подвержена коррозии. Кто ездил регулярно по советским дорогам на советских машинах, тот знает, какая это беда с коррозией… Правда, были и нюансы из-за пластика – в частности, на крышу машины не стоило опираться, можно было ее легко продавить.
Дитрих довез нас до большого серого здания, уродливого, как многие новостройки и в СССР.
– Это наше университетское общежитие. У вас в нем будут отдельные номера. Правда, удобства все равно на этаже, но зато ваши комнаты будут совсем рядом на пятом этаже! Сейчас, товарищи, я помогу вам заселиться, а потом погуляем по городу. Поедим в кафе сначала, наверное, вы голодны, а потом покажу вам местные достопримечательности. До понедельника у вас свободное время, а в понедельник в девять утра, я приду за вами и другими товарищами и отвезу в корпус университета на пленарное заседание конференции. Доклад будет только у товарища Павла по программе, но мы будем очень признательны, если товарищ Эмма в этот же понедельник около часа после последней секции пообщается с молодежью из нашего Союза, и расскажет про экономический факультет МГУ. Ваш университет очень популярен среди наших студентов, есть люди, что хотят поступить на учебу.
Эмма Эдуардовна, конечно, заверила, что с удовольствием расскажет про наш факультет. Удовольствие было неподдельным – явно ей так легче потом будет отбиться от завистников, которые будут сплетничать про ее поездку со всего лишь одним студентом без доклада в ГДР. Теперь, как бы, в этой поездке появился дополнительный смысл. Ясно, что главную цель – сопровождать студента, чтобы он чего не накосячил и не сбежал, озвучивать никак нельзя. Все все понимают, но не вслух же такие вещи говорить?
г. Росток, ГДР.
Комнатки оказались, как я и ожидал – небольшие, квадратов по восемь, в них стояло по две кровати. Скромненько, чистенько, бедненько, как и предполагалось – на то она и общага. Подозреваю, приедь я с куратором того же пола, нас бы немцы вообще в один номер вдвоём запихнули. Такой уж народ – если есть возможность сэкономить, они обязательно сэкономят.
Ругать их за это бессмысленно – когда немец в современной Германии умирает, как правило, он оставляет после себя много денег, а не долги. Другой вопрос, что можно было бы жить на более широкую ногу, чем они себе позволяют, не стремясь сэкономить на всем, но вот такие вот люди. А экономика в целом получается богатая – куча отложенных населением денег в банках инвестируется в нее же и способствует ее росту. Но это уже будет после ГДР…
Кафешка оказалась совсем недалеко от общежития, не удивлюсь, если она была построена как раз для студентов, проживающих в нем. От московских ничем особенным не отличалась, разве что лозунги на стенах не на русском, а на немецком. Вот и вся разница, если не считать местную кухню. Эмма Эдуардовна была немного разочарована, как мне показалось. Ожидала, похоже, местного колорита, а тут все почти как у нас. Ну ничего, если поездим по округе, получит местный колорит и нужные впечатления.
Дитрих рассказал, что во время конференции питаться будем в столовой университета. Это сейчас она уже закрыта из-за выходных. И там цены будут ниже, чем в кафе. Нормальный момент для немцев, поговорить про цены прежде всего…
Но и так три блюда обошлись в две с половиной марки. Много мяса во втором блюде, колбаски с картофельным салатом, много тыквы в тыквенном супе-пюре, что уговорил нас попробовать Дитрих, густой наваристый компот.
Суп-пюре оказался полной гадостью, я такие раньше никогда в Германии и не брал, когда сам ездил, но местный комсомолец с таким азартом нас уговаривал попробовать, что пришлось пойти ему навстречу. Не понимаю я эту традицию перемалывать все в хлам и с гордостью выдавать за первое блюдо. Мне наши щи с борщами во сто крат милее. Там хоть понимаешь, что ешь.
Официантка с удовлетворением восприняла мои «Гутен так» при приходе, и «Данке шон», когда принесла блюда. Нормальная такая официантка, улыбчивая, несмотря на низкую категорию кафе. В Москве такие улыбчивые мало где водятся, к сожалению.
Ну а затем нас повели осматривать местные достопримечательности. Правда, поскольку я тут уже был в будущем, я знал, что их тут немного. Одно из самых красивых зданий из багрового кирпича было сейчас занято под советский военный штаб, какой именно категории, Дитрих нам не поведал. Ратуша, само собой, всегда можно быть уверенным, что в немецком городке будет ратуша. Мы с Эммой, посмотрев вскользь несколько знаковых для города строений, в итоге больше заинтересовались магазинами. Дитрих, поняв это, поменял маршрут и завел нас в парочку хороших, по его словам, магазинов, один – большой промтоварный, другой – продовольственный.
Ассортимент был весьма неплохим. Поначалу казалось, что товаров прямо намного больше, чем в Москве, глаза разбегались, но приглядевшись, понял, что просто марки товаров отличаются и выбор продуктов чутка пошире. Ну это мы и так знали.
Быстро приценился к духам, прикинул в рублях по курсу, вышло то же самое по цене, как я однажды в ГУМе нашел, случайно зайдя. Никакой экономии, зато лежит всегда на месте, не надо рассчитывать на везение.
Присмотрел симпатичную кофточку для Галии, с прицелом на носку на поздней стадии беременности, стоила она пять марок, сразу и взял. В Москве нормальную одежду для беременных еще попробуй найди…
Эмма Эдуардовна пока ничего не покупала, присматривалась.
Отметил еще пару книжно-канцелярских магазинов, где рассчитывал прикупить всякой «Бурды», но они уже закрылись, вечер субботы все же. Запомнил, где находятся. Наведаюсь обязательно.
Погуляли еще часок с Дитрихом по вечернему городу, потом он довёл нас до общежития и вежливо откланялся. Повезло, что в Германию приехали, немцы все же дают своим гостям глотнуть свободы. А вот когда были в Южной Италии, избавиться от сопровождения членов местной семьи, что нас привечала, можно было, только сбежав. Традиции такие. Если все знают, что к тебе гости приехали, и встречают их в городе без сопровождения, то огребешь славу семьи, не уважающей старинные обычаи гостеприимства.
Но, перед тем как уехать, Дитрих договорился, что завтра снова будет с нами гулять. Я предложил прокатиться к морю, и Эмма Эдуардовна с горячим энтузиазмом это предложение поддержала.
Эмма Эдуардовна сказала, что больше не будет сегодня выходить на улицу, ну а я переоделся
