Билли и Джонни угодливо кивали, Пельмень слушал абсолютно спокойно, никаких эмоций на лице, хотя на четыре сотни баксов от боя до боя, понятное дело было не дотянуть. Дождался, когда «великий и ужасный» закончит речь, и вот тут…
Вот тут ему понадобилось некоторое усилие. Тоже психологический барьер, что там говорить. Только иного рода. Он очень сдержанно улыбнулся и заговорил по-русски, прежде обернувшись на Билли и Джонни.
— Слышь, братва, переведете кучерявому о чем будет толк?
— Что ты собрался говорить? — напрягся самую малость Джонни.
— А ты узнаешь.
— Окей… — американец заерзал на стуле пятой точкой, расслабляя петлю галстука, будто почувствовал что-то.
Ну и Саня начал толкать заранее подготовленную речь. Прежде всего поблагодарил Кинга за поддержку, постарался сказать это как можно искреннее, поскольку и в самом деле это было правдой — как бы ни мутил воду старый промоутер, но в этой мутной воде его подопечным перепадали совершенно реальные рыбы. Тот же бой с Эриком — ну разве нет?.. За это настоящее спасибо, без дураков. Реально открывает ранее закрытые горизонты.
А вот все прочее…
— Короче, дядь, — продолжил Саня. — Мне мои пацаны говорили, что ты тип мутный, но я не поверил, хотел дать шанс себе, даже не тебе.
Джонни было начал переводить, но когда врубился о чем толкует Пельмень, так сразу поник. Последние слова зажевал, как магнитофон пленку. Кинг понял сразу, что что-то пошло не так. Однако взглянул на Джонни.
— Транслейт.
Улыбка как-то сразу раз и сошла с лица старого промоутера, он мигом похмурнел.
— Ага, переводи, Джо, — подмигнул американцу Пельмень.
Тот вытащил платок, вытер выступившую на лбу и шее испарину, но ослушаться Дона Кинга не решил. Судя по тому, как мрачнело лицо Дона, н переводил все дословно. Саня первым делом и без обиняков заявил, что контракт он считает несправедливым и соблюдать его не собирается.
От этих слов лица Билли и Джонни сделались как у пациентов, которым доктор вынужден сообщить про очень неблагоприятный диагноз. Джонни в ужасе забормотал:
— Санья… Санья… ты что⁈
— То самое, Джонни, то самое, — спокойно ответствовал Саша. — Можете посмотреть контракт. Он же у вас с собой? Билли?..
Он заметил, как цепенеет при этом лицо Джонни, сообразившего, что это значит — вспомнил, конечно, про подарок с бесцветными чернилами…
Но, разумеется, Пельмень не собирался его сдавать. Как говорится, не доказано, что у этих двух амерах были другие варианты, кроме кидка боксера. Так что пусть живут паразиты…
Билли тоже изменился в лице, но иначе.
— Санья!.. — чуть ли не взвизгнул он, лихорадочно роясь в портфеле.
Кинг слегка приподнял брови. Вообще на всех троих он стал смотреть с интересом исследователя, обнаружившим нечто любопытное.
Билли выхватил, наконец, из портфеля контракт, мгновенно перелистнул…
И замер, зачарованно уставившись на пустое место там, где должна стоять подпись наемного работника.
— Вот э фак, сан оф и битч, — заверещал он так, будто ему в задний проход паяльник вставили.
— Вот так, — спокойно заключил Пельмень.
Билли уставился на него. Бог ты мой! Куда делось его привычное благодушие. Человек человеку — волк! — сразу вспомнилось Сане.
— Это… — зловеще понизив голос, проговорил он, — это что значит⁈
Джонни сидел ни жив, ни мертв. Лицо окаменело. В кабинете незаметно появились охранники, хрен его знает, может у них нюх какой, когда у босса трудности.
— А вот что, — Саня забрал свои честно заработанные четыреста долларов и вынул изрядную пачку купюр — выигрыш на тотализаторе.
Теперь уже изменился в лице сам Дон Кинг — безусловный рефлекс при виде денег.
Саня отлистнул примерно половину дензнаков, шлепнул их на стол перед Кингом.
— Это за тот залог, чтоб из полиции меня вытащить. Спасибо! Мы в расчете.
Стопка купюр потоньше — хлоп перед Билли:
— Твои бабки, Билли, которые на машину давал. Тоже спасибо, выручил. Но я пока без машины обойдусь. Можешь пересчитать, все ровно.
