Урок ЗОТИ
Ненене! Нафиг такое счастье! — проговорил я, выходя из кабинета, держа под руку свою возлюбленную. Хотя, Гермиона, как ни странно, весьма молчалива, сегодня она здорово перемыла косточки Локхарту вместе с остальными девушками нашего факультета. Да и со слизеринками тоже.
— Народ! — крикнул я в толпу студентов, вышедших за нами из кабинета Локхарта, привлекая внимание грифов и змей. Да, вы не ослышались, наши однокурсники не воевали так отчётливо, как можно ожидать из книг. Мои маленькие акции по сплочению коллектива двух факультетов, плюс общий враг (ну, если таковым можно считать Гилдероя) сделали своё дело. Студенты непримиримых факультетов обратили на меня свои «ясны очи».
— Надеюсь, все согласны, что этот нарцисс не в состоянии преподавать боевую магию? И под одобрительный гомон полусотни слушателей продолжил: — предлагаю вместе искать выход из этой ситуации! Однокурсники начали предлагать свои решения
— Дамблдору пожаловаться!..
— В министерство!..
— Маме письмо напишу, она в министерстве работает….
Мы, к слову, вышли в просторный коридор Хогвартса, что бы не дышать одним воздухом с нарциссом, Драко Малфой, молчавший во время моего выступления, и с закрытыми глазами подпирающий стеночку (а не то упадёт, бедная) оттолкнулся спиной, и прошествовав до нас, взял слово, — просто так этого придурка из Хогвартса никто не уберёт, надо предложить альтернативу.
— И как ты это представляешь? — оживилась моя суженая — придём в кабинет директора, покушаем лимонных долек и скажем: «уберите Гилдероя, поставьте кого-то-там?»
— Ну, примерно так. Только прийдём мы туда вместе с моим отцом, документами из совета попечителей, и официальной жалобой в министерство. И, конечно же, не без помощи мальчика-который-выжил.
Ммм… Драко, а ты не переоцениваешь моё влияние?
Ничуть, гари, ничуть. После той истории с Лонгботтомам серые массы магического общества, то бишь толпа снова начала в тебя верить, как в чудотворца какого-нибудь, так что не недооценивай своё имя, сейчас оно звучит довольно внушительно! К тому же большинство тех, кто симпатизирует тебе — либо на стороне магглорождённых, либо дамблдорцы. Наши же, чистокровные семьи почти целиком представлены в совете попечителей.
— Я понял твою идею, вместе мы можем продавить почти любое решение. — предложение Драко было не лишено смысла, если надавить на дамби через совет попечителей, да при моём участии…
— Вот только кого предложить взамен? — продолжил Малфой — многие считают должность проклятой, так что найти преподавателя…
— Ну, как раз с этим у нас проблем не должно возникнуть — насколько мне известно, твой крёстный, Северус Снейп, давно метит на это место. Сейчас самое лучшее время, что бы ему помочь в этом стремлении. Всё же с Локхартом директор сам себя переиграл — сместить его вполне реально. Локхарта я имею ввиду.
И под одобрительный гомон однокурсников мы принялись за разработку деталей. Послать письмо в попечительский совет не составило труда, как и собрать подписи детей всех, кто в этом совете присутствует. Мы, как учащиеся выдвинули кандидатуру Снейпа. С министерскими тоже проблем не возникло, подписи сынов и дочерей, внуков и внучек многих чиновников украсили лист с жалобой.
Глава 34. Прощай, безрадостный сенсей
Хогвартс, 17.09.1992
После написания открытого письма-жалобы в попечительский совет Хога, мы сняли с него копию, и отправили в редакцию «пророка» не знаю, как основная масса «рыцарей пера», а Скитер точно не упустит такую сенсацию. К тому же Люциус, насколько я понял, начал компанию против Дамблдора, так что… Мой очередной демарш против дамби, для него как нельзя кстати. Так прошло три дня. Все эти дни мы с Герми посвятили урокам трансфигурации у МакКошки. Её просто поразили наши успехи, но миссис декан быстро переборола удивление, и загрузила нас ещё больше. Так что время пролетело незаметно.
Гилдерой, как оказалось не нашёл ничего лучше чем жаловаться директору, что на его уроках присутствует хорошо если четверть учеников, и в основном хаффлпафцы, остальные на ЗОТИ, извиняюсь за свой «французский» — Хрен положили. Жаловался он, прямо в большом зале, во время обеда, так что мы все внимательно слушали нарцисса. Снейп смотрел на него как на… Локхарта. Даже г*но не заслужило сравнения с этим… Этим. Директор слушал вполуха, Локхарт разорялся на тему «Гарри Поттер — главный смутьян», Северус одобрительно кивнул мне, что не укрылось от остальных студентов. Ну хорошо, хорошо, не такой я человек, что бы молча сносить всякий беспредел, ничего не могу с собой поделать. Но до должности смутьяна мне далеко. Насытившись, мы с Герми отправились на трансфигурацию, обсуждая текущий расклад.
