Выдержав паузу, я откликнулся:
— Верно.
— А!.. — крикнул Васькин папаша. — Я же говорил! Ну, не тяни душу, изверг!
— Я тебе кое-что расскажу, — заговорил я. — Кое-что покажу и даже кое с кем познакомлю. Если ты еще с ними незнаком.
— С ними? — удивился Константинов-старший. — А что, их много?.. Кто они?.. Пришельцы⁈
— Почти, — кивнул я. — Скорее — знакомые незнакомцы. Только учти, это почти государственная тайна. Да, в общем — и без всяких «почти». Проболтаешься, душу из тебя выну!
— Совсем застращал! — рассмеялся Тихон. — Да не проболтаюсь я. Сам, наверное, догадываешься, где работаю.
— Догадываюсь, — кивнул я.
— У нас болтливых не держат.
— Верю, — сказал я. — Для начала глянь вот на эту хреновину.
И я вытащил из кармана кольцо-браслет, которое всегда носил с собою. Протянул его собеседнику. Константинов-старший взял «хреновину», повертел.
— Деревянное, вроде, колечко, — пробормотал он, — причудливо выточено. Мастер работал, сразу видно… Ну и что ты этим мне хочешь доказать?..
— А ты — на руку-то надень! И увидишь…
— Смеешься? На мою-то лапищу!
— Надень, надень…
Чтобы посмотреть, как он это сделает, я даже притер машину к бордюру. Остановился и принялся наблюдать. Тихон сложил пальцы щепотью и продел их в кольцо-браслет, осторожно начал протискивать кисть, видать, сломать опасался. Я видел, как расширились его глаза, когда изделие моего ученика Макарова, растянулось, словно было сделано из резины, а не из дерева. Константинов-старший хотел было сдернуть кольцо-браслет, но я перехватил его руку.
— Это еще не все! — сказал я ему. — Посиди спокойно, закрыв глаза и молча.
Он судорожно кивнул, взглянул на меня, словно это я был пришельцем, потом откинулся в кресле, закрыл глаза. Я заглушил мотор, принялся ждать. Тихон некоторое время сидел неподвижно, потом вздрогнул, но остался в том же положении. Молодец. Я когда в первый раз надевал кольцо-браслет, отреагировал куда более нервно. Мы же воспитаны атеистами, в чудеса не верим. И когда сталкиваемся с ними, реагируем как дикари, которые впервые увидели зажигалку. Наконец, Васькин отец, вздохнул, выпрямился, открыл глаза.
— И что это такое? — спросил он, снимая кольцо-браслет и нехотя возвращая его мне.
— Не знаю, — честно ответил я.
— Кто это сделал?
— А вот это другой вопрос.
— Ну так ответь.
— Мой ученик, Антон Макаров.
— Тоха⁈
— Ты его знаешь?
— Конечно! Это же дружок моего Базиля… Вот уж не подозревал, что он такие штуковины умеет делать…
— И не только такие…
— Да ему цены нет! — заорал Константинов-старший. — Ты знаешь, что я увидел, когда сидел тут, как дурак, с закрытыми глазами?
— Откуда ж мне знать!
— Узел один, мы всей лабораторией над ним полгода бьемся… А тут он будто с конвейера сошел, новенький и вся схема, как на ладони!
— Зарисуй, а то забудешь.
— Не забуду… Я ж ее сам и придумал, только чего-то в ней не хватало… И вот теперь я знаю — чего!..
— Поздравляю!..
— Завтра на работе расскажу гаврикам, они ушам своим не поверят… — с удовольствием произнес Васькин отец. — Подари мне эту штуковину, а?
— Не могу, прости. Это же подарок моего ученика, сам понимаешь.
— Понимаю… Ладно, попрошу Тоху, пусть и мне сделает.
— А вот с этим не спеши.
— Почему? Секретность?
— Не в ней дело… Видимо, есть у ребят какие-то причины, по которым они не спешат делиться с нами, со взрослыми, своими секретами.
— Ну, я не педагог… — пожал тот плечами. — Тебе, наверное, виднее. Только вот не вижу я каких-то особенных причин…
— А Базиль твой тебе во всем доверяет?
— Надеюсь… Мы же с ним друзья.
— И ты знаешь о нем все?
— Хочется в это верить… — проговорил Тихон. — Только не пойму, к чему ты клонишь?
— Просто хочу понять, не замечал ли ты за своим сыном чего-нибудь необычного?
— Например?