Немая сцена.
Оглядел ошарашенных продюсеров.
— Ну что, дальше будем работать как работали?
Саня уже думал, что следом Кинг распорядиться подключаться своим шкафам, чтобы те доходчиво объяснили Пельменю его неправоту. Но нет. Билли окинул Пельменя уничтожающим взглядом, что хотел сказать, осталось неизвестным, потому что Дон Кинг гулко захохотал, тыча в сторону Сани пальцем, на котором красовался роскошный бриллиантовый перстень:
— Ха!.. А он-то молодец! Надо же… Парень не промах, ха-а!..
Саня не очень разобрал слова, но не сомневался, что сказано было примерно так. Но потом он перестал смеяться также резко, как начал хохотать. Просверлил тяжелым взглядом Билли и Джонни. Молча, ничего не сказав. Что это могло означать Пельмень понял — теперь недополученные с Пельменя бабки ложились долгом на горе предпринимателей. Так им и надо.
— Ладно, — Пельмень встал, все еще поглядывая на чернокожих охранников, но те не дергались. — Ну что, парни, пошли? Вы дальше со мной работаете?
Билли оправился от эмоций и произнес почти спокойно и даже почти без акцента по-русски:
— Саня, ты сумасшедший. Как это у вас?.. Чокнутый. Да, так. Ты себье все обрубил. Весь проспект! Я… мы, — поправился он, — мы с такими чокнутыми не работаем. Так, Джонни⁈ — свирепо рявкнул он.
Джонни, кивнул, глядя в пол. Поднять взгляд он боялся. В отличие от Билли он понял, в каком цвете они сейчас предстали. И было похоже в нем нечто человеческое, отличное от капиталистического.
Саня, конечно, особо не рассчитывал, что Билли и Джонни его поддержат, но подколоть двух доходяг не преминул…
— Ну как хотите, — Саня встал. — Бывайте здоровы!
И вышел. Охранники Кинга не дернулись.
На улице, среди шума моторов и голосов, он на мгновенье ощутил себя совершенно одиноким в этом огромном человеческом муравейнике. Куда идти?.. А, не все ли равно! Побрел вправо. Куда глаза глядят.
— Санья! — вдруг голос сзади.
Он резко обернулся. Джонни!
Тяжело дыша, он подбежал к Пельменю.
— Санья, ты это… Послушай… Не правы мы… лохи…
— Ты сам пришел, или Билли послал? — перебил Саня.
— И то и это… — с одышкой произнес Джонни.
— А-а…
— Он злой… как чьерт, те его это… кинул, ясно дело…
— С волками жить — по волчьи выть. Не надо было ко мне как к расходному материалу относиться, я же отнеесся к вам со всей душой.
— Да… но не то… Ну, он сказывал, чтобы ты с квартиры съезжал, более оплаты нет. Тренировки тоже, да… Ну вот…
— Да, — Саня чуть улыбнулся. — Это от него, понятно. А от себя что хотел?
Джонни чуть замялся.
— Хотел, да. Ну, для первых, спасибо, что не сказал про те чернила… я так и понял про подпись… да. А во-вторых, хочу тебе дать подсказ.
Джонни огляделся, как будто боялся, что его подслушают.
— Ты ведь талант, настоящий талант, нельзя бросать…
И Джонни пустился в торопливый монолог о том, что он Саню понимает, сочувствует, сам знает, насколько жестокий и грубый мир профессионального спорта, ни чести, ни совести у его воротил, каждый каждого продаст… но он Джонни, уже слишком глубоко втянут туда, что-то начинать заново возможности нет, так что извини, братан! Как-то так.
— Да ладно, — Саня махнул рукой. — Я все понимаю. Будь!
— Постой, — Джонни вдруг придержал его. — Я тебе совьет: тут не так далеко, я покажу где, один… этот, как сказать… из Бразилии, один делает новый спорт, типа смесь всяких боевых искусств. Предельные бои называет: ультимейт файтинг чемпионшип. Не знаю, как пойдет, дело совсем новое, но как это у вас, чем демон не юмор…
— Чем черт не шутит…
— Так, да! Вот ты к нему попробуй, да?
— Ага… А что, пожалуй! Где это?
Джонни наскоро объяснил, где, продолжая как-то виновато оглядываться.
— Понял. Ну, спасибо, брат!
И Саня хотел дать по рукам, но Джонни извинительно улыбнулся и побежал обратно в офис Кинга.
