Ната шагнула ему навстречу, обняла, прижала к себе.
— Юр, Юрочка, успокойся. Где искать-то? Никто же не знает…
Я смотрел на эту парочку с любопытством. Что значил весь этот спектакль? Для кого его разыграли? Для нас? Если так, то в театральный нужно было не Наташе, а Юрке. Он же гениальный артист! Я даже поверил на миг.
— Где? — Взревел парень, вырвался из объятий, заметался на месте.
«Ну! Ну же. Давай. Верни, то что украл!» — мысленно подтолкнул я его.
Юрка словно услышал мой приказ.
— Везде! — заорал он и почему-то ринулся в нашу палатку, оттолкнув с пути Санжая.
Колька ухватился за край брезента, едва устоял на ногах. После бросил на меня взгляд. В глазах его читалось: «Неужели сейчас отдаст? Неужели мы его дожали?»
Я пожал плечами. Мне и самому было интересно.
Скоро Юрка выполз обратно. В руках он держал мой рюкзак.
— Везде! — Взвизгнул он истерически.
Я даже глазом моргнуть не успел, как он принялся вытряхивать мои вещи. Одежда падала на землю, на незатоптаные остатки медведя. Ни карты, ни онгона там ожидаемо не обнаружилось.
Юрка разочарованно зарычал. Звук получился страшный, на грани помешательства. Он отшвырнул рюкзак, ринулся обратно и почти сразу вернулся вновь со вторым рюкзаком.
— Хватит, не могу, я тут спячу! Сколько можно сидеть на месте?
Колькины вещи полетели поверх моих. Санжай словно ожил.
— Сдурел совсем? — зарычал он не хуже Юрки, пытаясь отобрать свое добро. — Отдай! А то щас в харю получишь!
— Да подавись!
Юрка выпусти из рук полупустой рюкзак. Потом опять нырнул в палатку, схватил свое добро, перекинул через руку штормовку, брюки. Засунул за резинку трусов вчерашние носки и зло топая кедами, обутыми на босы ноги, отправился в прочь.
Все наблюдали за этой картиной молча, с кислыми лицами. Далеко Юрка не пошел, нервно зашвырнул барахло в свежезашитую палатку, сам пролез внутрь и задернул полог, бросив напоследок:
— Сегодня сами ловите рыбу и носите воду! Без меня!
* * *
— Дела, — Тоха задумчиво поскреб в затылке. — Что делать будем?
— Ничего необычного, — отрезала ледяным голосом Наташа. — Перебесится и успокоится. Первый раз что ли?
— Может, топор спрятать? — тихонько предложила Зиночка.
— От кого? — Ната едва не расхохоталась. — От Юрки? Да он же безобидный, как зайчик.
Эдик посмотрел на нее задумчиво, бросил с сомнением:
— Тебе виднее, — и ушел под навес.
Ната пропустила его слова мимо ушей.
— Так! — Она воткнула руки в боки. — Есть все хотят?
Могла бы и не спрашивать. На голодовку в нашей компании никто добровольно не напрашивался.
— Значит, нечего сидеть без дела, — подытожила она. — Тоха, Эдик, удочки в зубы и дуйте за рыбой.
— Нам бы сначала чего-нибудь перекусить… — попытался заикнуться Тоха.
Ната только хмыкнула.
— Нам бы тоже. Что найдешь, все твое! Только сразу предупреждаю, со вчерашнего дня ничего не осталось. Даже рогоз весь слопали. Кстати! — Она обернулась и нацелила на несчастного Эдика палец. — На обратном пути не забудь накопать.
— Жирно не будет? — возмутился тот. — И рыбу я, и рогоз тоже я!
— Эдик! — Зиночка неожиданно заняла сторону подруги. — Трудно тебе что ли?
Парень только засопел, но возражать не решился. Ната же продолжала раздавать указания:
— Санжай, Миха!
От ее тона захотелось сделать под козырек и встать по стойке смирно.
— С вас грибы и ягоды.
Колька вытянулся, пристукнул босыми пятками:
— Есть, товарищ командарм.
— А вода? — робко пискнула Зиночка.
Ната кивнула, глянула на нас строго:
— Но сначала принесите воды и дров.
— Все? — Колька откровенно усмехался. — Или будут еще указания?
— А тебе мало? — Наташа вдруг разозлилась.
— Я задвинул Санжая себе за спину, задом попытался запихнуть в палатку, благо он не сильно сопротивлялся.
