Остерегайтесь апокалипсисов - Holname

— Это в тебе говорит разум. Эмоции же диктуют обратное.

— Человек является таковым только потому, что его разум превозмогает над чувствами. В противном случае мы были бы животными.

Резко выпрямившись, я обернулся к Стиву. Казалось, мои действия его насторожили, но я просто ничего не мог с этим поделать. Эти слова… Я точно помнил эти слова, ведь именно я их прописал. В какой сцене это было? Когда он должен был сказать это? Я уже не помнил таких мелких деталей, но сомнений не было: несмотря на изменение сюжета Стив все равно следовал отдельным его фрагментам.

Краем глаза где-то слева я заметил шевеление. Обернувшись к этому странному месту, я понял, что зацепившее мое внимание происходило даже не в этом мире. В поверхности окна, через которую можно было видеть отражение, мелькали двигавшиеся фигуры. Что казалось странным, так это несоответствие того, что было в окне, с тем, что действительно должно было отражаться. А отражаться должны были мы со Стивом и бензоколонки, но вместо этого я видел машины, стоявшие в ряд перед входом в парк. Весьма и весьма знакомый парк.

Так как взгляд Стива был устремлен исключительно к этому отражению, я понял, что именно он и стал причиной появления этого образа. Мне показалось логичным то, что именно призраки могли с помощью отражения наблюдать за миром живых, даже находясь в потустороннем пространстве. Они были будто бы ключом ко всему, а я, в свою очередь, скорее оставался пришельцем, ведь мне такие возможности не открывались независимо от того, сколько зеркал и окон я проходил.

Присмотревшись к отражению чуть лучше, я заметил человеческую фигуру. Шэн, еле стоявший на ногах, шел вдоль улицы и направлялся прямиком к парку, в котором когда-то все мы и встретились вместе.

Искоса посмотрев на Стива, я заговорил:

— Он идет туда, где вы разделились.

— Да, я понимаю.

Стив вел себя абсолютно спокойно, хотя по его взгляду я осознавал, что это было не так. Он переживал, и переживал очень сильно. Вероятность того, что на Шэна кто-то мог наброситься, все еще была высока. При этом сам парень был серьезно ранен, и находился сейчас вдалеке от хижины — без машины, припасов и лекарств. Оставался всего один вопрос:

— Как он выжил?

Стив, услышав мои размышления, недоверчиво спросил:

— А ваши способности подсказали, что он должен был умереть?

Я даже не знал как на это следовало ответить. Скрывать правду не очень-то хотелось, но и я понимал, что Стив не стал бы раскрывать кому-то об этом. В конечном счете выдохнув и кивнув, я ответил:

— Еще в самом начале. Как и то, что ты должен был опоздать в университет.

Эти слова показались удивительными. Стив, уставившись на меня, еще на несколько секунд просто замолчал, а затем внезапно рассмеялся. Его высокий довольный голос показался даже каким-то успокаивающим. Все-таки теперь он был чуть более расслабленным.

— Это верно, — отвечал Стив, успокаиваясь. — Просто последнюю неделю я никак не мог проснуться вовремя. Шэну приходилось долбиться в двери, чтобы поднять меня. Старушка-соседка была в не себя от ярости, но она хороший человек, поэтому всегда прощала.

— Да, — на лице возникла ироничная улыбка, — я с ней встречался.

— В тот день мы с Шэном успели прийти в университет, но из-за того, что я был слишком голоден, я решил вместо аудитории пойти в столовую.

— А он?

— Шэн сначала пошел с нашими вещами в аудиторию, а потом побежал за мной. Он хотел специально поторопить меня. Если бы я снова опоздал на пару по этому предмету, меня могли бы потом не пустить на экзамен.

Я буквально ощущал, как мои массивные брови сдвинулись вместе. Это описание прекрасно совпадало с тем, что я видел до этого момента. Оно даже укладывалось в события моей самой первой гибели, когда я прибежал в аудиторию в поисках Стива, но столкнулся с Шэном. Это значило, что в тот день Шэн все же должен был побежать за другом, но из-за меня так и остался, и умер в кабинете.

И все же было в этом нечто странное. По сюжету Стив должен был проспать, а Шэн должен был остаться и умереть в аудитории. Неизменно было лишь то, что Стив, после опоздания, все же должен был прибежать в университет для поисков товарища, и так действительно случилось.

— Он заходит, — прозвучал голос Стива, вырвавший меня из раздумий. Опустив голову, я посмотрел в сторону отражения и увидел момент, когда Шэн перешагнул через ворота и проник в парк.

— Забавно, — протянул я, закрывая глаза, — что из нас троих именно он остался выжившим.

— Это верно.

На мгновение наступила тишина, и я, приподняв взгляд, посмотрел прямиком на отражение. Казалось бы, сейчас уже ничего не должно было происходить. Внутри самого парка были лишь деревья, кустарники, да странный памятник, а это означало, что заглянуть внутрь этого места из мира мертвых было невозможно.

Внезапно в отражении появилась знакомая тень. Женская фигура, прошествовав неподалеку от самой отражающей поверхности, двинулась в сторону входа в пар. И я, и Стив сразу поняли, кто именно следовал по пятам за Шэном. Ванда, удерживая в руках револьвер, шла медленно, но уверенно. Я сразу признал это старое заржавевшее оружие. Когда-то оно принадлежало мне и намеренно было выброшено по пути в город.

— У меня плохое предчувствие. — Обернувшись к парню, стоявшему рядом, я быстро хлопнул его по плечу. — Стив, ты можешь что-то с этим сделать?

— Если я выйду, — юноша обреченно посмотрел мне в глаза, — снова потеряю контроль.

— Если не выйдешь, твоего друга могут разрешитить так, что он сам окажется рядом с нами!

Стив плотно стиснул зубы и опустил взгляд. Я понимал, чего он опасался. Во внешнем мире он мог с одинаковой вероятностью прибить и Ванду, и самого Шэна. К тому же, внутри парка без отражающей поверхности ему все равно пришлось бы несладко. Лишь через револьвер, возможно, еще можно было как-то выбраться призраку, но теперь я был в этом совсем не уверен.

Не выдержав этой напряженной тишины, я резко развернулся и шагнул в сторону окна. Желание завершить эту череду смертей перебивало в моем сознании чувство самосохранения. В момент, когда я был уже готов броситься бежать, внезапно я ощутил, как чьи-то руки схватили меня за ладони и потянули назад. Оглянувшись, я увидел двух мальчишек, ногами, словно бараны, упиравшихся в землю.

— Нельзя! —