— Стараюсь, но не очень-то получается.
Я взглянул на девушку. Может, не стоило её брать? С другой стороны, что может пойти не по плану?
Глава 28
Мы подкатили к дому и остановились прямо перед крыльцом. К нам тут же бросился парковщик в короткой куртке и форменной шапочке. Выйдя, я отдал ему ключи. Затем обошёл тачку и открыл дверь Софии. Она взяла меня под руку, и мы направились к высокому крыльцу. По обе стороны гранитных ступеней располагались серые львы, положившие лапы на каменные шары.
У двери нас встретил швейцар в длинной ливрее с золотыми галунами. Семияров явно стремился показать всеми средствами, что не стеснён в деньгах. Что ж, титул можно купить, но вкус либо присущ человеку с рождения, либо развивается постепенно.
— У вас есть приглашение? — осведомился швейцар.
— Не думаю, что оно мне нужно, — ответил я. — Граф Оболонский.
— Прошу, Ваша Светлость, — слуга склонился, открыв нам дверь.
Я не сомневался, что он тут же доложит о моём прибытии.
Мы вошли в сверкающий люстрами и светильниками зал. Повсюду искрились хрустальные подвески: они свисали подобно гирляндам и каскадам, образуя своеобразные джунгли. Французский стиль. Нувориши его обожают. Им кажется, что роскошней ничего и быть не может.
Народу было много. Но я искал глазами хозяина. Вернее, его двойника. Не прошло и минуты, как он обнаружился в дальнем конце зала. Болтал с пожилой парой. По виду — самые что ни на есть аристократы. Мужчина слушал Семиярова внимательно и благосклонно, иногда кивал, а вот его супруга откровенно скучала, посматривая по сторонам. Когда мимо них прошёл официант, она его остановила, и стало ясно, что она ждала возможности взять ещё один бокал шампанского. Наверняка неприлично дорогого. Такие, как Семияров, боятся продешевить хоть в чём-то: не дай бог, кто-нибудь из дворян решит, что у них меньше денег, чем они стремятся показать. Смешные люди. Истинные аристократы никогда богатством не кичатся. Для них это — проза жизни, так сказать. Элегантность и вкус — вот, о чем они пекутся. Впрочем, это не совсем верное слово. Подобные вещи им прививают с детства. Уверен, большинство здесь присутствующих смотрят на Семиярова с презрением. В лучшем случае — со снисхождением.
— Прямо-таки пахнет снобизмом, — проговорила София, глядя по сторонам.
— Подражай ему и сойдёшь за свою, — усмехнулся я.
— Граф! — раздался справа неуверенный оклик. — Вы ли это, любезный мой!
Пришлось притормозить и развернуться. К нам направлялся Дмитрий Волконский, старший княжеский сын, чей отец никак не мог помереть и передать ему титул.
— Вот так раз! — широко улыбаясь, проговорил он, окидывая взглядом сначала меня, а затем — мою спутницу. — Никак не ожидал тебя тут увидеть! Да ещё и в такой прекрасной компании, — он отвесил Софии учтивый поклон. — Дмитрий Волконский, сударыня.
Девушка протянула ему руку, и он склонился на ней, застыв в паре сантиметров от митенки. В отличие от распространённого заблуждения, дамам рук никогда не целуют в прямом смысле слова — только обозначают намерение.
— Маркиза Софи де Кюстин, — представил я свою спутницу. — Знаю, глупо заявляться на холостяцкую вечеринку со своим самоваром, но я слышал, тут играют по-крупному.
— Мон шери, Владимир, — делая ударение на последний слог и грассируя, улыбнулась София. — Что за вульгари? Какой я тебе самовар?
— Прости, дорогая, это такая русская пословица. Дмитрий, правда ли, что у Семиярова играют?
— Чистая правда, — улыбнулся Волконский, поглядывая на Софию с явным интересом. — Ты же тут впервые? Давай я тебя представлю хозяину.
— Буду весьма признателен.
Мы двинулись между гостями туда, где стоял Семияров.
— Сколько мы с тобой не виделись? — спросил Волконский. — Лет пять?
— Около того.
— Твои дела пошли в гору? Раз ты решил промотать часть денег.
— Вообще, я рассчитываю выиграть.
— А, понимаю. Ну, смотри, тут собираются сильные игроки. Вот и хозяин дома. Никита, позволь тебя отвлечь на минутку! Прошу прощения, — добавил он, обращаясь к пожилой чете.
