Попаданец не туда (СИ) - Терехин Степан

Тиша не обиделась, а, наоборот, согласно кивнула головой, подтверждая полную правоту Тириона.

— Мама, а это кто? — та самая девочка дернула Тишу за рукав.

— Милорд, раз уж мы встретились вновь, — Тиша замялась. — Позвольте представить вам вашу дочь. Ланна, это твой отец…

Тирион пораженно посмотрел на светловолосую девочку, свою дочь. Та смотрела на него ничуть не менее изумлённо.

— Мой, — Ланна запнулась, — отец? Ты говорила, что он погиб в море.

— Для меня он погиб. — Взгляд Тиши посуровел, а губы сжались в плотную линию. — Когда позволил своему отцу поступить так со мной и не вмешался. Даже если бы у меня была возможность сейчас начать всё сначала — я бы отказалась.

На Тириона словно ушат воды из браавосийского канала вылили. Он сжал зубы до хруста и изо всех сил старался не заплакать от душевной боли, терзающей его сейчас так, как не случалось никогда.

— Милорд. Вы заберёте свою дочь с собой? — спросила Тиша. — Здесь ей не место, а вы сможете обеспечить ей достойное будущее.

— Мама?

— Иди со своим отцом, Ланна. С ним тебе будет гораздо лучше, чем со мной.

— Но я хочу остаться с тобой, — задыхаясь от слёз, ответила Ланна.

— Мы не всегда получаем то, чего хотим. Я, например, хотела всю жизнь прожить в хижине с твоим отцом.

— Лучше бы мы оттуда никогда не выходили, — горько пробормотал Тирион.

— Да, лучше бы, — ответила Тиша, и они замолчали. Некоторые посетители с интересом наблюдали за ними.

— Ну, что? Пора прощаться. — Тиша обняла Ланну, которая рыдала, не переставая, и посмотрела на Тириона. — Прощайте, милорд. Уже навсегда.

Тирион кивнул и, взяв за руку Ланну, быстро направился к выходу. У дверей его перехватил распорядитель.

— Мне очень жаль, — с чувством сказал он и похлопал Тириона по плечу.

— Вы хотите, чтобы я заплатил за Ланну? — огрызнулся Тирион.

— Вы меня обижаете. Если я работаю на такой работе, это не значит, что я подонок, — возмутился распорядитель и быстрым шагом удалился.

Тирион и Ланна вышли на улицу и бездумно прошли несколько кварталов. Ланна ревела, а Тирион бесцельно шёл вперёд, не отдавая себе отчёта.

Вдруг он остановился. Глаза его наполнились гневом, а лицо побагровело. Он рухнул на мостовую, словно из него выпустили весь воздух, и громко зарыдал. Затем в бессильной злобе он начал кататься по мостовой, кусать самого себя и бить кулаком в землю.

— Будь проклят Тайвин Ланнистер! — завыл Тирион, вложив в этот вой все эмоции, что переполняли его сейчас.

Сразу после разговора, Тиша собрала вещи, отдала все свои средства распорядителю и тихо вышла из таверны.

Прохожие рассказывали, что видели той ночью неизвестную женщину, закутанную в вуаль. Она стояла, облокотившись о перила ограды канала, и задумчиво смотрела в синюю воду.

— Что удалось обнаружить в штабе Безликих? — спросил я, листая отчёт.

— Целое хранилище лиц, коллекцию ядов, из которых мейстер Пицель смог опознать лишь половину, и различные бумаги, — доложил Борнхольм, приложив руку к козырьку. Недавно ввёл подобие устава и такой тип воинского приветствия. Пора подгонять армию под современный образец.

— Ха! Похоже, даже Безликим не чужда бюрократия. — Я засмеялся.

— Вы не представляете насколько! Там целые тонны различных отчётов, бумажек, карт, характеристик на тех или иных людей.

— Нашли что-нибудь интересное?

— Нет, но нам удалось кое-что узнать от Якена Хгара.

— Он заговорил? — удивился я.

— Даже Безликие чувствуют боль, — жутко ухмыльнулся Джон. — Особенно в руках таких профессионалов, как Илин Пейн и Квиберн. Но им не пришлось действовать по плохому. Он говорил всё, что у него спрашивали.

— Разве они не должны заниматься Мопатисом?

— Он упорно сопротивляется пыткам. Сир Пейн сказал, что восхищается выносливостью этого торговца сыром. Жестами, естественно.

Я погрыз кончик пера. Мопатис — вот на ком нужно сконцентрировать внимание. Он наверняка знает о том, кто мог заказать меня и всю верхушку Вестероса. У кого столько денег, сколько нет в казне всех вольных городов вместе взятых. Да, мы уже узнали о планируемом покушении. Из бумаг и допросов.

