груз был очень тяжёлым. Скорее всего, не руда, а уже выплавленный металл. Судя по количеству людей с оружием, весьма ценный.
Подождав, пока обе повозки, двигающиеся с такой же скоростью, как и я, проедут, я вышел на дорогу и двинул вперёд, пару раз оглянувшись. Учитывая их скорость, телеги выехали из Крайтона ранним утром. Возницы экономят силы быков, но даже так, они окажутся в Квинте ещё до захода Светила. Колесница с запряженным куланом проделала бы тот же путь часа за два, но на ней ничего тяжёлого не увезти, поэтому колесничих использовали лишь как гонцов. Впрочем, учитывая успехи в создании номских магических повозок, колесницы с довольно прихотливыми куланами скоро вовсе перестанут использовать.
Вот и дорога пошла то на подъём, то на спуск, начала петлять. Мне осталось совсем немного до нужного места. Наверняка у банды есть наблюдатели, предупреждающие главаря об одиноких путниках и неохраняемых повозках. Так что я продолжал неспешно двигаться по дороге, любуясь пейзажами и стараясь игнорировать попытки желудка выразить мне свою крайнюю озабоченность сложившейся ситуацией. Когда мне внезапно перегородили дорогу выскочившие из леса несколько оборванцев с давно не чищеными от ржавчины клинками, первой моей мыслью было «наконец-то я поем».
— А ну, стоять, пацанчик, — крикнул мне один из них, направляясь в мою сторону, вооружённый коротким клинком, с более чистой и целой одеждой, чем у остальных. Я послушно остановился. — Мешок на землю кидай и карманы выворачивай. И без фокусов, тогда живым останешься, — бандит заржал, словно это была шутка. Остальные также засмеялись, словно поняли её. Видимо, юмор был в том, что в живых меня никто оставлять не собирался.
Обернувшись, я увидел, что путь к отступлению тоже перекрыт. Уронив мешок на землю и придерживая левой рукой за завязки, я застыл. Мне было немного страшно, но не того, что могли сделать со мной эти люди, а того, что у меня не получится. Я старался максимально отрешиться от происходящего, и наконец, ощутил то же самое чувство, что было у меня, когда в холмах близ Озёрного меня атаковал медведь. Я тренировался после, пытаясь воссоздать те же ощущения сознательно, и теперь окончательно станет понятно, добился ли я успеха.
Перед глазами всё поплыло, словно я на миг потерял сознание. Ощутил, что вишу над своим телом безмолвным незримым наблюдателем. Тело сохраняло неподвижность, не реагируя на приближение и угрозы бандита. Когда тот попытался ткнуть меня, точнее, моё тело, клинком, оно резко повернулось, пропуская лезвие мимо себя, кинуло мешок в лицо нападающему, поймало его за запястье и сделало залом. Через миг ошеломлённый и не ожидавший таких резких движений бандит уже падал на дорогу с разрезом на шее, а тело быстро бежало вперёд, на остальных нападавших. Я плавно перемещался над ним, повлиять на происходящее я не мог, да и не хотел. В день, когда я вылетел из тела первый раз, мне удалось победить медведя лишь подобранной палкой. Моё тело прямо на моих глазах, легко уворачиваясь от быстрых ударов когтей, проткнуло палкой глаз зверю с такой силой, что та пробила ему мозг. Когда я после этого пришёл в себя, у меня жутко болели не приспособленные к таким нагрузкам мускулы. Именно тогда я занялся физической подготовкой и тренировками с Тревором. Так что теперь я безмолвно наблюдал, как моё тело, двигаясь быстрее, чем эти увальни в лохмотьях, наносит смертельные раны.
С дерева прилетела стрела, затем ещё несколько уже с разных деревьев по обеим сторонам дороги. Тело отбило парочку коротким мечом, и увернувшись от остальных, ринулось на тех троих, что вышли из леса позади меня, и теперь подбегали для атаки. Один из них оказался довольно умелым бойцом, видимо, из бывших военных. Ловко орудуя двумя кинжалами, он сдерживал моё замедлившее темп атак тело, дожидаясь, пока спрыгнувшие вниз лучники выкинут бесполезные без стрел луки и окружат меня с мечами и кинжалами.
Дождавшись момента, когда все враги соберутся рядом, тело вновь ускорилось, и легко уворачиваясь от ударов кинжальщика, используя чужие атаки для создания помех другим нападающим, за несколько секунд поразило всех, кроме бойца с кинжалами, а ещё через десять секунд тот тоже падал, пораженный обломившимся от этого удара клинком в грудь.
Вернувшись в своё окружённое двенадцатью трупами тело, я почувствовал себя так, будто по мне пробежало крупное стадо быков. Согнувшись от спазмов, я вывалил содержимое желудка на дорогу, к счастью там была лишь вода и желчь. Ноги свело судорогой, я зарычал от боли, катаясь в дорожной пыли. Давненько я не чувствовал себя столь паршиво, пожалуй, с тех пор, как только очнулся после инцидента в подвале. Какое-то время я просто лежал, приходя в себя и отдыхая. Затем медленно, преодолевая ноющую боль в мышцах, поднялся и двинулся к лежащим телам. Обыскал главаря, забрав несколько монет, подобрал лежащий рядом свой мешок и поплёлся в лес, в обход стоящего рядом с дорогой холма.
Бандиты, по всей видимости, обосновались здесь недавно и ненадолго. Здесь, недалеко от дороги, был небольшой овраг, на дне которого я увидел какие-то обломки бортов и колёс. Сюда бандиты скидывали телеги и колесницы своих жертв, а самих тел тут не было. Лагерь должен быть за холмом. Я двигался, не таясь и не скрываясь, поскольку точно знал, там нет ни пленных, ни самих бандитов.
Лагерь представлял из себя пару палаток и землянок, в центре было кострище, повсюду валялся мусор, со всех сторон пахло подворотнями, а не лесом. Я прошел в центральную палатку и сразу увидел сундучок, похоже, трофей с ограбленных телег. Замка не было, внутри лежали монеты и ассигнации, которые я переложил в свой мешок. Выйдя из палатки я отправился в дальний конец временного лагеря, к склону.
Обнажённое тело девушки, покрытое порезами и ранами, вместе с ещё несколькими трупами лежало там именно в таком виде, в котором я находил её в видениях. Я пробовал разные варианты развития событий, ища тот, где ей удаётся выжить, но единственный такой вариант вёл уже к моей гибели, причём она сама же меня и заколола. После этого я продумал наиболее выгодный маршрут, тот, где разбойники, часть которых эта самая девушка перебила при нападении, развлекаются с пленницей и празднуют, а я борюсь с неполной и похмельной бандой. Я вовсе не считал такой поступок неправильным, поскольку человек, хладнокровно убивший своего
