защитного кокона. Порез и взрыв капли крови. Создание прорехи и ощущение далекого потустороннего движения в тумане чужого мира.
— Звал? — коротко спросил Шанс, высунув голову в разрыв, как совсем недавно это делала Посива.
Вот только голова эта была в разы страшнее и больше, чем милая маленькая головка духа северо-восточного ветра. Змей даже не удосужившись поздороваться.
— Поговорить хотел, — деловым тоном произнес я.
— Ну, так говори.
— Я и говорю, — усмехнулся я.
— Все сказал, что хотел? — в подкалывании друг друга, Шанс не хотел уступать пальму первенства.
— Почти, — серьезно произнес я.
— И?
Я мог бы и дальше играть с ним в эти игры, но что-то мне было лень.
— Посива отправилась на сходку родственников.
— И что с того? Она свободный дух, имеет право распоряжаться своим временем, как захочет, — усмехнулся Шанс.
— Да, но я не об этом. Совет духов попросил организовать Император. Он задал вопрос, на который хочет получить ответ.
— Интересно, — протянул Шанс. — Император значит попросил?
— Скорее потребовал, — поправил я, вспомнив, как Император произнес свою просьбу.
— Ага, и что за вопрос?
— Почему наш мир начал двигаться?
— Ого, серьезными вещами интересуется Император, — снова усмехнулся Шанс.
— Так это все действительно серьезно? — наивно спросил я, пытаясь вывести змея на разговор. — Это может быть опасно?
— Да… не знаю, может быть, — как-то сбивчиво ответил Шанс.
— Ты что-то знаешь!
— Не понимаю, о чем ты?
Вот, опять он заладил свое «не понимаю»! Мне в очередной раз показалось, что Шанс темнит и знает гораздо больше, чем говорит. Но вот как его разговорить?
— Сегодня на сходке ожидают присутствие Стрибога, — будто невзначай произнес я, а сам стал наблюдать реакцию змея.
Шанс встрепенулся. Змей заинтересованно на меня глянул, высунувшись в разрыв сильнее обычного.
— Деда позвали значит. Забавно. Думают, что старый бог поможет им что-то понять. Они должны были у него и про другое спросить, — задумчиво произнес Шанс, — да только не торопились. А тут суетиться начали.
— Так ведь мир двигается, — напомнил я.
— И что? Подвигается немного и перестанет.
— Уверен?
Змей уставился на меня вертикальными щелками зрачков.
— Не уверен, — наконец-то честно заявил он. — Да только ни дед, ни другие старые боги ничего им не подскажут, кроме догадок. Причина не в той плоскости, куда они смотрят.
— А в какой она плоскости? — мне казалось, я спросил это буднично и лениво, но Шанс почувствовал мой интерес и улыбнулся.
Улыбка у него вышла боле похожей на оскал.
— В той плоскости, на которую они и не смотрят.
— Значит не расскажешь?
— Пока нет, — покачал головой змей. — Не время.
— А что мне сказать Императору на завтрашнем совете?
— Скажешь то, что узнаешь от Посивы после их сходки. Если, конечно, доживешь до того времени.
— Что⁈
— А то! Не нравится мне это семейное сборище. Нутром чую, что-то тут не так. А когда я такое чую, частенько люди начинают мереть, как мухи.
— И давно такое было в последний раз?
— Люди мерли? — растянув пасть в ухмылке, спросил змей.
— Нет! Чувство у тебя последний раз такое давно было?
— Так вот, совсем недавно и было… Как вчера помню, — произнес Шанс и замолчал, уставившись на меня, ожидая, когда я спрошу «когда», но я молчал. — Лет триста назад, — не выдержал змей.
— И что же тогда случилось?
— Разрушитель пришел в этот мир.
— И сейчас он пришел? — уже серьезно спросил я.
— Не уверен, — протянул Шанс. — Но мне надо над этим подумать. Кстати, мне бы твоя помощь не помешала.
— В чем?
— В спасение этого мира, черт возьми!
— Когда?
— Так вот, прямо сейчас и нужна.
— Что⁈ — я чуть не поперхнулся своим вопросом.
* * *
Серый туман мира духов клубился, сворачиваясь затейливыми завихрениями. Иногда казалось, что он будто живой движется то в одну, то в другую сторону. Словно волны огромного седого океана: накатил — отпрянул, накатил — отпрянул, и так много-много, бесконечно много циклов. Кто-то из иного места мог бы сказать, что этот мир дышит. На взгляд обычного человека туман просто заполнял все необъятное пространство мира.
Но перед глазами способного видеть на уровне энергий, вся эта серость имела определенную структуру. Местами образовывались конструкции, что дух захватывало: взлетающие на километры сияющие фонтаны, огромные спиралевидные воронки, фрактальные конструкции. Последние были особенно красивы. Мандельброту и его последователям со всевозможными цветными интерпретациями точек на комплексной плоскости пришлось бы съесть свою шляпу, решив они поспорить, что их детище самое красивое из известных фракталов.
Иногда миру удавалось создать такую область, где энергетический потенциал возрастал многократно, а иногда такую, где падал практически до нуля. В такой вот энергетической пустоте сейчас и было устроено место для сбора родственных друг другу духов.
Здесь никому бы и в голову не пришло воспользоваться силой или возможностями энергетического рельефа, обратив редкие структуры в свою пользу. Отсутствие силы вокруг создавало относительно безопасное место, где чаще всего и устраивались переговоры. Здесь каждый участник мог чувствовать себя не в своей тарелке, а значит был не способен причинить вред другим, но с другой стороны, и остальные были в точно таком же положении.
Один минус был у подобных мест. Они всегда были слишком близко к поверхности сферы, ограничивающей мир духов. Прямо под ними, или над ними, тут как посмотреть, располагалась ткань мироздания, отделяющая один мир от другого, стянутая словно канатами силовыми жгутами.
Правда в этот раз, будто специально выпало так, что все духи из рода Стрибога были вызваны своими адептами точнехонько вокруг этого самого энергетического вакуума. С одной стороны, им и перемещаться никуда не пришлось, а с другой сложившаяся таким образом мировая геометрия казалась подозрительной. Или же кем-то хорошо спланированной. Вот только у каждого добропорядочного духа при виде такого совпадения неминуемо возникал вопрос: «Какого хрена кому-то могло такое понадобиться⁉»
Этим же вопросом задавалась и Посива, поправляя волосы и рассматривая своих родственников, бродящих неподалеку. Услышав какой-то звук, она повернулась и прямо перед собой увидела ухмыляющуюся физиономию Вистока — восточного братца.
— Сестра, — пафосно произнес он. — Ты чего сиськами сверкаешь? Соблазнить нас тут всех решила?
— Да иди ты! Отвянь, придурок! — отмахнулась Посива от брата, но грудь прикрыла.
Сосредоточилась на миг, и туманное облачение соткалось из тонких серых нитей окружающей реальности. По своему обыкновению, вырез декольте Посива сделала максимально глубоким. На этот раз в самом его низу был виден пупок. Что самое странное, никаких пуповин у духов никогда не было, но по устоявшейся давным-давно традиции внуки Стрибога обретали себе тела максимально похожие на существ, живущих в самом недоступном духам мире. В том, где плескался
