Очень эмоционально высказался толстяк.
— Мы внимательно отслеживали действия правительств всех государств и ничего подобного не обнаружили, — произнес в ответ раздраженный собеседник.
— А ты можешь дать гарантию, что точно так же не отслеживали нас? И когда мы переступили определённую черту, нам сейчас указывают наше место. — Тут же парировал толстяк.
На некоторое время установилась тишина, а потом старший по возрасту среди собравшихся произнес уже спокойным голосом:
— У нас есть только два варианта дальнейшего развития событий. Либо отказаться от реализации планов, разработанных ещё нашими предками, либо принять в нашу организацию ещё одного игрока. А может и не одного.
Первым на это высказывание отреагировал толстяк:
— Я предлагаю договариваться и разделить шарик. Планы пока отложить на дальнюю полку. Может, реализовать задуманное получится у наших детей или внуков.
— Согласен, — произнес невзрачный.
— Что же? Так тому и быть, — подвёл итог разговору пожилой.
Конец интерлюдии.
Несколько дней я пытался разложить по полочкам и распланировать свои ближайшие шаги, потом плюнул на это дело. Всё-таки, недостаточно у меня информации, чтобы принимать какие-либо кардинальные решения. Решил немного развеяться, проверить голову, а заодно выгулять слегка заскучавшую Елену. По опыту знаю, что для женщины лучшее лекарство от депрессии, это, так называемый, шоппинг. Говоря нормальным языком, поход по магазинам. Что для женщины — радость, для мужика — каторга. Но чего не сделаешь ради хорошего настроения дорогого тебе человека? Придётся набраться терпения и сопровождать, показывая радость от подобного времяпрепровождения.
С пяток магазинов мы посетили без проблем. Елена рассматривала выставленные на продажу товары, к чему-то только примерялась, а что-то и покупала. Все было нормально до того момента, пока мы не зашли к портному, где моя зазноба собралась заказать пошив нижнего белья. Вот здесь меня и понесло. Всякие там панталончики — это, наверное, хорошо, но можно ведь и лучше. У работающей здесь женщины попросил лист бумаги, карандаш и принялся рисовать белье, присущее совсем другой эпохе. Елена, разглядывая рисунки, несмотря на свое смущение и залитое краской лицо, не раздумывая, попросила портного сшить нарисованное.
Проблема при обсуждении возникла только с бюстгальтером. Ничего подобного здесь, в принципе не было, но она решилась. Но главное во всем этом не заказ пошива и даже не новшество и смелость в приобретении воспитанной девушкой подобного белья. В голову пришла мысль о том, что я ведь обещал Елене компенсировать потерянное при бегстве. Так почему бы не сделать это здесь и сейчас? Что может быть лучше для женщины, чем иметь в собственности небольшое предприятие по изготовлению того же женского белья? Ничуть не сомневаюсь, что при наличии хоть какой-нибудь рекламы, даже просто манекена, одетого в нарисованное белье и выставленного на всеобщее обозрение, успех продаж будет гарантирован. Такое решение напрашивалось ещё и потому, что очень уж толковой оказалась швея, к которой мы зашли. Это была не просто увлеченная своим делом женщина, а очень даже способная, умеющая оценить идеи, воплотить их в жизнь, и самое главное, продать результаты своего труда.
Мы настолько увлеклись обсуждением будущего бизнеса, что провели здесь практически весь день. Итогом всего этого стала договоренность о будущем совместном предприятии, где шестьдесят процентов достанется Елене, а сорок, соответственно, портнихе. Я пообещал под это дело выкупить достойное помещение, выделить деньги для нормальной комплектации всем необходимым и обеспечить выплату заработной платы рабочим в течение года. Когда, наконец, мы освободились и вышли на улицу, я осмотрелся и подумал:
— Место здесь на самом деле замечательное — центр города. Фасад довольно большого четырёхэтажного доходного дома выходит на одну из немногочисленных площадей. Если занять весь первый этаж под производство, места хватит с лихвой. Так зачем искать что-то лучше? Надо договариваться и выкупать. Правда, самому этим заниматься не хотелось, поэтому, решил не торопиться. Появится здесь Илья Александрович, вот он пусть и займется всеми переговорами, у него по-любому лучше получится.
Елена от подобного подхода к делу цвела и пахла. Радости, как говорится, было полные штаны. Женщина, этим все сказано. Про её благодарности рассказывать не стану. После них я поймал себя на мысли, что готов каждый день организовывать новое дело.
Через два дня появились новости из России. Вернее, оттуда приехали два бойца, которые помимо того, что привезли письмо от прадеда, ещё и рассказали много интересного. Оказывается, отряд, который ехал меня арестовывать, был не один. Помимо официального, состоящего из гвардейцев, у которого была конкретная задача, поставленная их руководством, арестовать меня, был ещё один отряд, намного больше первого. Более двухсот человек, одетых в гражданскую одежду, сразу после отъезда гвардейцев попытались нахрапом ворваться в особняк. Здесь обитателям дома откровенно повезло. Прадед собрал и снарядил всех имеющихся бойцов. Намылился отправить их вслед за гвардейцами на тот случай, если придётся меня выручать.
Это и сыграло определенную роль во время нападения. Готовые к бою бойцы, вооруженные, как говорится, до зубов, встретили нападавших со всей широтой души. За пару минут они смогли положить чуть ли не сотню атакующих врагов. Защитники особняка вели огонь сначала из револьверов, а потом из винтовок такой плотности, что атака неизвестного отряда захлебнулась. Выжившие нападавшие откатились на исходные позиции. Прадед, охреневший от такого расклада, решил не испытывать судьбу и покинул особняк через подземный ход, построенный ещё в незапамятные времена прошлыми хозяевами дома. О нём, кроме прадеда, никто не знал. Он тянулся почти на триста метров и имел выход в подвал неприметного домика на тихой улочке.
Эвакуировались все, за исключением трех погибших слуг. Чтобы получить фору во время бегства, прадед дал команду облить особняк изнутри горючими жидкостями, найденными в доме, и поджечь. Пока будет гореть, есть время уйти подальше. А при удачном стечении обстоятельств — покинуть город.
Все получилось так, как было задумано. Дом, в который вышли из подземного хода, покидали небольшими группами по три-пять человек. Уже через три часа собрались в небольшом лесочке за городом.
Прадед прекрасно понял, что его слили, отдали врагам на растерзание. Поэтому, он принял решение покинуть страну. На время или навсегда станет понятно позже. Сейчас главное — выжить и сохранить людей. Исходя из этих соображений, в город ушли посыльные из состава спасшихся слуг. Они понесли письма родственникам с инструкциями о том, что им делать в этой ситуации. Тащить за собой прислугу старик не собирался, посчитал это лишним. Поэтому, попросил детей и внуков взять этих людей к себе
