не верю. Кто ты Владимир?
— Мой друг Куруш, я уже тебе отвечал на этот вопрос. А то, что обо мне распространяют различные слухи, так это слухи и каждый решает для себя сам, верить слухам либо нет.
Смотря в глаза Куруша, замечаю в его взгляде толику сомнения и неуверенности.
«Ну, что же, клиент созрел, пора добивать», — мыслю про себя, а вслух продолжаю:
— Куруш, я многое знаю, я много вижу, я многое умею! Через десять лет в последний месяц лета Парфянское царство возродиться и в него на коне иноходце под звуки фанфар и дробь барабанов въедет наследный принц много вековой царской династии Аршакидов Аршак. А Аршаку не понравится, если семь знатнейших родов, окажутся не на его стороне и не дадут ему вассальную клятву. Я надеюсь, что размер полученных сумм от снижения налогов, за предательство наследного принца династии Аршакидов, будет сохранен его вассалами из рода Каренов и через десять лет эти деньги будут вручены Аршаку. То, что Аршак займет по праву принадлежащий ему трон — правда. А, чтобы этому поверили помимо рода Каренов и другие знатнейшие роды Парфии, я скажу два обязательных события, которые произойдут в будущем. Первое, через два года будет убит император Рима Александр Север и его мать. Династия Северов прекратит свое существование. Дальнейшие пятьдесят лет во власти Рима будет полная неразбериха. Сенат Рима будет назначать императорами военачальников, некоторые из которых и суток не проживут после коронации. Риму будет не до Парфянского-Персидского царства. Им бы удержать земли от набегов варваров. Второе, через шесть лет шахиншах Ардашир I умрет.
Куруша проняло, смотрит на меня обалдевшими глазами, сделав небольшую паузу, продолжаю:
— Куруш, мы сейчас с тобой вдвоём и тут нет шпионов шахиншаха. Тебе и твоему дяде решать, сохранить ли сказанное мной в тайне или сообщить об услышанном шахиншаху. Ты сегодня лично видел Аршака, и убедился воочию, что он очень похож на своего царственного отца и царственного дядю. А в качестве еще одного доказательства, можешь посмотреть на амулет, — передаю Курушу амулет, полученный от старейшины городища Ибыр.
Куруш, рассматривает амулет и по его выражению лица становится понятно, что амулет им опознан, а в его голове идет бурный мысленный процесс. Забираю у Куруша амулет и возвращаю купца к текущим делам.
— Куруш, не пройти ли нам на палубу, отведать моих угощений и заняться торговыми делами.
Куруш, встряхнув пару раз головой, выходит из оцепенения, поднявшись из каюты на палубу и устроившись в полукресле за столиком, выпивает залпом два стакана клюквенного морса, а затем полстакана водки и закусив чипсом с аджикой, окончательно взяв себя в руки, возвратился в свой привычный образ купца.
— Владимир! Прежде всего благодарю тебя за моё спасение! — Куруш встает и низко кланяется мне в пояс, а затем продолжает:
— Я привез тебе половину от продажи семи судов купцов, их товара и от выкупа одного оставшегося в живого купца двести тысяч золотых динаров. Тридцать процентов от продажной цены трех зеркал в сумме четыреста пятьдесят тысяч тысяч золотых динаров. Тридцать процентов от продажи трехсот стекол, продал по две тысячи динаров за стекло, сто восемдесят тысяч динаров. Тысячу шестьсот бутылок с томатной пастой и столько же с аджикой продал за пятьсот динаров за бутылку, тридцать процентов четыреста восемьдесят тысяч динаров. За три тысячи двести стаканов тебе причитается триста двадцать тысяч динаров. Тысячу упаковок чипсов и столько же хлопьев продал за восемь драхм за упаковку, тридцать процентов составляет четыре тысячи восемьсот серебряных драхм. Всего составляет один миллион триста шестьдесят тысяч золотых динаров и четыре тысячи восемьсот серебряных драхм.
Пока Куруш перечислял вырученные суммы от продажи моего товара, я одновременно записывал на бумаге позиции и, считая в столбик, проверял расчеты Куруша.
— Всё верно. Куруш, как и договаривались, я привез товара в том же объёме, как и в прошлом году, только зеркал не три, а шесть штук. А также пять тысяч листов белой бумаги и одну тысячу леденцов.
— Очень хорошо, я готов почти за весь товар тебе сразу заплатить. Только три зеркала, бумагу и леденцы возьму на реализацию. За тысячу восемьсот бутылок спиртного, как и в прошлый раз расплачусь тканями из хлопка, шелка и хлопком сырцом, а поскольку лошадей на продажу нет, то вместо двадцати, пятьюдесятью тысячами золотых динаров. За остальной товар так же один миллион триста шестьдесят тысяч золотых динаров и четыре тысячи восемьсот серебряных драхм.
— Я согласен, Куруш.
А дальше начались погрузочно-разгрузочные работы, с которыми почти сотня рабов оперативно справилась. Ткани, хлопок сырец загрузили на мой шлюп. Лошадей иноходцев, двух коней и четырех кобыл, загрузили на шлюп Михаила, сундуки с двумя миллионами девятьсот семьюдесятью тысячами золотыми динарами загрузили поровну в два шлюпа и одним сундуком с девятью тысячами шестистам серебряными драхмами на мой шлюп.
По окончанию погрузо-разгрузочных работ договорились с Курушем в следующем году в это же время встретиться на острове.
— Владимир, если не сложно привези в следующем году ещё и в дешёвой таре спиртное, особенно водки побольше, аджики и томатной пасты. Они сами по себе и без стеклянных бутылок спросом пользуются.
— Привезу. А мне также, как и в этот раз привези ткани и хлопок сырец.
И уже перед самым прощанием, Куруш отводит меня в сторону.
— Владимир, я выкупил двенадцать рабов маленьких детей трех-четырех лет казненных парфянский аристократов, не возьмешь ли ты их себе? Они уже около двух лет в рабстве, о себе кроме имен, ничего не знают. Вот их имена с родословными, — Куруш, достает из-за пазухи своего необъемного халата двенадцать пергаментов скрепленных печатями и передает мне.
— Возьму, Куруш, — после этих слов, Куруш начинает громко прощаться, нарочито показательно для окружающих обнимает меня.
— Дорогой Владимир! В знак нашей дружбы прими от меня в дар двенадцать рабов, — громким голосом вещает Куруш и по его знаку к нам на борт заводят двенадцать парфянских детишек, шесть мальчиков и шесть девочек.
Также показательно благодарю Куруша, и командую:
— Отдать швартовы.
Днем 24 мая пришли в Кунгур. В пути происшествий не было, только при проходе мимо впадения реки Иж в Каму, опять увидели долбленку с машущими нам людьми. Времени, нет, не реагируя на приглашение ходко прошли мимо.
В пути знакомился с ребятишками. Все знают свои имена и возраст. Всем шести мальчикам и двум девочкам по четыре года, Четырем девочкам — три. Разговаривают на парфянском языке и как я понял еще
