должен был начаться, а я как раз проголодался.
Повинуясь моим мыслям, в зал зашел распорядитель и пригласил всех в столовую.
Чинно рассевшись, мы смаковали поданные блюда, обильно запивая их красным вином. Я в очередной раз порадовался, что алкоголь почти не пьянит меня.
Прекрасный мир!
Ко мне наклонился отец и гордо произнес:
— Это наша марка!
— Последние бутылки из подвала? — с иронией в голосе ответил я.
— Нет, личные запасы графа Кармина. Я в свое время ему подарил несколько ящиков. Как раз сегодня повод их открыть. А через год, когда будет свадьба Анечки, ты уже успеешь наладить производство. О наших винах узнают все! Не зря мы Эгерманы!
Он опрокинул в себя бокал, а матушка ласково потрепала его за рукав.
— Ванечка, конечно, все именно так и будет! — она глянула на меня. Правильно же, Володя?
Пришлось кивнуть и постараться не думать о семейных долгах. Того и гляди, придут взыскивать. Нужно срочно решать вопрос с деньгами.
Уже подавали десерт, когда мое внимание привлек появившийся в дверях Комов. А он что тут делает? Хотя, с другой стороны, здесь было множество других офицеров в гражданском, почему бы и ему не приехать.
Лев Федорович огляделся, нашел меня взглядом и коротко кивнул. Подходить не стал — его увел распорядитель, предложив пустующее место между неизвестными мне светловолосой дамой и рыжим мужчиной.
Нужно будет с ним обсудить записку и ту странную проверку. Мне до сих пор многое осталось непонятным.
Наконец, ужин закончился. Мы тяжело встали из-за стола и в чисто мужской компании перешли в просторный кабинет. Там нас уже ждали курительные трубки и пузатые графины с крепкими напитками.
Не успел я сесть возле открытого окна, как ко мне подошел Комов. Он был непривычно бледен и напряжен.
— Лев Федорович, — я склонил голову, — рад вас видеть.
— И я, ваше высочество. Очень рассчитывал вас здесь увидеть. Не правда ли, чудесный прием?
— Что-то случилось? — проигнорировав его вежливый вопрос, спросил я.
— Как раз хотел это узнать у вас, — он нервно сглотнул.
— А мне больше интересно, почему вы передали мне ту записку.
— Простите меня, ради святых наместников! По-другому было никак! Но я даже не ожидал, что вы станете непосредственным участником мероприятия.
— К сожалению, я тоже. Так это была проверка?
Я пригубил из бокала, кажется, это больше было похоже на коньяк, чем на виски, и внимательно разглядывал Комова. Чувствую, что он хочет мне что-то поведать, но никак не решится.
— Почему вы сами не пришли? — я продолжал давить на него.
— Это была не мое задание. Я сейчас простой служащий… — он развел руками.
— Но вы мне про него сообщили. Значит, хотели, чтобы я был там. Тем более что Дюпон привел туда своих людей и устроил мне целое представление. Я до сих пор не уверен, что арестованный был настоящий.
— Что? — у Комова дернулся глаз. — Арестованный? Представление? Карл Архипович? Ничего не понимаю.
Комов выглядел растерянным.
— Лев Федорович, а что, по вашему мнению, я должен был там делать?
— Получить информацию! — его лоб покрылся испариной. — А как… как выглядел арестованный?
— Эдакий модник с тростью, с зализанными волосами.
— А кто еще был?
Я начал по памяти перечислять всех, кого я видел. И бородача, и влюбленную парочку, и мужчину, что разглядывал витрину со шляпками. К концу моего рассказа на Комова было страшно смотреть. Еще чуть-чуть, и его хватит удар.
— Кем был ваш человек?
— Официантка, — упавшим голосом сказал он, а потом схватился за голову. — Все пропало! Что делать-то теперь?..
Официантка? Милая барышня с подносом. Признаться, на нее-то я и не обратил внимание. Разве что помню, что она мне постоянно улыбалась. Хотел еще ей на чай оставить.
Я задумался и посмотрел на ситуацию в кафе другими глазами. Девушка несколько раз подходила ко мне, спрашивала про заказ, но когда появился Дюпон… наоборот! Ни разу не появилась, а соседние столики обслуживала уже другая девушка.
Мысленно обругал себя. Ведь это такая классика! Официантка! Мне нужно быть внимательнее к таким деталям.
— Что она должна была мне передать?
Но Комов меня не слушал, лишь смотрел в окно, что-то неразборчиво бормоча.
— … если он перехватил… нет… а если… — он схватился за голову. — А она? Где…
В какой-то момент мне надоела его бессвязная речь, и я встряхнул его за плечи.
— Лев Федорович! Скажете уже, наконец, что произошло⁈
— Беда… Владимир, беда! — одними губами прошептал он и поник. — Мне нужно идти… император… он!
В следующее мгновение Комов вскинул голову, сверкнул глазами и неожиданно крепко схватил меня за пиджак.
— Обещайте мне! — выдохнул он. — Обещайте спасти императора!
— Что⁈
— Надежда только на вас! Пообещайте!
— Как я могу обещать, если даже не понимаю, о чем вы говорите! — ошалело сказал я.
— Вы поймете. Обязательно поймете… Ваша магия… и наблюдательность… подскажут вам. И пожалуйста, не верьте никому. Доверять никому нельзя…
Голос его совсем затих, а руки безвольно опустились.
— Просто пообещайте, — умоляющего сказал он.
— Хорошо, хорошо! Я сделаю что смогу.
Комов странно на меня посмотрел и, шатаясь, побрел к выходу. Никто не обратил на него никакого внимания.
На что я только что подписался? При чем здесь император? Почему никому нельзя верить?
У меня голова кругом пошла. Я пригубил коньяк и задумчиво глянул на сгущающиеся сумерки. Они были похожи чем-то на всю эту ситуацию. Полчаса назад я был доволен, как кот у миски сметаны, а сейчас в сомнениях.
Что же имел в виду Комов?
Если он меня вызвал на тот перекресток для получения какой-то очень важной информации, а Дюпон этому помешал… Что получается? Дюпон работает против Комова? Или против Гласса?
Вот же ж, твою сияющую сферу! Даже обсудить не с кем!
Я упал в кресло и постарался отрешиться от всех этих вопросов. Но они продолжали лезть в голову и не давали выдохнуть.
Несколько раз отец и Кармин пытались меня увлечь в разговор, но я отвечал односложно и часто терял нить беседы. Вскоре они от меня отстали.
И когда я встал, чтобы со всеми попрощаться, в общем зале поднялась странная суета. Бледный распорядитель что-то торопливо говорил Юрию Борисовичу на ухо. Тот вздрогнул, обвел помещение
