Имелась и ещё одна проблема: отсутствие централизованного командования. Три старейших рода: Басмановы, Шуйские и Трубецкие отказались подчиняться кому-либо одному. В итоге у нас оказалось три главнокомандующих, которые действовали по взаимной договорённости, и никто никому был не указ.
Мы собрались в просторной комнате с низкими сводами, толстыми каменными стенами и узкими окошками. Под потолком горела электрическая лампочка.
Вокруг большого стола, на котором была расстелена карта Нижнего Новгорода и окрестностей, собрались три воеводы и я, как глава рода Барятинских, коим я пока являлся чисто номинально.
Все трое были облачены в униформу собственных родов. Я тоже переоделся, но в гражданский костюм. Моей военной одеждой и оружием занимался Генри. Теперь он был оруженосцем и занимался всей хозяйственной частью, включая хранение и поддержание в чистоте моего боевого снаряжения. Парень ещё не до конца освоился, но определённые успехи уже делал. По-русски он тоже изъяснялся довольно сносно. У меня на него имелись большие планы. В будущем я хотел сделать Генри одним из своих приближённых, поскольку среди боярских семей единомышленников в задуманных мной реформах найти было непросто. Но для начала парня требовалось воспитать и дать ему образование.
Сегодня наши подразделения произвели разведку боем на нескольких участках, и к вечеру мы уже имелись все необходимые сведения об обороне противника. Теперь можно было планировать наступление. Город требовалось взять быстро, поскольку сил и средств для длительной войны у нас не было. Трубецкие заявляли, что если боевые действия затянутся дольше, чем на месяц, род отведёт свою армию, да и среди остальных бояр царили похожие настроения.
Воеводы Трубецких и Шуйскийх высказались за то, чтобы не тратить время на город, а бросить все силы на поместье Барятинских. Они надеялись, что захват поместья и гибель или пленение верхушки рода сломит сопротивление. Но Николай Борисович считал эту идею не самой хорошей. Он полагал, что в таком случае Птахины зайдут к нам с тыла и окружат, а то и вообще ударят по штабу.
– К тому же, господа, – отметил он, – кто сказал, что Барятинские будут сидеть в Кстовском, ожидая ждать, пока мы продерёмся через их ДОТы? Они уйдут в город, а мы, заняв поместье, останемся ни с чем. С теми потерями, которые мы понесём, вряд ли получится продолжить наступление. Вот и окажется, что у нас – поместье, а у них – город. Так не лучше ли захватить Нижний Новгород, укрепиться там, а потом окружить имения Барятинских и Птахиных и немного подождать? Когда они окажутся отрезаны от мира, сами же запросят пощады.
– А кто ждать-то будет? – возразил Трубецкой – высокий седовласый боярин с пышными бакенбардами, облачённый в синий мундир. – Мы не можем столько ждать. У нас сил и так мало. Хотите, чтоб мы ни с чем остались? Как я говорил, мы не пойдём на такие риски.
– Мы все испытываем определённые трудности, – постарался успокоить воеводу Николай Борисович. –Если не склоним на свою сторону Барятинских, мы все потеряем наши предприятия в Нижнем и Казани. Выиграть эту битву в наших же интересах. Поэтому давайте думать, как решать задачу.
– Ну а что предлагаете? – пожал плечами Шуйский – стройный мужчина лет сорока с зачёсанными назад волосами и острой бородкой. – Давайте уже решим что-нибудь и сделаем это. Можно месяц толочься и ничего не предпринять, а можно просто ударить по Барятинским. Это лучше, чем до бесконечности чесать языками. Да и городские бои приведут к куда большим потерям. Если мы хотим сделать всё быстро, путь лишь один. И этот путь – штурмовать поместье.
– А как же вокзал? – напомнил Николай Борисович. – Нам важнее взять под контроль железнодорожную развязку, чем поместья.
– Господа, позвольте, я выскажусь, что думаю по этому поводу, – вдруг заявил я.
Воеводы окинули меня скептическими взглядами, но возражать не стали.
– Вы правы, городские бои – вещь тяжёлая, – подтвердил. – Без должного опыта мы понесём большие потери. Кроме того требуется хорошая организация, в том числе тыловых подразделений и логистики, чтобы вовремя поставлять боеприпасы и продовольствие.
«А у нас её нет», – хотел я добавить, но не стал.
– Вот только железнодорожный узел – продолжил я, – это стратегически важный объект, за который Барятинские будут держаться сильнее, чем за поместье. И не стоит преуменьшать его значимость. Однако если мы ликвидируем верхушку рода, и я встану во главе, другие семьи скорее всего тоже сложат оружие. И мы хотим сделать ставку именно на это, так?
