Где-то впереди раздался револьверный выстрел, гулким эхом разносящийся по округе. Ниггер настороженно пряднул ушами, я нахмурился, вслушиваясь в повисшую тишину. До лагеря конфедератов было ещё слишком далеко, по моим прикидкам. Барбара говорила про десять миль, а я проехал едва ли три-четыре.
— А ну-ка, дружище, поехали поглядим, — пробормотал я, коленями заставляя жеребца перейти с бодрого шага на рысь.
Ниггер помчался через прерию, выбрасывая из-под копыт комья сухой земли, Паприка, как обычно, летела следом. Я напряжённо вглядывался в округу, и вскоре выстрел раздался снова.
Это не была хаотичная пальба, как при перестрелке, это не были взвешенные и спокойные выстрелы охотника. Кто-то явно пытался привлечь к себе внимание. И раз уж я помчался на звук, то это сработало.
Очень скоро встречный ветер начал приносить с собой ещё и чей-то вопль о помощи.
— Эй! Ау! Кто-нибудь! На помощь! — кричали где-то впереди.
Спустя ещё несколько минут скачки я увидел человека под раскидистым деревцем. Он сидел, привалившись спиной к стволу и глядел прямо на меня. Он был одет в серую рубашку и военную кепи, а в руках сжимал старенький кольт. Повезло так повезло.
Я потянул за поводья, останавливая бег жеребца. На всякий случай подтянул кобуру поближе. Я не был уверен, что это не ловушка или какая-то уловка.
— Эй, мистер! — крикнул человек под деревом. — Слава Богу, меня хоть кто-то услышал!
Он дёрнул себя за окладистую рыжую бороду, которую скорее ожидаешь увидеть у какого-нибудь купца, нежели у солдата. Из-под кепки выбивались такие же рыжие кудри.
— Что случилось? — спросил я издалека.
— Мустанг… Сука… Змеи напугался. Скинул меня и убежал. Я ногу, кажись, сломал, — сказал он. — Сижу тут теперь, в воздух палю. Авось услышит кто.
— Ну, я вот услышал, — хмыкнул я.
На уловку это не было похоже, нога этого товарища и впрямь распухла в сапоге, это было видно даже издалека.
— До города тебя подвезти? — спросил я. — Вон, на кобылу сядешь, там тебя подлатают.
— Это в Квемадо-то? — фыркнул он. — Тамошний коновал только ампутации делать умеет. Я уж лучше обойдусь как-нибудь.
— Ну, я тогда поехал, раз не хочешь, — с каменным лицом произнёс я.
— Нет-нет, постой, постой! Мистер! Не спеши! — зачастил он. — Давай ты меня в другое место отвезёшь? Ты вот куда едешь, в Касо? Это по дороге будет! Не бросай меня здесь!
— У тебя ранчо неподалёку? — спросил я.
— Не совсем, — увильнул он от ответа. — Меня Мёрфи зовут, Джуд Мёрфи. Тут друзья мои поблизости, я думал, они пальбу услышат.
Ясно, какие тут у тебя друзья. Таких друзей — за одно место и в музей.
— Шульц, — коротко представился я.
— Ну так что, мистер Шульц? Поможете старому ветерану? — спросил Мёрфи.
Широкое, добродушное, румяное крестьянское лицо Джуда Мёрфи само по себе внушало доверие, как будто он смотрел на меня с рекламного постера предвыборной кампании в муниципальные депутаты.
— Разумеется. Вы бы сделали то же самое на моём месте, — сказал я, спрыгивая на землю и хватая поводья Паприки.
Я сам не верил в свою удачу. Этот Мёрфи наверняка из людей Бентона, и если сделать всё правильно, то я войду в их лагерь, как к себе домой.
— Встать поможешь? — попросил Мёрфи.
Да я тебя даже на коня посажу, главное, к полковнику отведи. Я подошёл к нему, присел, закинул его руку себе на плечо, помог ему подняться на одной ноге. Правую, распухшую, он держал на весу.
Мы подошли к Паприке. Седла на ней не было, только уздечка, и Мёрфи одной рукой схватился за гриву. А другой рукой ткнул револьвером мне под мышку. Я почувствовал, как мушка больно расцарапала кожу под рубашкой и курткой. Бродяга отбежал на несколько шагов и залился злобным лаем.
— Спасибо, мистер Шульц, а теперь медленно достаньте свои револьверы и передайте мне рукоятью вперёд, — елейным голосом произнёс Мёрфи. — И всё остальное, что у вас там есть. Часы, бумажник, цацки. И поживее. Неудобно, знаете ли, на одной ноге стоять.
