Глубоко вздохнув, я медленно пополз в сторону, пока лапа не легла на гладкую ребристую кожу. Нет, не удержаться. Я выпустил когти. Совсем чуть, чтобы только зацепиться, но даже не смог поцарапать нежную кожицу. Крепкая, как и говорила чертовка. Так. Падать не слишком высоко, понадаемся на авось.
Я оттолкнулся, прыгая вверх. Руки и ноги упёрлись в сходящиеся возле отверстие ягодицы. Я начал быстро скользить. Не удержусь! Когти заскрипели, не в силах распороть кожу, но стягивая ее под моим весом. Остановиться удалось прямо напротив черного входа. Я поморщился. Смердело… Как и полагается. Было бы странно ожидать здесь запаха розового масла.
Под ладонями разошлась плотная дрожь. Вскоре, громоподобно зарычал желудок ящера, переваривая оленя. Складки на отверстии сжались ещё плотнее, а затем широко раскрылись, с шипением выпуская обжигающе горячий воздух. Если бы не плотная шкура, я бы пропекся в кипящем пердеже ящера.
На долю секунды у меня закрались сомнения - надо ли оно мне? Подумаешь, кровавый камень. Стоит ли ради него лезть в жопу огромного, древнего гневоящера?
Переждав серные ветра, я прыгнул навстречу судьбе. Пальцы схватились за складки - проход был неплотно сомкнут, но щель все равно крохотная. Я засунул внутрь руку. Плоть ящера обжигала. Я будто касался шкворчащего на сковороде мяса, а не живого существа.
- К черту, - пробормотал я.
Проникновение прошло легко. Спустя минуту я уже полз по бугристым кишкам в полной темноте, отплевываясь от слизи, дерьма и остатков непереваренной пищи. Логика у меня простая - гневоящера давным-давно сожрал поросенка, а чертовка чуяла камень внутри хищника, значит, искать следует в кишках или желудке.
Я надеялся, что смогу найти кровавый камень по запаху, но пока ощущал лишь тяжёлый смрад. Но уверен, что стоит ему оказаться близко…
Внезапно бугристые мягкие стенки пришли в движение. Они сжались вокруг меня, а после расслабились, выпуская очередную порцию газов. Я прижался всем телом, погружаясь в слизь, но по загривку м спине будто провели рубанком.
Только я успел подняться, как донесся звук журчащей воды. Сильно сомневаюсь, что внутри твари бьёт родник с ключевой водой. По кишкам бежало что-то жидкое. Ответ был очевиден - желудок почему-то не справился с сожранным оленем и теперь стремится очиститься. А если газы обжигали меня, то понос попросту сварит вкрутую.
Назад бежать поздно. К своему стыду, я мало увлекался даже человеческой анатомией, а про ящеров знал совсем мало. Но неужели в таких огромных кишках не найдется укромного местечка!? Я тыкался в стены, как слепой котенок, под звук жидких масс, несущихся навстречу, как вода из прорванной плотины. Понос сопровождали короткие серии газов, становящихся все удушливее.
Есть! Я обнаружил отверстие у самого низа кишки. Оно уходило вглубь. Пахло из дырки кровью и полежавшей на солнце тухлятиной. Но какой выбор?
Я пополз по дырке, ощущая, как локти и колени проваливаются в рыхлую, похожую на холодец плоть. Боги, как же здесь смердит мертвечиной. В кишках пахло, как в роскошном борделе по сравнению с этим местом. Моих пяток коснулась обжигающая жижа. Запах жидкого дерьма смешался с тухлятиной, образовав столь едкую смесь, что плавились ноздри. Но опасность вроде миновала?
Надо было взять лучину. Шариться без света в жопе гневоящера просто невыносимо.
Как же здесь душно. Шерсть плотно облепила меня, обильно смоченная слизью, гноем и нечистотами. Я принюхался. Даже намека на запах нет. Дальше в дыру не стоит лезть, нужно вернуться обратно. Стоило мне преодолеть треть пути, как тело ящера потрясли очередные раскаты накапливающихся и стравливаемых кишечных газов. Чую, что там будет жарко.
Пришлось возвращаться. Проход вскоре привел меня в довольно большую сухую полость - только на дне плескалась сукровица - сами стенки были плотными и твёрдыми, как обложенная глина. Из полости выходила четыре ответвления - я обнюхал все. Из самого верхнего чем-то тянуло. Не уверен, что запах тот же, но сходство есть.
