есть. Кто-то прямо пешочком. Но большинство через порталы. А порталы им открыл он, — говоря это, я ткнул вперед. Мы уже подходили к концу моста. Тут было нечто вроде вычурного портика. Массивное сооружение. Было когда-то. Теперь половина раскрошена в гору битого камня, как будто ударом гигантской кувалды. Я продолжил. — Нам туда. На чем ты меня опять перебил? А, порталы. Как я понял, это была его фишка. Это, и вытягивание магии. Кажется у него был план, что он вытянет из своих убийц магию и воскреснет.
— Но что-то пошло не так, — логично предположил Вячеслав.
— Да. Его убийцы оттяпали ему несколько важных запчастей и выбросили их на землю. Из другого мира он их обратно сам телепортировать не может. А новые отрастить не получается. Поэтому он тут так и валяется, вытягивая магию из окружающей местности. Даже из богов. А город только за счет магии и жил вообще. В общем они его засыпали и ушли.
— Кто засыпал? Кто расчленил? — рыкнул Вячеслав. — Имена, клички, где скрываются. Найдем и ноги переломаем.
— Там не у всех ноги есть, — задумчиво почесал я тыковку.
— Что есть, то и переломаем, — не смутился Вячик.
— Слушай, вот этого не знаю. Знаешь, это похоже на то, как будто ты сон увидел. Бывало у тебя? Яркий такой. С переживаниями. И во сне ты все знаешь. Но когда просыпаешься, можешь вспомнить только часть, — мы дошли до конца моста. Тут он был частично засыпан обломками, но угадывалась расчищенная тропа, ведущая в глубину скалы. Однако я повернул в сторону. — Нам туда. Придется лезть. Я помню только одно существо. Из нападавших. Потому что из-за него все началось. Выглядит как гиена, только здоровая и горит.
— Да ты говорил же уже, — Вячик ловко полез вверх по довольно крутому склону. — Я помню. Тут не у меня провалы в памяти.
— Не перебивай старших! — огрызнулся я. — И вообще, у меня не склероз, а посттравматическая амнезия!
— Спасибо за вашу службу, — отозвался Вячик. Протянул лапу и помог мне преодолеть особенно трудный участок. Мне бы такие когти. — Жаль из мирных жителей никто не выжил, они бы вам тоже были благодарны.
— Кто-то выжил, — не согласился я. — Ох уж эти люди. Как их не спасай, кто-то да выживет.
Некоторое время мы молчали, преодолевая подъем из битого камня. Это требовало внимание и сосредоточенности.
— Так вот, гиена, — сказал я, когда мы наконец добрались до самой вершины. Даже нашим магически созданным телам иногда был нужен отдых. Поэтому мы не сговариваясь, притормозили. — Её ранили в реке. Она потонула. И, по идее, так там и валяется. Отрегениться не может, магию же из неё вытягивает. Скорее всего, она тут не одна такая. По углам много всяких валяется.
— Удивительный факт и достопримечательности которые делают этот город по настоящему привлекательным, — покивал Вячик. Одновременно разглядывая яму впереди. В центре воронки из битого камня что-то темнело. — Предлагаешь сходить, позырить? На гиену твою?
— Вообще нет. У неё там охрана. Я не совсем понял, какая, — я попытался ухватить ускользающий образ, но он истаял как сигаретный дым в воздухе.
— Что ты еще не понял? — недовольно рыкнул Вячеслав.
— Это ты не понял, — я начал спускаться вниз. — Мы же с тобой, по сути, антимагическое оружие. Вот в чем фишка.
— Никогда не любил за антимага играть, — фыркнул как большая кошка Вячик. — Вообще не люблю специализации.
Он, пафосно тряся гривой, перескочил с одного громадного блока на другой. И снова вопросительно рыкнул, оглянувшись на меня:
— Ну и где эта грязная бомба?
— Прямо под тобой, — ткнул я пальцем. И подошел поближе сам.
— Ты говорил они больше людей, — задумчиво сказал Вячеслав, медленно поворачиваясь вокруг своей оси и осматривая то, на чем он стоит. — А надо было сказать, что он здоровенный, как вагон. Это там что, рука? Оно точно живое было? Выглядит, как будто очень хреновое поделие из камня.
— Каменный век, что ты хочешь, — не смутился я. — Дикие боги. Вон видишь зеленую плитку. Это его доспех. Из нефрита, на золотой проволке. Проволоку поворовали, заметь. ничего нельзя без присмотра оставить, даже в жопе мира. Еще у него нефритовый меч был. Типа весла такой. Сломали и уволокли, гады.
— И голову оторвали. Серега! Что ты там топчешься? Давай, залезь сюда и посмотри, у него тут в груди дырка, как будто лазером прожгли, — Вячик присел и сунул внутрь трупа руку. И передернулся. — Фууу… Каменный на ощупь.
Вдруг Вячеслав резко выпрямился.
— А я не прилипну к нему? Еще впитаюсь, — заволновался он.
— Не полезу я на верх. Надо же уважение иметь, — отозвался я проигнорировав его тупой вопрос. Уже не впитался. Я, даже с некоторым почтением, обошел божественный труп сбоку. У тела вдобавок не хватало руки и туловища ниже пупка. — Кстати, после смерти они все в камень превращаются. Забавно, он внутри однородный.
Выглядело это как черный камень, с золотыми искорками внутри.
— Ага. Как черный авантюрин, — отозвался Вячик. — Красиво.
Он наконец спрыгнул рядом со мной. Проехался на камнях и шмякнулся. Под моё сдержанное гыгыканье поднялся. Отряхнул верхние лапы и сказал:
— А тут его как будто молотком по кусочку отбивали. Слушай, золотой саркофаг становится проблемой. Где стока золота взять? Он же капец здоровый! Как его вообще ворочать, тут кран нужен и белаз! — Вячик задумчиво почесал себя когтями снизу морды, там где у людей людей подбородок. — О, приятно!
Он прислонил свой топор к поверженному богу и принялся чесать себя сразу двумя руками. Аж урча от удовольствия. Я некоторое время наблюдал за ним, потом покачал головой, нашел рядом увесистую каменюку и врезал со всей дури. По каменному божеству, не по Вячику. Глухой удар, казалось, пронесся по всей каверне.
— Э, потише, — возмутился Вячик и схватился за топор.
Не слушая его, я ударил еще пару раз. И с хрустом отломил от тела здоровенный кусок, ярко полыхнувший на сколах золотыми искрами.
— А вот так мы его будем таскать, — показал я добытую божественную плоть. И упрятал её в котомку. Буянил я зря, наклонившись подобрать отколотый камень, нашел внизу множество кусочков уже отбитых до меня. Как раз хватило забить мешки и мне, и Вячику.
— А мы тут не первые, — прокомментировал это мой проницательный клыкастый друг. — А что стало с прошлыми богостарателями?
— Наверняка не первые, — я распрямился. — Давно он тут лежит. Тысячи три лет, точно. Наверно он и до этого пытался подсуетиться.
— Слушай, Серега. Меня вот что вдруг резко заинтересовало. А мозги у него работают? — спросил Вячик. — В