— Ну вот я еще только собирался позвонить тебе, чтобы сказать, что можно сколачивать бригаду, а Базиль твой тебе не просто сообщил, что пора приступать к ремонту, но даже и время назначил. И ты ведь не усомнился в его словах и вправе решать за взрослых, что им следует сделать.
— А почему же я должен в этом сомневаться? Мы с ним друзья, я уже говорил тебе об этом.
— Ну тогда я ошибся.
— В чем?
— В том, что у твоего сына есть какой-то особый дар.
— Ладно. Оставим моего сына в покое… Ты уходишь от темы.
— Не совсем… Ну в общем ты прав…
— Ты намекнул, что у Тохи есть и другие изделия, — напомнил Тихон.
— Да, я попрошу тебе показать еще одно из них, — сказал я. — Только при условии.
— Каком?
— Что ты не охать и ахать будешь, а дашь экспертную оценку!
— Чему⁈ — удивился он. — Вот этому браслетику?..
— Сначала — ему, — сказал я. — А потом — и другому Макаровскому изделию… От этого зависит, будешь ли ты и дальше участвовать в деле?
— В каком еще — деле? Что ты темнишь⁈
— Давай — про браслетик!
— Уф, с тобой говорить, нужно иметь адово терпение…
— Ближе к делу!
— Ладно… Я не специалист по древесине, но могу предположить, что эластичность ей придана с помощью каких-то масел, которые размягчили структуру древесных волокон, но при этом сохранили их прочность… Это пожалуй все, что можно сказать по существу вопроса, не подвергая изделие дополнительным исследованиям… А вот каким образом оно воздействует на психофизиологию мозга, сказать не могу. Это уж точно лежит за пределами моего образования и профессионального опыта.
— М-да, не шибко-то информативно, — пробормотал я, снова заводя мотор.
— Чем богаты, тем и рады… — пробормотал он. — Тебе бы обратиться к специалистам по нейрофизиологии мозга.
Самое смешное, что я знал такого специалиста, да вот только обращаться к ней мне не хочется.
— Хорошо, будем считать, что экзамен на звание эксперта по чудесам ты сдал.
— Ну спасибо тебе, отец родной! Век буду за тебя бога молить!
— Не юродствуй! Поедем к Макаровым!
— Удобно ли?
— Проведаем его бабусю. Она в больнице лежала, может уже выписали.
— Тогда нужно гостинцы купить.
— Само собой.
Мы заскочили в ближайший гастроном, взяли не просто гостинцы, а накупили продуктов. Через полчаса уже звонили в квартиру Макаровых. Открыл сам Антон. Удивился, но пропустил незваных гостей в прихожку. Пока мы раздевались и разувались, из комнаты послышался старушечий голос, спросивший:
— Кто это там, Тошечка?
Тот посмотрел на нас и приложил палец к губам.
— Это ко мне, бабуся!
— Дружки?
— Навроде!
— Пирожками их угости.
— Угощу!
— Не бузите там…
— Не будем!
Антон позвал нас на кухню. Мы с Константиновым-старшим, на цыпочках прокрались туда, не забыв и пакеты с продуктами прихватить. Сложили все на кухонный стол.
— Что с бабушкой? — спросил я.
— Да ничего! — отмахнулся пацан. — Ревматизм прихватил… Так-то она ходит по дому, и все делает, но я ей говорю, чтобы чаще лежала…
— Мы вот вам продукты привезли, — сказал я. — Прости, что без предупреждения!
— Да нормально… Я вам, Сан Сеич и вам дядя Тихон, всегда рад.
— В таком случае, покажешь своего «сторожа»?
— Я так и понял, что вы за ним пришли, — потупившись, пробурчал Макаров.
— Да мы посмотреть только!
Кивнув, Тоха ушлепал в комнату, приволок коробку из-под утюга, открыл ее и вытащил волчок. Поставил его на пол, как и тогда, осторожно держа за боковины.
— Протяни к нему руку, — предложил я Константинову-старшему.
Тот без тени сомнения повиновался. Присел на корточки перед «детской игрушкой» и протянул к ней руку. Дальше произошло то же самое, что и со мною. Сначала «сторож» сам по себе повернулся вокруг оси, замер, а затем стал поворачиваться еще и еще. С некоторой пробуксовочкой, но все же потихоньку ускоряясь, пока не завертелся бешено, чуть покачиваясь на опорном стерженьке. Я знал, чем дело кончится и все-таки, опять как зачарованный, вперился взглядом в блик от лампочки, что вздрагивал на лаковой поверхности волчка.