– Всё верно, – согласился Трубецкой. – Это единственный возможный способ решить проблему быстро и с минимальными потерями. Так какое у вас предложение?
– Обманный манёвр, – объявил я. – Мы должны всю тяжёлую технику, которая у нас есть в наличии, отправить на Нижний Новгород по левому берегу Оки. Враг решит, что мы хотим захватить вокзал, и бросит туда основные силы. Ну а мы в это время мобильными подразделениями на грузовиках и лёгких танках зайдём с юга и ударим по поместью Кстовское.
– Но позвольте, Михаил, – возразил Трубецкой, – как же вы собираетесь лёгкими танками и пехотой штурмовать долговременные огневые точки? Вы хоть представляете, какие будут потери? Не говоря уж о том, что укрепления эти без тяжёлой артиллерии взять просто не возможно.
– Разумеется, я прекрасно это понимаю, – ответил я. – Поэтому лёгкие танки и не будут ничего штурмовать. Мы сделаем вид, будто собираемся атаковать. А на штурм пойдёт отряд сильных во главе со мной. Под прикрытием огня пехоты и танков, мы подберёмся к ближайшему ДОТу. Моих сил должно хватить, чтобы разрушить его. Так мы проникнем в подземные коммуникации и, двигаясь по ним, уничтожим все огневые точки и захватим командный пункт. Мы сделаем это так быстро, что противник просто не успеет перебросить туда основные части, которые завязнут в городских боях. Так мы обойдёмся минимальными потерями. А заняв Кстовское, мы двинемся на Нижний с юга. Даже если при штурме поместья нам не удастся устранить Барятинских, они потеряют своё имение и окажутся в окружении в городе. При этом мы сможем выделить солдат на то, чтобы не позволить Птахиным контратаковать из своей крепости.
Воцарилось молчание. Воеводы обдумывали предложенный мной вариант.
– Слушайте, господа, а мысль, между прочим, здравая, – проговорил Шуйский. – Тут главное, всё быстро сделать, чтобы Барятинские ничего понять не успели. И я думаю, у нас может получиться.
– Пожалуй, план неплох, – подтвердил Трубецкой, хоть и было видно, что согласие он выдавил с трудом. – Есть, конечно, несколько вопросов. Но в целом, я бы назвал задумку интересной.
– Лично мне идея сия кажется слегка... авантюрной, – пробасил Николай Борисович.
Мы до полуночи обсуждали различные вопросы, касающиеся моего плана. В итоге, решили, что поступим именно так, как я и предложил. Теперь осталось лишь одно: нанести сокрушительный удар, который поставит врага на колени.
Глава 21
Светало. Первые лучи солнца пробились в комнатушку, в которой я жил последние несколько дней. Комнатушка эта находилась в офицерском корпусе крепости Евалаховых. Крепость вместе со всеми внутренними сооружениями строили лет двести назад, и покои не отличались роскошью. Но сейчас всё командование проживало именно здесь, а не в особняке неподалёку, который не имел никакой защиты. Солдат же разместили кого в казармах внутри, а кого в палаточных городках снаружи: в крепости мест на всех не хватало.
Мне не спалось. Я сидел и думал, вдыхая прохладный утренний воздух, что врывался в комнату через открытую форточку маленького окошка. Катрин лежала рядом на кровати. Она поднялась, обняла меня сзади и положила голову на плечо.
– Думаешь о завтрашнем дне? – спросила он.
– Ага. О нём самом.
– Это будет великий день. Ты, наконец, станешь тем, кем должен быть. Ты не рад? Тебя что-то печалит?
– Да вот... Думаю о том, насколько удачно пройдёт операция, – вздохнул я. – У тебя всё слишком просто получается. А вот я, например, не во всём уверен. План-то, кажется, я придумал неплохой, но на любом этапе он может провалиться ко всем чертям из-за какой-нибудь дурацкой случайности. Ну вот как всё предусмотреть? – мне хотелось с кем-то поделиться своими сомнениями, и Катрин в настоящий момент была самым подходящим человеком. Казалось, ничего не могло поколебать её уверенность, а точнее, какую-то слепую веру в меня и мою победу. – Поместье-то мы захватим – в этом я не сомневаюсь. Ну а дальше что? Удастся ли нам склонить на свою сторону Барятинских и другие семьи? Или война затянется, мои союзники разбегутся, а я останусь ни с чем?
