ощутил никакого жара. Мой взгляд остановился на дощечке, которая уже покрылась паутиной трещинок. Пальцами к ней прикасаться желания у меня не было, поэтому я тыкал в нее револьвером.
- Интересно, - пробормотал я, с легкостью разламывая дощечку на куски.
Суровой зимой маленький мальчик шел по улице Цареграда. Фонари едва освещали ночной город. Дальше дороги, кусочка брусчатки и нежно-бежевых стен домов свет не доставал. Чахлые рыжие огни едва справлялись с темнотой беззвездной ночи.
Мальчик сбежал после ссоры с отцом из дома. Они жили в родном тихом имении, но на прием к одному знатному человеку на пару дней приехали в столицу. Схватив первую попавшуюся шубку, Костя выбежал из дома. Домами и переулками он скрылся от погони, которая не обладала такой магией и не могла с легкостью перемахивать через высокие кирпичные заборы.
От холода его лицо кололо. Мальчику приходилось повыше натягивать ворот шубки, чтобы согреться.
Высоких жилистых старик с пшеничными усами занимался тем, что зажигал на Каштановой улице фонари. Все давно были зажжены и в его обязанности теперь входило только поддержание огня в них. Задание не такое тяжелое, но попробуй в такой холод всю ночь ходить по улице и смотреть, не потух ли где огонь.
К старику подошел маленький клубок меха, весь дрожащий от холода.
- Эй, мужик, - привлек к себе внимание.
Старый фонарщик сразу распознал в нем маленького дворянина.
- Чего вам, ваше благородие? - Голос у старика давно осип.
- А чего у тебя везде огни красные, а там - белый?
- В сам деле? - Удивился он.
Мальчик потащил старика за рукав. Дойдя до заветного столба, ребенок ткнул в огонь пальцем. Пламя было намного ярче слабых рыжих огоньков других фонарей.
- Плохо это, ваше благородие, - покачал головой фонарщик, - магия это. Не весь яркий свет благость несет. Но темнота еще хуже. Пойдемте, ваше благородие, я отведу вас домой. Вы где живете?
- Мы не живем, мы в гостях.
- У кого в гостях?
- У Кирсновских, - сказал мальчик высокомерно с отвращением.
- Пойдем к ним, ваше благородие.
Старик отвел мальчика и получил от хозяина дома рубль на водку. Ребенка ругать не стали и отправили отогреваться. Его обернули в плед и посадили перед очагом. Пламя камина было огненно-рыжего цвета сказочной лисы. Оно нравилось мальчику больше того, белого.
***
Я разлепил глаза. За окном светало, но свеча не прогорела ни на сантиметр. Легким дуновением ветерка белый огонек затух. Перевернувшись на друг бок, я проспал остаток ночи без сновидений.
- Знаешь, Костя, почему у тебя такой план созрел? – Кирсновский битый час не мог успокоиться.
- Удиви меня, - буркнул я, листая грязноватую записную книжицу.
- Ты же не спроста позвал ту девчонку. Мы бы прекрасно справились и без нее. А все потому, мой старый знакомый, что…
Кирсновский во время театральной паузы зачавкал запеканкой с грибами. Это у меня была выработана привычка есть быстро. Парень смаковал полтора блюда целый час, словно искушая меня поесть еще раз. Кормили в этом ресторанчике неплохо, но деньги лучше экономить. Поэтому мне приходилось гонять разные чаи с экзотичными фруктами и травами, которые стоили сущие копейки.
- Потому, что ты на нее запал, - завершил свою мысль Кирсновский.
- Чего ты докопался до той бедной девочки? – Со вздохом сказал я.
- Нет, я, право слово, не могу осуждать твой выбор. Кто бы не захотел налаживать контакт с такими знатными людьми, как граф Тетерев. Это в Цареграде можно спокойно цапаться. А тут лучше не переходить дорогу дворянам. Уж тем более графьям, которых в Боратовске считанные единицы.
- Тут больше одного графа? – Удивился я.
- Целых три.
В моем понимании Боратовск был ужасно далекой землей. Добраться сюда можно было только по морю. Причем ближайший к столице южный порт был только в двух днях езды на поезде. Хоть Боратовск по моим меркам был в более приличном состоянии, чем российское захолустье, но чтобы целых три графа жили в нем?
- Откуда в такой дыре столько знати? - Я оторвался от чтения книжицы.
- Если так посудить, то граф здесь только Тетерев. Остальные две семьи – это родственные фамилии. По старой памяти все называют их графьями, хотя в один ряд никто Борисовых и Покровских с Тетеревым не поставит.
- Покровские? – Знакомая фамилия заставила меня задуматься.
Кто бы мог подумать, что тот придурок из такой солидной семьи? А я ведь дважды умудрился подраться с ним. В первый раз просто сломал нос, а во второй раз заставил покататься по луже на полу.
- Да не бойся, - Кирсновский будто бы прочел мои мысли, - за дуэли никто не держит обиды.
- Там не только в дуэлях дело…
- Значит просто не появляйся в западном районе города. Там их территория.
- У вас тут город поделен? – Усмехнулся я, представляя аристократов, как охраняющих свой район гопников.
- Условно, - Кирсновский задумался, - они скорее отвечают за порядок на своей территории. Западная часть называется Покровом, южная – Чаща. Думаю, ты сам понимаешь, где чья?
Я кивнул.
- Центральная часть города управляется городскими властями. Там жандармерия занимается своими делами… - Кирсновский осекся и уставился в широкие окна ресторанчика, выходившие на фасад местного полицейского участка, - в общем, мы сейчас в Центре. Как бы не было это странно, но Центром называют здесь территорию вокруг порта и нескольких ближайших улиц. Тут власть генерал-губернатора.
- А граф Тетерев?
- За ним все море на севере и востоке, - рассмеялся химеролог, - но это шутки, если что. Граф Тетерев – человек серьезный. Он таким ребячеством не занимается. А вот те два рода вечно всем демонстрируют свою значимость и влияние.
- Все настолько плохо?
- Нет, ничего действительно серьезного и криминального они не делают. Жандармерия захаживает и в другие районы. Порядок и законы соблюдаются повсюду. Просто… В общем, если ты повздоришь с дворянами из Покрова или Чащи, то ты будешь заведомо неправ.
- Красноречиво.
- А еще
