вид, хотя я смутно припомнил о том, что в советские времена пончики жарили едва ли не на машинном масле — так утверждали авторы статей в интернете).
Мы уселись за не протёртый квадратный стол. Котов наклонился, надул щёки и резко выдохнул — сдул со столешницы на пол крошки. Лена покачала головой — брат ответил ей озорной усмешкой. Мы расставили на теперь уже относительно чистом столе стаканы и тарелки. Сняли пробу с коктейлей. «Вкуснотища!» — заявила Лена и ковырнула ложкой мороженое.
Олег перевёл взгляд с румяных пончиков на меня, чуть склонил набок голову.
— Чего ты от меня хочешь, Чернов? — спросил он.
Мне показалось, что в моём присутствии Олег чувствовал себя неуютно, словно его смущал мой рост, вес и репутация боксёра-чемпиона, о которой ему наверняка уже напела сестра.
— Мне нужна твоя помощь, — сказал я.
Котов махнул ресницами — такими же длинными и густыми, как и у его сестры. Сквозняк донёс до меня запах его одеколона. «Не „Шипр“, — отметил я, — но что-то из той же бочки».
— Что у тебя случилось? — поинтересовался Олег.
Его рука потянулась к выпечке, но замерла на полпути. Котов постучал по столешнице пальцем. Он словно гадал: за какую услугу я платил ему сосисками в тесте и пончиками.
— Ты ресторан «Московский» знаешь? — спросил я.
Олег кивнул.
— Конечно.
Он бросил виноватый взгляд на сестру. И всё же не удержался: сцапал с тарелки горячий пончик. Посмотрел на меня — настороженно, точно готовился защитить свою добычу.
— Через неделю, в ночь с субботы на воскресенье, его ограбят, — сообщил я.
* * *
Я озвучил Олегу Котову заранее заготовленную речь. Относительно правдивую. Сообщил ему о том, что у меня есть знакомый, свернувший в молодости на «кривую дорожку» (свой прошлый жизненный путь я не считал «прямым»: уважаемым бизнесменом я стал далеко не сразу). Признался Олегу, что тот «знакомый» узнал о готовившемся нападении на ресторан «Московский» и предупредил меня — по старой дружбе.
Поведал лейтенанту милиции, что налётчиков будет четверо — вооружены они будут ножами и обрезом двуствольного охотничьего ружья. Сказал Котову: преступники рассчитывали, что застанут ночью в ресторане лишь уставший персонал — не гостей. Сообщил: я вчера узнал, что в субботу десятого ноября в «Московском» состоится банкет по случаю дня рождения жены директора Центральной продовольственной базы.
— Они ворвутся в зал, — сказал я, — а там будет полно пьяного народу.
Посмотрел Олегу в глаза, продолжил:
— И каждый второй из субботних гостей «Московского» — большой начальник.
Снова выдержал паузу.
— Как гости ресторана отреагируют на нападение? — сказал я. — И как поведут себя налётчики?
Пожал плечами и предположил:
— Выстрел дробью в толпу натворит много бед.
Котов прожевал пончик. Он пристально смотрел мне в глаза, будто считывал мои эмоции, а то и читал мои мысли. Похожие глаза следили за мной и с другой стороны стола. Лена замерла с ложкой в руке. За время моего рассказа она не прикоснулась ни к мороженому, ни к коктейлю. Котовы меня не перебивали. Но если Лена слушала меня едва ли не испуганно. То её старший брат — поглядывал на меня недоверчиво.
— Скажи своёму другу, — произнёс Олег, — пусть напишет заявление в милицию. Там разберутся.
Я покачал головой.
— Не вариант. Он в милицию не пойдёт. Стучать на своих он не будет.
Котов ухмыльнулся.
— Но тебе же он… настучал.
Олег взял с тарелки сосиску в тесте.
Я взмахнул пончиком и повторил:
— Он меня предупредил. По старой дружбе. Это другое.
Олег снова хмыкнул. Он откинулся на спинку скрипучего стула, указал на меня упакованной в румяную булку сосиской. Я видел: Котов уже не скрывал недоверие.
— Зачем он тебя предупредил? — сказал Олег. — Почему тебя? Какой в этом смысл? Ты же не работаешь в «Московском».
Я кивнул.
— Не работаю.
Посмотрел на пончик в своей руке — показал собеседнику, что раздумывал над ответом. Стрельнул взглядом в Лену Котову (та прислушивалась к нашему разговору).
Вздохнул и нехотя сообщил:
— Я сплю с официанткой из этого ресторана. Мой друг об этом знает. Потому он и связался со мной: предупредил, чтобы моя любовница в субботу не вышла на работу.
Справа от меня звякнула упавшая на столешницу ложка. Краем глаза я заметил, как пошатнулась Лена. Но я не повернулся к Котовой — пристально смотрел на её брата. А вот Олег взглянул на свою сестру. Его взгляд походил на восклицание: «А я же тебе говорил!» Я увидел на лице Котова улыбку — мои слова Олега явно порадовали. Я съел пончик, пока брат и сестра обменивались взглядами. Признал его вполне съедобным и даже вкусным.
Котов вновь обо мне вспомнил.
— Тогда ты, Чернов, напиши заявление, — предложил он. — Изложи там всё то, что только что рассказал нам…
— Не вариант, — сказал я.
Покачал головой.
— Почему? — спросил Олег.
Он развёл руками — уронил на пол кусок булки, но не заметил этого. За его спиной на оконном стекле то и дело появлялись оставленные дождевыми каплями мокрые полосы.
— Мне не поверят, — сказал я. — Если не сообщу, как получил информацию о подготовке ограбления. А у моего приятеля возникнут большие проблемы, если я сошлюсь на его слова.
Я смотрел на Котова. Видел, как за его спиной дождь заштриховывал окна. Не поворачивал лицо к Лене, хотя и чувствовал на себе её пристальный взгляд.
— Чего ты от меня хочешь, Чернов? — снова спросил Олег.
— Мне нужна твоя помощь, — повторил я. — Ты милиционер, Котов. Офицер. Как я понял со слов Лены, ты из патрульно-постовой службы. Имеешь доступ к оружию.
Олег сощурил глаза.
— И что с того? — спросил он.
Котов сделал глоток коктейля. Он не моргал, смотрел на меня.
— В субботу я буду в «Московском», — сообщил я. — Хочу, чтобы ты, Олег, пошёл туда вместе со мной. С оружием. Не в качестве милиционера или телохранителя. А под видом моего друга.
* * *
Котов не согласился на моё предложение.
Но он и не отказал.
Олег сказал, что подумает и известит меня о своём решении до пятницы.
* * *
На обратном пути мы с Леной почти не разговаривали. Думали: каждый о своём. Котова заговорила со мной,
