нам. Аккуратно подняв Кирсновского за пиджак, поставил его на ноги.
Не такое уж и ужасное падение, если стоять на ногах даже может. Орел!
Сзади послышалось мягкое сопение. Кто-то беззвучно подошел к нам.
Чуть в стороне переминался человек в похожей на костюм ниндзя наряде. Голова была сокрыта капюшоном и плотно прилегающей до самого носа маской. Телосложение этого человека очень сильно походило на женское, а на макушке виднелись два небольших бугорка.
Я подошел к этому человеку. Ниндзя чуть почаще замахал длинными ресницами. Напряженным он не выглядел, скорее немного озадаченным. Это хорошо, хотя бы за следующее мое действие мне не оттяпают руку.
Не сдерживаемые плотным капюшоном острые ушки задергались, почувствовав свободу. Белоснежное пятно волос показалось мне самым чистым и светлым кусочком, что не был затронут грязью с этого пустыря.
- Ох и любишь ты делать кицунэ, Кирсновский, - я от души засмеялся.
Глава 16
Я напомнил Кирсновскому о том, что мы летали все время вдалеке от источника света. От этих слов его перекосило сильнее, чем от падения на землю. Он уселся около побитой кареты с решительностью досидеть там до самого рассвета. Под светом фонарей вид у него был еще плачевнее, чем я видел до этого.
Создания из металла и магии лежали кучками хлама по всему пустырю. Голем принять бой так и не успел, а вырытая им траншея стала его же могилой.
Часовщик был присыпан землей и мелким хламом из сундука. Кровь на рассеченном лбу успела запечься. Вроде бы даже дышал без особых затруднений, а значит умирать в ближайшие минуты не собирался.
Кирсновский надулся от обиды хуже малолетнего ребенка и отказывался со мной разговаривать. Я махнул на него рукой и отправился на поиски оброненного дамского пистолетика.
Магическое зрение не сильно помогало в поисках. Без нормального источника света все сливалось в мутноватую картину. Хоть бери и откручивай фонарь с кареты. От этой задумки я отказался быстро, едва взглянув на хмурого химеролога. Как бы он мне в горло не вцепился, когда он увидит покушение на один из оберегов от черного духа. Ай, черт с ним, все равно без нормального инструмента не сниму.
Ладно бы пистолетик был розовый в белый горошек или хотя бы простого цвета стали. Но нет же, ищи теперь маленькую черную вещицу на земле под неярким светом луны.
Бесцельно пошлявшись по пустырю с десяток минут, бросил это занятие. Оставаться здесь смысла не было никакого, а усталость потихоньку забирала свое.
Одному шляться по ночному Боратовску желания не было. Чаща мне совершенно незнакома с ее плотной жилой застройкой и узкими улочками. Заблудиться среди улиц проще простого, а дорогу спросить в столь поздний час попросту негде. Но я был не один.
После попыток поднять Кирсновского посредством применения мягкой силы он со мной заговорил. А уж после применения силы пендалей по мягким местам сообщил, что за нами уже едут и с минуты на минуту должны быть здесь.
На пустырь приехала небольшая бежевая карета. Кучером был еще один подопечный Кирсновского. На беглый взгляд никаких звериных черт у него не проступало. Обычный мужик в льняной рубахе с немного опухшим от пьянок лицом. Его даже звали по человеческому имени Гришей. Не знаю, правда, зачем, если со своими химерами у Кирсновского была ментальная связь. Для меня представление устраивал, наверное.
Я уже порадовался, что мы наконец-то уедем с этого злосчастного закутка, но у моего соратника случился внезапный приступ идиотизма. Он категорически запретил портить новое убранство и бархатные сиденья. Пока мы не решим проблему с нашей грязной одеждой, Гриша дверцы нам не откроет.
Сундук с вещами из новой кареты тут же оказался вскрыт. Кирсновский откопал более-менее приличную рубаху при содействии кицунэ начал переодеваться.
Главный комизм угрозы заключался в том, что окон на этой карете тоже не было. Взяв небольшой разбег, я просто запрыгнул внутрь, нещадно обтираясь о зеленые мягкие сиденья.
Через минуту щелкнула дверца. С болезненным кряхтением залез человек в мешкообразной рубахе и похожими на трубы штанами. Решил, что вычищать половину кареты лучше, чем всю.
Следом залезла кицунэ в более-менее приличном виде. Хотя толку от этого было не так уж и много, ведь я уже успел перемазать с одной стороны все, до чего смог прикоснуться.
Часовщика прихватили вместе с собой, чтобы потом со всей острасткой допросить. Под вопли отчаянья Кирсновского усадили нападавшего на чистое сиденье. Даже кицунэ захихикала, не говоря уж про мой издевательский смех.
Я рассказал об утрате карманного пистолетика Лидии. Кирсновский пообещал дать указание для своих химер, чтобы они прочистили весь пустырь и принесли потом его. Если, конечно, эта вещица не исчезла бесследно.
Мы отчалили от пустыря в приподнятом настроении. Как бы химеролога не корежило, но по глазам видно было облегчение и плохо скрываемую радость от того, что мы остались живы и относительно здоровы.
Я спросил у него о том магическом трюке с птицей и возможности применения подобного заклинания на человеке. Меня заверили в том, что это можно провернуть только на низших существах с несложной структурой организма, вроде отдельных птиц и земноводных. На млекопитающих зверей сил у него не хватит, не говоря уж про человека. Для этого нужны растворы со сложным составом и специальные активные источники магической энергии.
К моему удивлению Кирсновский меня заверил, что на пустыре был не весь состав его небольшой