— Гарри, а тебе не кажется, что мы слишком много отсвечиваем в последнее время?
— В каком смысле, любовь моя?
— В прямом, сначала Ты помог Лонгботтомам, и всё магическое общество зашевелилось, потом мы открыли наш маленький семейный бизнес, тоже, кстати угодив на первую полосу всех магических газет. А теперь вот поднимаешь восстание, аки Спартак. И я готова поспорить, Скитер опять напечатает в своей газетёнке нашу фотку на первой странице.
— Ну… Что тут можно поделать? Я не собираюсь учить своей магии всех и каждого, а вот сместить этого придурка нам по силам. К тому же я не могу действовать «втёмную» — моё прозвище — «мальчик который выжил» ещё кое что значит в этом мире, а шансов добиться положительного решения без такого лобби у нас нет. Так что… Закажи одежду посимпатичней, возможно нам снова придётся фотографироваться.
Мои слова оказались пророческими. На третий день от написания письма, в школу приехали гости. Люциус Малфой, собственной персоной, как представитель совета попечителей, Парочка министерских чинуш, с аврорами, и, конечно же, несравненная мисс Скитер — акула пера и пиранья чернильницы. Остальные гости с неприязнью посматривали на Скитер, однако она не замечала их взгляды. Встретили мы их около кабинета директора, в который нас вызвали. Точнее меня, но я даже не думал идти на такую встречу без Герми — привык уже к тому, что всегда вдвоём. Вернее не всегда, как можно подумать, иногда мы редко общаемся, а иногда проводим целые дни вместе, как сегодня. Так что пришли мы с подругой вместе, под ручку. Только Люциус из пришедших был в курсе наших отношений, да и то далеко не полностью, а Скитер и министерские выразили свой интерес к моей подруге. Сегодня точно примечательный день, так как мы с Гермионой наконец то решили объявить о нашей помолвке. Дабы, так сказать легализовать статус моей благоверной, а то ходит сама не своя, на неё девушки уже волком смотрят, мол «захапала такого парня».
— Мистер Поттер, мисс Грейнджер! Добрый вечер, вы как я понимаю, тоже к директору по поводу мистера Локхарта?
— Конечно, мисс Скитер. Если вы не заметили, то я вроде как и написал письмо в совет попечителей. Да, стар стал директор, слишком стар. Этими словами я заслужил откровенную дружескую улыбку от Люциуса — ему моё антидамблдорское лобби было только на руку. Авроры, только дружески пожали мне руку, и так же молча оттеснили Скитер, которая всё порывалась поскорее ко мне приблизится. Ну, эту жёлтогазетную душонку не жалко, пускай сидит и не отсвечивает. Мы, по крайней мере её сегодня обеспечим сенсациями… Хихикс.
Меня, как я понял из рассказа люциуса и министерских клерков, пригласили дабы представлять в своём лице сторону учащихся. Так что мы с супругой изначально готовились к скандалу. Строгая миссис декан, она же макгонагалл и замдиректора, провела всю процессию в кабинет мимо горгульи. За столом восседал сам великий и несравненный Альбус Персиваль Ульфрик Брайан Дамблдор, в просторечии именуемый Дедушка дамби, или старый козёл. Это кому как нравится. — добро пожаловать! — поприветствовал он нас. Мы с Герми, кстати, стояли аккурат за люциусом, рядом с клерками. — и вам не хворать, господин директор. — как можно вежливей поздоровался люциус. — да, да, наслышан, что студенты… Несколько недовольны одним из преподавателей, проговорил директор, принимая из рук клерка предписание. Жаль, я не успел попросить с ним ознакомиться.
— Совершенно верно, директор! — как можно учтивее сообщает ему Гермиона. Старый маразматик не нашёл что на это ответить, погрузившись в чтение, лишь предложил нам сесть, да отведать его лимонных долек… Совсем склероз старика замучил. Когда он оторвался от листа из попечительского совета, то в его старческих глазах удивление перебороло ту усталость, что воцарилась на лице Дамблдора во время чтения документа. А весь прикол в том, что все чинуши, авроры, даже Малфой и Скитер провожали взглядом каждую дольку которую поглощал я или Гермиона. Люциус с каменным лицом смотрел на это представление, а вот клерки кривились при каждой новой дольке. И чего они так кривятся — не больно то они и кислые!