— Конечно, Дмитрий, мы всего лишь болтаем, — кивнул мужчина и с интересом взглянул сначала на меня, а затем — на Софию.
— Идём, Поль, не будем мешать, — тут же сказал его супруга и потащила мужа прочь.
— Ники, это мой старый знакомый — граф Оболонский, — представил меня Волконский. — И его очаровательная спутница, маркиза де Кюстин.
София склонила голову и улыбнулась. Семияров уставился на неё, словно заворожённый. Затем посмотрел на меня, отведя взгляд с заметным усилием.
— Граф… большая честь принимать вас у себя. Добро пожаловать.
Ему даже не пришлось брать себя в руки. И это значило только одно: стоявший передо мной человек понятия не имел, что я — агент Комитета. Значит, я не ошибся: это был двойник Семиярова.
— Простите, что без приглашения, граф. Но я просто не знал, как его достать.
— Ерунда! — махнул рукой собеседник. — Если бы мне было известно ваше желание посетить мой дом, я отправил бы его вам немедленно.
— Володя желает поиграть, — сказал Волконский. — И его не пугают ставки.
— О! — Семияров вежливо улыбнулся. — Это замечательно. Мы начнём буквально через полчаса. Пока же предлагаю вам выпить шампанского, — он щёлкнул пальцами, подзывая официанта.
— Я не пью перед игрой. Затуманивает мысли.
— Как угодно.
— А я выпью, — сказала София, беря с подноса бокал.
— Вы из Франции? — спросил, разглядывая её, Семияров.
— Да, вчера прибыла в Россию.
— И где остановились?
— У Владимира. Он любезно меня приютил. Мы знакомы… даже не помню, сколько.
— Ну, не так много, — улыбнулся я. — Пару лет. Познакомились на Ривьере.
— О, Ривьера, — понимающе кивнул Семияров. — Прошу прощения. Мне нужно отлучиться.
— Разумеется. Надеюсь, встретимся за игровым столом, — сказал я.
— Это несложно устроить.
Семияров отвалил. Проследив за ним взглядом, я увидел, как он подошёл к мужику в чёрном костюме — явно охранник. Возможно, даже начальник. Судя по брошенному в мою сторону взгляду, двойнику сообщили, кто такой граф Оболонский.
— Как я держалась? — спросила София.
— Молодцом. Думаю, сейчас внимание Семиярова переключится на меня. Ему сказали, что я из Комитета и дали инструкции. Значит, настоящий хозяин дома где-то здесь. Нужно понять, где именно.
— И как мы это сделаем?
— Пока не знаю. Давай взглянем на соседний зал. Кажется, там уже расставлены столы.
Девушка взяла меня под руку, и мы направились к арке, через которую виднелись приготовления к карточной игре.
Как только мы вошли, стало ясно, что у себя дома Семияров устроил настоящее казино: в зале располагалось около дюжины столов для покера, баккары, виста и блэк джека. Не было только игровых автоматов и рулетки, на которые требовались лицензии. Мне хватило нескольких взглядов, чтобы понять, что повсюду установлены камеры, и за гостями ведётся постоянное наблюдение. Помимо нас, в помещении было ещё несколько человек, явно ожидавших начала игры. Ни один из них не показался мне знакомым. Как же мало я выходил в свет…
Вслед за нами в зале появился охранник. Он не смотрел на нас, но было ясно, что нарисовался он тут не просто так.
— Нами заинтересовались, — тихо сказал я Софии. — Ты как? Держишься?
— Да. Всё в порядке. Не беспокойся.
— Пойдём обратно. До начала ещё минут двадцать.
Как только мы вышли в холл, к нам подошёл Волконский.
— А я думал, куда вы делись, — проговорил он. — Ну, что, впечатлён? — княжич указал кивком на зал, из которого мы появились. — У Никиты дело поставлено на широкую ногу.
— Какие ставки? — спросил я.
— От тысячи. И дальше предела нет. Позавчера тут старший сын Шатилова проиграл почти полмиллиона! Для его семьи это ерунда, конечно, однако я сомневаюсь, что парню эти деньги дали на карманные расходы, — Волконский усмехнулся. — Впрочем, это далеко не максимум. На той неделе один граф продул пятнадцать миллионов. Сказать, кто?
