось.
Все три заклятья я соединил в огромное полупрозрачное лезвие и тут же, с размаху, полоснул им вдоль по фальшборту от носа к корме. Доски, канаты, бронзовые и латунные стойки, разрубленные тела, разваленные напрочь доспехи... всё смешалось на палубе в одну истекающую кровью грязную кучу.
Стрелки и воины кончились. Остались только гребцы и маги, успевшие в самый последний момент накастовать перед моим призрачным лезвием такую же призрачную защиту.
Никакая защита им, ясен пень, не помогла.
Всего три секунды, и я перемахнул через переломанное ограждение и очутился на палубе. Ещё пять ушло, чтобы сорвать защитную плёнку с этих трёх идиотов и тупо прирезать их примитивной с точки зрения любого волшебника сталью.
Гребцы сопротивления не оказывали. Дальнобойного оружия у них не имелось, а бросаться с ножами на «мага» дураков не нашлось. И это правильно. Я хоть и не натуральный маг, но колдануть могу так, что мало никому не покажется.
Тем не менее, клинки у них отобрали. Как говорится, во избежание.
Добравшиеся до корабля молодцы из десятка Хруста быстро скинули в воду трупы своих визави и заняли их места вдоль бортов, включая разрушенный. Составленная из бывших зэков команда матросов сходу принялась «выбирать такелаж на рангоуте, поднимать паруса, сниматься с якоря, отдавать швартовые» и делать что-то ещё, не слишком понятное не сведущим в этих делах сухопутным, но чрезвычайное важное и значимое для каждого уважающего себя моремана.
— Отчаливаем! — скорее, проинформировал, нежели приказал Аршаф, увязавшийся вместе с нами на вылазку в здешнюю акваторию.
Сражение там уже разгорелось, и я торопился принять в нём участие. Бросить, как принято говорить, решающую «соломинку» на хребет местного магического «верблюда»...
* * *
Движущиеся с юго-юго-востока «купцы» сумели-таки добраться до «безопасной» зоны, но, как ни странно, им это не помогло. Пиратские «дракалеры», к немалому удивлению имперцев, не остановились на условной границе магии «привычная-рунная», а лихо рванули за почти ускользнувшей добычей.
От берега было отлично видно, как вспыхивают разбивающиеся о призрачную защиту огнешары, как мелькают полупрозрачные тени магических молотов, как переливаются радугой иллюзии ложных целей, как мечут друг в друга камни установленные на кораблях баллисты и требушеты...
Имперские корабли были и больше в размерах, и мощнее в вооружении, но их было меньше пиратских: четыре против семнадцати. У флибустьеров, правда, в непосредственной драке участвовали не все. Восемь из семнадцати «дракалер» занимались торговцами. Банально брали последних на абордаж, а связанные боем имперцы не могли ни прикрыть «купцов», ни даже просто отогнать от них наскакивающих со стороны моря пиратов.
Капитаны торговых судов отчаянно маневрировали, но уклоняться от не прекращающихся атак получалось не слишком удачно. Более юркие «джентльмены удачи» заходили на противников с разных сторон, брали их в клещи и, зашвырнув на чужие борта абордажные кошки, намертво сцеплялись с добычей. Одно судно, судя по смене курса «от берега к морю», они уже взяли и теперь спешили увести его в «нейтральные воды».
Однако это была ещё не победа. Всё могло измениться в любую секунду. Удачный для корсаров расклад мог превратиться в огромную раскинутую на всю гавань ловушку. Всего только парочка боевых кораблей с магами на борту, перекрывшие выход из бухты, и всё — пиратам несдобровать. Зажатым сзади и спереди, им придётся метаться меж двух огней, только чтобы спастись самим, напрочь забыв о захвате и грабеже беззащитных торговцев...