С Якеном мы не заключали пакта о ненападении, и ни он, ни я не обещали друг другу неприкосновенность. Он рассказал Квиберну, что собирался грохнуть меня при моем отплытии. Взорвать бочки с диким огнём в трюмах наших кораблей. Хорошо, что я сработал на опережение и арестовал его за многочисленные убийства сразу же, после подписания мира.

Якен воспринял всё философски и спокойно делился всей информацией. Наверное, потому что выбора у него не было. Его стерегли как зеницу ока, и ему не удалось бы сбежать, каким бы крутым ассасином он ни был.

В дверь постучались.

— Войдите, — крикнул я.

В каюту вошёл Тирион в сопровождении девушки лет четырнадцати. Примечательно, что у обоих волосы были одного цвета.

— Неужели нашёл потерянного бастарда? — пошутил Борнхольм, но Тирион так посмотрел на него, что тот заткнулся.

— Ты нашел её? — спросил я.

— Да, — резко ответил Тирион. — Это Ланна, моя дочь. Ты позволишь ей остаться при дворе?

— В чём вопрос? Конечно! — Поднимаюсь из-за стола и подхожу к ним поближе. — Ты и моя родственница, получается. Будешь первое время фрейлиной или служанкой при дворе.

— Благодарю, Ваше Величество. — Ланна сделала какую-то жуткую пародию на реверанс. Да уж, учиться и учиться.

Они ушли, и я обратился к Борнхольму.

— Живо иди в город и найди там женщину.

— Вам вашей жены не хватает? — опять пошутил Борнхольм.

— Она известна под именами Тиша и Матросская Жена. — Я проигнорировал его шутеечки. — Иди и разыщи её, пока она не утопилась или ещё чего.

— А что потом? — на этот раз серьёзно спросил он.

— Посадишь её на корабль, не этот. Отвезешь в столицу и там пристроишь к работе в Красном Замке. Она пригодится. Главное условие, чтобы Тирион и она не пересекались, по крайней мере, первые несколько лет.

— Это будет сложновато, учитывая, что оба будут находиться в Красном Замке. — Потёр подбородок Джон.

— Не будут. Тирион скоро уедет в Утёс Кастерли. Когда вся эта суматоха уляжется, Тирион официально вступит в права лорда Западных Земель. Пока что в качестве регента там управляет Давен Шумный.

Борнхольм кивнул и отправился раздавать поручения.

Пора приступать ко второй части Мерлезонского балета.

Глава 37. На Стене и под Стеной

Галея «Морской бастард» довезла их в Восточный Дозор-у-Моря, самый восточный замок у Стены и единственный порт Ночного Дозора, расположенный на сером, продутом ветрами берегу Тюленьего залива.

Давос наслаждался последними деньками в море. Скоро он сойдет на сушу раз и навсегда и больше не увидит бурлящие соленые воды. Правда, оставался шанс, что Давоса, как опытного моряка, направят в Восточный дозор, но сам Давос сильно сомневался, что ему предоставят такую честь. В Восточном Дозоре сосредотачивались дозорные, имеющие мореходный опыт: командующий замком Коттер Пайк был железнорождённым.

Рядом с Давосом сидел понурый Эдрик. Они с ним успели хорошо сблизиться за несколько дней плаванья, поэтому Луковый Рыцарь знал, что гложет юношу. Одно дело он, Давос Сиворт, пятидесятилетний взрослый мужчина, который повидал заморские страны, был женат, воспитал семерых детей, успел побыть лордом и рыцарем. Ему было немножко жаль терять это всё, но он прожил богатую и насыщенную жизнь, поэтому в своей ссылке в Ночной Дозор он видел логический финал истории. Эдрику же лишь недавно исполнилось четырнадцать лет, и он не видел ничего, кроме серых стен Штормового Предела, где вырос и провёл всё детство. Единственный яркий момент в жизни Эдрика — это его недолгое правление. Он успел несколько недель поносить корону и настроить невыполняемых планов и амбиций, прежде чем на остров заявилась армия Дейнерис Таргариен, которая повязала их как детей. А ведь как узаконенный бастард Роберта, он имел очень весомые права на престол и был одним из основных претендентов. Был шанс довести дело до победного конца. Возможно, если бы Дейнерис миновала Драконий Камень и победила бы в столице, они могли бы, Эдрик мог бы договориться с ней и, преклонив колено, стать лордом Штормового Предела. Вместо этого, он сейчас сидел в пропахшем рыбой трюме и приближался к гавани Восточного Дозора, где собирался провести всю свою жизнь. А Штормовой Предел по слухам отошёл Томмену, брату короля.