Я почувствовал, как по затылку пробежал неприятный холодок. Надо же так глупо попасться? И ведь этот мерзавец пальнёт, не задумываясь, он привык убивать, не моргнув и глазом. Ему просто будет не слишком удобно обирать мой холодный труп, стоя на одной ноге, поэтому он решил сделать так, чтобы я отдал всё добровольно.
И ведь не вывернуться же. Свой кольт он держит крепко, пуля прошьёт навылет мои подмышку, шею и голову.
— Револьверы достать, говоришь? — медленно спросил я.
— Ага. И без глупостей, — сказал Мёрфи.
На глупости мне не хватит ловкости и скорости. Надо быть цирковым трюкачом, чтобы успеть выстрелить раньше него в подобной ситуации.
Я вытащил из кобуры один револьвер, передал ему. Джуд Мёрфи сунул его за ремень, не глядя. Рука его не дрогнула ни на секунду. Так что я потянулся за вторым. Вскоре и он оказался в цепких лапах конфедерата.
— Молодец, парень. Теперь бумажник, — сказал он.
— Сильно так не дави, — попросил я. — Мне во внутренний карман залезть надо.
— Ишь ты! — недовольно фыркнул Мёрфи, но всё-таки ослабил нажим.
Это мой шанс. Соскочить с крючка, так сказать. Я сунул руку за пазуху, нащупал сквозь ткань холодный ствол его кольта. Обхватил, вывернул так, чтобы уйти с линии огня, и в тот же момент пнул его по больной ноге.
Мёрфи взвыл, громыхнул выстрел, совсем рядом с моим лицом. Вонь сгоревшего пороха ударила в ноздри, пуля сбила с меня шляпу, оставив в её поле отверстие размером с рублёвую монету. Руку, которой я держал ствол, обожгло даже сквозь ткань моей куртки.
— Сука! — зашипел Мёрфи, пытаясь достать из-за пояса один из моих «Миротворцев», но я ему этого не позволил.
Пнул по здоровой ноге, заставляя мерзавца упасть наземь, под копыта лошади, испуганной выстрелами. Постарался наступить ему на руку, но Джуд Мёрфи извернулся ужом, вцепился мне в ноги и повалил тоже, так что я вытащил нож. Мне удалось ударить его кулаком в лицо, вновь отвести револьвер, оглушительно бахнувший прямо возле моего уха. Мы были точь-в-точь как дерущиеся коты.
Мёрфи шипел, плевался, рычал, изрыгал проклятия и оскорбления. До тех пор, пока я не ткнул его ножом в пах, стараясь попасть в бедренную артерию. В бедренную не попал, но брюхо я ему точно вскрыл. После этого он быстро потерял волю к победе, обмяк и перестал сопротивляться, но ругаться всё равно продолжил, истекая кровью.
Я забрал у него и свои «Миротворцы», и его армейский кольт, укоризненно глядя в его светлые глаза.
— И к чему это всё было? — спросил я, скручивая дрожащими руками самокрутку.
Джуд Мёрфи оскалил жёлтые зубы.
— Думал, получится, — тяжело дыша, произнёс он. — Револьверы понравились.
Мне наконец удалось разжечь спичку и закурить. Успокоить расшалившиеся нервы. Когда рядом с твоим лицом свистят пули, становится как-то не по себе.
— Дай тоже… Закурить… — попросил Мёрфи.
— Хер тебе, — ответил я.
Несколько пережитых неприятных минут симпатии к нему не добавляли.
— Ты из людей Бентона, да? — спросил я. — Где ваш лагерь?
— Там, на горе, — равнодушно произнёс Мёрфи.
— А ведь я к вам вступить думал, — соврал я.
Мёрфи снова широко улыбнулся, скрывая гримасу боли.
— Надо было сразу сказать, — выдохнул он.
Я пожал плечами в ответ, подошёл к нему и снял с его рыжей башки серую кепку-конфедератку без кокарды. Мёрфи сидел спокойно, даже в некоторой апатии, видимо, осознавая близость собственной смерти.
Даже не хотелось его добивать, хоть это будет милосерднее, чем оставить его вот так, на долгую и мучительную смерть. От такой раны помирать можно целую неделю. Я крутанул барабан его армейского кольта, заглядывая в каморы. Один патрон там остался.
— Бывай, Джуд Мёрфи, — произнёс я, бросая кольт в траву.
— Что, бросишь прям так меня? — зло сплюнул он.
— А что, проводить тебя в последний путь? — хмыкнул я.
— Ну, вроде того, — слабо вздохнул он.
