И учился, разумеется. Инженерные расчёты в этом времени не являлись чем-то сложным для человека, закончившего школу в двадцать первом веке. Особенно если мать – завуч в этой школе, и заниматься приходится вполне серьёзно, а не для ЕГЭ.
Теория давалась легко, а вот применять выученные формулы на практике куда как сложней. Все эти теодолиты, буссоли [115]… Благо, в качестве инженеров к ним прикомандировали офицеров и курсантов из Вест-Пойнта. Общий язык найти не удалось, но свою работу они выполняли, этого не отнять.
Инженеры гражданские, так же сотрудничающие с Кельтикой, оказались куда более приятными людьми. Может быть потому, что все они иммигранты – двое из Пруссии, один из Франции. Потому-то англосаксонского предубеждения к ирландцам у них нет.
Работать приходилось по двенадцать часов, а ещё учёба, тренировки по боксу (в качестве тренера) и фехтованию. А с некоторых пор, по настоянию Жермена, пришлось брать ещё и уроки верховой езды. На сон оставалось часов шесть, а ведь у него молодая, красивая и любимая жена… Алекс не высыпался катастрофически, как и все фении. Потом навалилась ещё и политика…
– Выступить на собрании? Гм…, – Он прикусил губу и задумался, не глядя на Рудольфа ван дер Берга, который с недавних пор стал в своей конторе не просто курьером, а младшим клерком с перспективой на повышение.
– Уж не по случаю ли призыва?
– Официально я тебе ничего не могу сказать, просто не знаю. Но что призыв в армию будет одним из пунктов слушаний, это несомненно.
– А ещё?
– Восстановление городского хозяйства – здесь очень широко толковать можно, начиная от разбора завалов, заканчивая требованием поделиться участками под застройку в Медовых покоях.
– Даже это могут? – Неприятно удивился попаданец, машинально положив руку на кобуру.
– Политики, – хмыкнул Рудольф, удобно сидя в кресле со стаканчиком виски [116].
– А уютно у тебя, – сменил тему голландец, оглядываясь по сторонам.
– Супруга постаралась, – с нескрываемой нежностью ответил Алекс, – мне некогда домом заниматься, сам понимаешь.
С полчасика поговорили на лёгкие темы. Во время разговора голландец выкурил сигару и выпил с ещё пару стаканчиков виски, старательно избегая серьёзных разговоров.
– Беда, – задумчиво озвучил Алекс очевидное, – или он предупреждает, что на собрании будут задавать очень неприятные вопросы и всячески давить, или у меня паранойя.
Собрав офицеров (включая француза) и близкую родню, обсудили возможные темы собрания, а главное – его ответы на эти темы. Спорили до хрипоты, но в итоге подготовились с несколько параноидальной предусмотрительностью: почти два десятка возможных тем, ответы на неудобные вопросы, заготовки для речей в разных случаях.
Лира, гордая ролью хозяйки, таскала подносы с закусками, время от времени вставляя дельные замечания. Женщинам в этом времени не положено иметь собственного мнения по серьёзным вопросам, но к Лире уже привыкли – О'Брайены считались местной интеллигенцией, гордостью квартала. Да и видя, как попаданец общается с женой, остальные невольно начинали говорить с ней на равных, а не на уместные темы.
– Подозреваю, что мы всё равно не подготовимся, – хрипло подытожил Алекс поздно ночью, протирая красные от постоянного недосыпа глаза, – политиков среди нас нет, нет и опыта выступлений в собрании города. Собрания профсоюзные и митинги – это несколько иное.
– Да уж, – хмыкнул Папаша, нервно хрустя пальцами, – если захотят завалить, так завалят. Пусть на собрании и отбрешешься, но в газетах всё по-другому покажут. Будем надеяться, что пока они только пробуют тебя на зуб, не более.
– Да уж… так, парни! – Попаданец хлопнул в ладоши, привлекая внимание, – ночь на дворе, так что нечего шляться, заночуйте сегодня у меня. Ладно Папаша, он по соседству живёт, а остальным путь не близкий.
В городском собрании пришлось поскучать, старательно не замечая любопытные и порой бесцеремонные взгляды. Задумано так или вышло случайно, но сперва разбирали совершенно посторонние темы, так что пока пришёл черёд Алекса, прошло больше часа.
– Слово предоставляется Алексу Фокадану.
– Здравствуйте, господа, – поприветствовал он собравшихся с улыбкой, выйдя к трибуне, – поскольку меня не удосужились предупредить, что же вы хотите услышать, задавайте вопросы.
Судя по всему, таким подходом он сломал привычный алгоритм, и первый вопрос задан только через десяток секунд.
– Скажите, у вас имеются какие-то проблемы со снабжением?
Дальше последовал ещё ряд столь же незначительных вопросов, на которые Алекс отвечал подчёркнуто развёрнуто и серьёзно. Наконец прозвучало…
– Призыв, – поднялся один из республиканцев, не представляясь, – тема крайне важная и мы надеемся, что будучи одним из республиканцев, вы поддержите его…
– С каких это пор я стал республиканцем?! – Перебил его попаданец, нарочито утрированно округляя глаза, – слово Республика в ИРА означает всего лишь то, что мы желаем видеть Ирландию свободной от власти английского монарха! Что касается призыва, то я резко против: повторял и повторю ещё раз – это противоречит конституции!
– В военное время… – набычился оппонент.
– Военное время не отменяет действие конституции! – Снова перебил его попаданец, стукнув кулаком по трибуне.
– Позвооольте! – Начал багроветь немолодой мужчина.
– Не позволю! Конституцию нужно защищать и в военное время, в том числе и от таких, как вы! – ответил Алекс, воинственно выпятив челюсть.
В зале послышались смешки и аплодисменты – демократы довольны отповедью. Республиканцы же начали весьма хамски освистывать Алекса, подавая с места нелицеприятные реплики. На несколько секунд парня аж ностальгия пробила… ну совсем как дома!
– Вы любите говорить, что в Америке демократия! – Не сдавался попаданец, хорошо поставленным голосом перекрывая гул, – так вспомните же её истоки! Города-государства Древней Греции, что известно любому мало-мальски образованному человеку! А поскольку в столь высоком собрании априори не может быть неучей, то вы должны помнить и то, что именно богатые люди составляли основу войска в таких городах! Вы ратуете за военные действия, сидя здесь, в кресле собрания. Так может, вашим словам будет больше веры, если вы – лично вы возьмёте в руки оружие и начнёте собирать отряды! Не вперёд, а за мной! Разницу объяснять не нужно?
Шум поднялся бешеный, демократы вскочили и аплодировали, стоя в креслах. Республиканцы же освистывали оратора, кое-где начали разгораться стычки. До плебейского мордобоя дело не дошло, но повсюду выпученные глаза, красные от натуги лица и слюна, летящая оппонентам в лицо.
– Идите воевать сами! – Алекс уже кричал, срывая горло, – а не посылайте на войну тех, кому она не нужна! Не можете? Так вспомните ещё об одном правиле – личной заинтересованности! Вы отрываете бедняков от семей, которые после ухода кормильца голодают, а их дети нередко умирают от недоедания и болезней. Так создайте такие условия, чтобы потеря кормильца не сказывалась на семьях
