огромный! Бросок будет идеальным.
Вдох, выдох, разминка, бросок — вход в древо по самую маковку.
Интерлюдия
Странная девочка, очень странная — думал Николай Алексеевич Хватков, сидя на работе, в своём кабинете.
Вообще-то, кинологам не полагается «кабинетов», но для Хваткова сделали исключения. На всю городскую кинологическую службу, существует всего две собаки, и два кинолога. Но первый — только выпустившийся студент! А второй — Николай Алексеевич, человек, только вернувшийся с Чечни, способный и без собаки чувствовать и взрывчатку и наркотики. Как такому не выделить кабинет? Тем более что и начальник отдела, и городского управления, его хорошо знают. Как лично, так и по гуляющим слухам.
Но сегодня Николая беспокоит вовсе не работа. И даже не любовь, что посетила кажется уже каменное сердце! Что чувствовать что-либо после стольких лет уже должно быть неспособно. После потерь, после утрат... после всего, что он пережил! Что выпало на долю верному своей стране человеку, когда страны-то собственно и не стало.
Его беспокоит дочь, той самой женщины, что растопила лед, вдохнула жизнь, в уже мертвое сердце.
Есть только одна вещь, на которую Николай не готов пойти ради Любви! Измена родине. Он готов и с жизнью расстаться, и в ад спустится, но... кто она? Эта Александра... человек ли вообще? Или монстр в теле маленькой девочки.
Шпион? Подделка? Ошибка природы? Ведьма...
Внешне, по фотографиям — взглянул прожжённый жизнью кинолог на лежащие на столе документы — человек. В речи, да и в толпе детей — тоже, но вот её движения, когда как она думает, никто не видит... так не двигаются дети. Так не двигаются люди вообще! Николай много поведал на своём веку, и такие движения... больше свойственны психопатам.
Резкие, дерганные... Мгновенные переходы из позиции в позицию, так что мозг начинает кипеть, замечая движение, и паниковать, не понимая что именно изменилось. Особенно мозг прошедшего войну человека, что привык реагировать на резкие движения.
Повороты тела, взмахи рук, наклон головы... каждое движение, словно удар! Словно выпад на врага... и все это можно было бы списать на какую-то детскую забаву, если б не картошка.
Хватков видел немало солдат сочников, что провели на губе больше времени, чем на службе. Видел, как они держат свои ножи, и картошки... а еще он видел, как держат скальпели хирурги, полвека жизни посветившие резанью людей — увы, было дело, попадал к ним на стол с ранениями и будучи в сознании. Так вот «Саша» — ужасающий гибрид, химера этих двух существ.
Такому, не научится не за год и не за два. Такое не списать на детскую забаву! Да и её удар — Николай потер все еще болящие мышцы пресса — так бьют те, кто дрался в жизни больше, чем спал!
— Досье... — произнес человек, и пододвинулся ближе к столу, в который раз раскрыв куцые папки с документами.
Характеристика из школы. Из спорт секции. Весьма противоречивые! Безбашенная пацанка, драчунья и прилежная ученица. Перфекционистка, что считает свои ошибки за проклятье, всегда и во всем отлично выглядит, и не имеет ни стыда, ни совести. Может прийти на урок хоть нагишом, хоть в грязи... и непонятно, как это все меж собой сочетается. В одной характеристике и об одном человеке.
Но в целом ведь — ничего особенного! Бывает и не такое, тем более, если знать, как и кем эти «характеристики» пишутся. А вот медицинская карта — Николай отодвинул папочки и взял в руки тоненькую тетрадочку, со схематическим изображением младенца на обложке — вот это уже реально подозрительная вещь.
Она фактически пуста!
Так не бывает! — кричит стадионом нутро — все люди болеет! Все мы не безгрешны, и то простываем, то на гвозди наступаем... но она.
Николай дважды проверил все медицинские сведенья об этой некой Александре Гончаровой, что метит ему в дочери, вместе с Любовью Кирилловной в жены. И сопротивляться последнему за гранью человеческих сил.
Подключил друзей, знакомых, коллег. Лично съездил в роддом, поговорив с врачами-окушерами. И расспросил саму мать девочки. Максимально тактично, чтобы не вызвать никаких подозрений, и не дай бог, не поставить в известность «цель». Это он умеет! И сведений достаточно и все они сходятся.
Но! Что по итогу? По итогу плановый осмотр после родов, в детском саду, и два за время учебы в школе. ВСЁ! Ничего больше! Другие дети за это время переболели сотни раз, а эта... даже когда весь садик закрыли на карантин из-за ветрянки, не словила и пупырышка.
— По крайней мере так говорят...
— Все думаешь над будущей дочерью? — подошел сзади неприметный мужчина в не менее неприметной одежде.
Штаны, кроссовки, куртка... кажется, пройдет такой мимо на улице, и в памяти не останется ничего о его существовании. Впрочем, почему кажется? Бывшему ответвлённому за поезд номер ноль, такое заявление могло б быть даже обидным. Он и ходит то настолько плавно и бесшумно, что и в отделение милиции, прямо под носом у дежурного, проходит незамеченным.
— Думаю. — отозвался кинолог не оборачиваясь.
— Оставь это гиблое дело. Просто живи, как и хотел: тихо, мирно, почти как на пенсии.
— Хотел бы.
— Так что мешает? Тебе вон судьба даже женщину подкинула, такую как хотел.