— Нам достаточно. Не переживай, моя радость, все сделаем в лучшем виде.
На слове «радость» глаза ее сузились, а я вдруг подумал, что стану свидетелем еще одной истерики. И Ната отправится в палатку следом за Юркой. Но нет. Она просто развернулась и ушла к костру.
Я даже выдохнул. Нагнулся и юркнул под спасительный брезент.
* * *
Колька сидя натягивал штаны. Вид у него был почти счастливый.
— Ну и устроили мы с тобой переполох, — усмехнулся он.
Я сел рядом, взялся за свою за одежду, вдел одну ногу в брюки и наконец сказал то, что беспокоило меня последнюю четверть часа:
— Толку чуть от нашего переполоха. Никто и не подумал признаться.
Санжай был со мной не согласен.
— Погоди, еще не вечер. Признаются, никуда не денутся.
— Думаешь?
Я уже ни в чем не был уверен.
— Вот увидишь.
Санжай поднялся, натянул брюки, застегнул ремень, прихватил рубашку, кеды и высунулся наружу.
— Ты время-то не тяни. А то девчата взбунтуются и откажутся нас кормить. — Он сделал рукой подгоняющий жест. — Пошевеливайся.
Я остался палатке один. Криво усмехнулся и сказал в пустоту:
— Что делается! Куда ни плюнь — сплошные командиры.
А после принялся шевелиться. Потому как очень хотелось жрать.
Дрова, вода — это только звучит легко и просто. На деле их добыча отняла у нас почти два часа. Благо, пилить никто не заставлял. Колька споро нарубил пару сухих сучьев, в руку толщиной. Наломал веток потоньше. Пододвинул к костру остатки вчерашних дров.
— Остальное потом, — сказал он, — когда вернемся.
Ната была вполне довольна. Она вручила нам по чашке чая, с размешанной ложкой меда и попросила:
— Мальчики, постарайтесь набрать с запасом. Иначе мы точно все тут с голоду окочуримся.
Юрка выглянул из палатки и выкрикнул зло:
— Это умудриться надо, с рыбным озером под самым носом. Если некоторые, — он вперил недобрый взгляд в Зиночку, — поумерят свои фанаберии…
Девушка на миг распахнула глаза, потом сложила на груди руки, закусила от обиды губу и отвернулась к озеру. Юрка хмыкнул и спрятался обратно. Ната глубоко вздохнула.
— Ладно, ребята, — сказала она нам, — идите. Еда сама себя не принесет.
Колька выхлебал чай в два глотка и подхватил корзинку.
— Пошли, Мих. Наташа права.
Я и сам понимал, что она права. А еще понимал, что картинка у меня в голове никак не складывается. Странная получается картинка. И вроде бы я уже обозначил все роли, расставил всех по местам. А нет — что-то не то. Осталось понять, что.
Я нацепил на руку вторую корзину. Ната быстро подошла, поправила на мне ворот олимпийки, подставила для поцелуя щеку. Прошептала:
— Не сердись.
Я машинально коснулся губами ее кожи. Вот что это? Как это понимать? Девушка все больше вызывала у меня недоумение.
— Мих? Ты там примерз что ли?
Санжай уже ждал у самой кромки леса.
— Иди, — Ната легонько подтолкнула меня в плечо. — Я успокою ребят.
Мне осталось только кивнуть, выкинуть из головы все непонятки и рвануть вслед за Колькой.
* * *
Должен сказать, что к вечеру ничего не прояснилось. Никто не спешил признаваться в краже онгона. Никто не рвался отдавать карту. Юрка был присмиревшим и вел себя тише воды, ниже травы. Зиночка хлюпала носом и терла зареванные глаза. Ната налево-направо раздавала команды.
Тоха с Эдиком вели себя так, словно вообще ничего не случилось. Я украдкой бросал взгляды на Санжая и чувствовал себя полным дураком. Ничего из наших ухищрений не работало.
Хорошо, хоть еды удалось запасти на два дня.
На следующий день я проснулся с надеждой, что все-таки свершилось чудо, и мы все сможем выбраться из этой неожиданной ловушки. Сразу стало ясно, что зря мечтал. Утро началось, как обычно.
Разве что завтрак готовить не пришлось. Да еще совершенно не хотелось говорить. Настроение у всей компании день ото дня становилось паршивее и паршивее. Все либо ругались, либо молча друг на друга дулись. Давно уже не было задушевных бесед. И песен у костра под гитару не было тоже.
