внутренности. Во-первых, я полностью избавился от пассажирского сидения и перегородки к багажнику сделав единый салон. За водительским сиденьем расположился верстак, под которым в пазах стояли ящики с инструментом, запасной одеждой и продуктами. С противоположной стороны была смонтирована лежанка-сундук, в которой разместились цинки с патронами, и прочие мелочи. Имеющийся у меня арсенал был развешан на внутренних стенках кунга. Из дополнительных электроприборов были смонтированы несколько лампочек, над верстаком и койкой, и армейская рация, которая прекрасно поместилась под сиденьем.
Итогом трёхдневной работы я был доволен, простой фермерский пикап стал чем-то угрожающим, единственное, что меня беспокоило, так это возможное ухудшение ходовых качеств машины и повышенный расход топлива, но опасения были разрушены, после первого заезда. Машина слушалась великолепно, подвеска амортизировала почти любые неровности, а расход топлива даже снизился. А значит или я настолько хорошо поработал, или в автомобиле поселился дух машины, учитывая тот факт, что после литании благодарности, все значки на приборной панели радостно мигнули, вероятность второго варианта стала почти стопроцентной.
Закончив с автомобилем и более-менее привыкнув к окружающим меня людям, я поступил в распоряжение Роберта Родригеса, ветерана Вьетнама и ещё парочки военных кампаний, который был главным разведчиком Альдекальдо. Именно он распределял маршруты патрулей для всего клана. После нашей личной встречи, на протяжении которой он выразил весь свой скептицизм о назначении бабы в разведчики, но против приказа Хуана не пошёл и прикрепил меня к группе номер 8, по большей части состоящей из моих ровесников, которые патрулируют наиболее безопасные участки, набираясь опыта.
Отряд состоял из пяти человек, каждый из которых был на личном байке из вооружения имея или пистолет, или рычажную винтовку. Молодые мексиканские парни, а в особенности их негласный лидер, Альберто, громко возмущались, тем что меня назначили к ним в отряд, предлагая оставить им мою машину, а меня самого отправить на кухню. Пришлось наглядно объяснять, почему я был назначен в разведчики: пользуясь своим ростом, а я был выше всех их минимум на голову, и многолетними тренировками по САМБО, я отметелил всю пятёрку, сначала поодиночке, слегка травмировав в процессе, а потом и всех скопом. С разбитыми носами, фингалами, еле шевелящие иссушенными конечностями, они засунули свои предложения так далеко, как это было возможно, и с того дня не ставили под сомнение большинство моих приказов. Для закрепления авторитета, я начал гонять их каждый день по программе неаугментированных солдат времён княжества, за что, как это ни странно, получил несколько одобрительных взглядов со стороны Роберта Родригеса.
В перерывах между патрулями и курсом молодого бойца для моих новых подопечных, я старался постоянно заниматься чем-то полезным: помогал с ремонтом машин, приводил в нормальное состояние, потрёпанное временем и безобразным уходом оружие, в случае необходимости ассистировал докторам, в общем был максимально полезным для клана. Видя мою полезность, ранее сторонившиеся меня люди начали понемногу лучше ко мне относиться, что было не только приятно, но и приносило ряд преимуществ в повседневной жизни. Большая порция от поваров, беспрепятственный доступ к дефицитным материалам, душ без очереди. Жизнь становилась комфортной.
Поняв, что благостная рутина вновь затягивает меня в свою трясину, я мысленно дал себе оплеуху и начал вспоминать, какие рецепты или технологии могут мне пригодиться в данных условиях, особенно военные. Ответ был найден достаточно быстро – химия. Первым моим «открытием» стало получение грязного, но пенициллина, что прекрасно работал для обеззараживания мелких травм и позволял экономить более качественные, а оттого и дефицитные лекарства. Второе «открытие» было совершено после того, как я выменял у разорившегося фермера остатки его удобрений. Немного умения, немного знаний, и вот на вооружение Альдекальдо поступают самодельные гранаты, ещё немного работы с болгаркой и сваркой и в арсенале появляются плохенькие ракеты ближнего радиуса действия, способные, однако, доставить массу неприятностей даже бронированной цели. Всё это позволило мне завоевать кое-какой авторитет среди медиков, техников и разведчиков, как выгодополучателей от моих инноваций.
Кочевать было достаточно просто, пусть и рутинно: клан прибывал в новый регион и разбивал главный лагерь в его центре, после чего переговорщики отправлялись на окрестные фермы и прочие предприятия, где были необходимы сезонные рабочие. Они за несколько дней договаривались с местными о цене и объёме работ, после чего Хуан, Падре и их помощники распределяли людей между работодателями. Если объект был достаточно далеко, рядом с ним разбивался небольшой лагерь с радиоточкой, с помощью которой бригадир мог связаться с главным лагерем и запросить или необходимые ресурсы, или людей, в зависимости от ситуации. Пока фермеры, строители и прочие рабочие занимались своими делами, разведчики патрулировали окрестности, следя за тем, чтобы с одной стороны банды не напали на лагеря Альдекальдо, а с другой, чтобы ушлые работодатели не подумали, что они могут не заплатить. Плату нам давали или деньгами, что были в наличии только у корпораций, или частью урожая, так поступали мелкие фермеры. Изредка, видя возможность, клан полностью выкупал весь собранный урожай, чтобы впоследствии перепродать его в городах, закупившись топливом, запчастями и медикаментами. Ещё одной задачей разведчиков был поиск покинутых городов или складов, на которых можно было поживиться чем-то полезным. В целом быт Альдекальдо меня полностью устраивал, я получал доступ к человеческим и материальным ресурсам в обмен на несложную работу, однако подсознательно подгоняя сам себя, я искал в пустых городах всё что сможет мне помочь в самоусилении.
Исследуя заброшенные больницы, из них мною вывозились не только лекарства, но и оборудование, которое может помочь в химических опытах. Из заброшенных мастерских и хозяйственных магазинов мною вывозилось всё подчистую, не только крепёж и инструменты, но промышленная химия, которая впоследствии превращалась к машинное масло, смазки, пропитки и прочие полезные для кочевой жизни химикаты. В межсезонье, когда все уборочные работы уже