Я заполз внутрь и быстро заработал когтями, поднимаясь наверх. Плоть ящера, не защищённая чешуей, едва ли отличалась от обычной - свиной или козьей. Черные когти легко прорезали рыхлое мясо.
Запах усилился. Я на правильном пути! Но вскоре меня ждало разочарование - проход перегораживали упругая пленка, не поддающаяся когтям. Кровавый камень очень близко, судя по одуряющему аромату. Но где именно!? Я в полных потёмках ползаю по потрохам огромного ящера, проще отыскать девственницу в борделе!
Я вдоль и поперек облазил прилежащую к пленке область. Не пробиться. Мясо вокруг нее заметно уплотнилось и затвердело. Но делать нечего - я принялся методично колоть в одно место, чтобы проделать в пленке отверстие. Когда мне начало казаться, что я уже схожу с ума, коготь проник внутрь.
Ящер заревел. По всему телу пронеслась вибрация и все пришло в движение. Меня крепко сдавило. Ток крови усилился, отчего стало гораздо жарче. Ему больно. Но назад дороги нет. Я протянул когтем вниз, с трудом прорезая пленку. Оттуда хлынула горячая вязкая жижа, пахнущая сладостью кровавого камня.
Нырнув внутрь пузыря, я зашарил руками по его дну. Пальцы нащупали увесистый многогранник размером с кулак взрослого мужчины. Насколько же он мощный? Да мне вовек его не проглотить. Кровавый камень едва ощутимо пульсировал в ладони. Он бился, будто сердце. Но с каждым его биением мысли в моей голове путались.
Я увеличил тело и широко открыл рот, заглатывая камень, будто змея. Все вокруг подсветилось тревожным алым светом, расходящимся, как круги по воде. От переизбытка энергии, я почувствовал, что из глаз, ушей и ноздрей течет кровь. Успокоится, нужно немедленно успокоится. Иначе камень просто уничтожит меня.
Я плюхнулся прямо в жижу и сосредоточился. Пусть это и глупо, но я знаю, чего хочу. Осталось только справиться с чудовищной волной энергии.
***
Косиножка бежал. Он спотыкался и падал, но поднимался вновь и вновь. Он все время крутил головой - не догонят ли? Он задыхался. Сердце заколол и парень вынужденно остановился. По бледному лицу стекали капли пота. Глаза лихорадочно блестели. Зачем он это сделал?
Просто, когда он увидел, как сын кузнеца целует Зиру, а после рука крепко сжимает бедро покрасневшей девушки… Косиножка впал в ярость. Он швырнул в смазливого ублюдка сглазом, да таким мощным, что трава в трёх десятках шагов мигом пожухла, птицы попадали замертво, а Ян посинел и ссохся, как сушеное яблоко. Ясное дело, что колдуна мигом нашли. Косиножка ещё не успел понять, что натворил, а его уже окружала рассвирепевшая толпа селян.
Он знал всех поименно, но эти озлобленные рожи не имели ничего с его добрыми соседями. Люди не любят колдунов. И особенно не любят, когда среди белого дня проклинают красивых юношей. Косиножка мигом стал чужаком. Нет. Он стал врагом. Его мать тоже там была. Она смотрела… Смотрела, как будто…
Парень Утер выступившую слезу. Ничего. Он много чего умеет, авось не пропадет. Сглаз навести, порчу, отвары варить, духов призывать. С такими умениями можно в город податься и жить припеваючи. А деревенские. Да хер с ними. Он выбьется в люди, прискачет на породистом черном жеребце, а Зира, уже постаревшая, выйдет со своим калекой, и горько заплачет. Такого жениха упустила.
Косиножка засмеялся. Он ускорил шаг - уже вечерело, а ночевать в лесу он побаивался. Уже спустя полчаса, парень понял, что заблудился. Всего-то надо бы срезать через опушку и выйти на дорогу, к городу. Он шел, держась просвета со стороны полей, но внезапно оказался окружён стеной леса.
- Лети, да дорогу найди, - Косиножка сорвал с шеи амулет, сделанный из черепа птички.
Парень заскрипел зубами от жадности. Амулет дорого ему обошёлся. Пришлось выкрасть три десятка молочных зубов, чтобы сменять его на птичий череп. Про тварь, что пришла на обмен, не хотелось даже думать. Страху он натерпелся столько, что ещё месяц кошмары снились.
