рявкнула Двина. — Дрянная девчонка! Я так и знала, что в твоих словах не было ни слова правды! Ты пришла сюда выпустить его и погубить нас! Воровка! Украла деньги и притворилась госпожой!!!
Уильям снова зарычал, как зверь, а я испугалась, что даже медальон не сможет обуздать его дракона, поэтому поспешила прервать брань старухи.
— Попридержи язык, Двина! Вы издевались над человеком так много лет, поэтому должны ему по гроб. Лучше бы ты сейчас упала на колени и умоляла о прощении. Кстати, если думаешь прикрыться Гоши, то знай: он мертв!
Честно говоря, бросаться таким словами было нелегко. Воспоминание об окровавленном трупе в комнате было для меня до сих пор очень тяжелым, но я боролась с собой. В этом мире всё не так, как на Земле. Здесь слишком много жестокости и зла, и преступники наказываются не только тюремными застенками.
— Гоши заслужил смерть, — продолжила я, скрепившись. — Если попросишь прощения, будешь помилована!
Я говорила наобум. Мне нужно было срочно разрулить ситуацию. Но, с другой стороны, я верила, что Уильям ни за что не поднимет руку на старуху. Он не такой.
Однако Двина не считала его достаточно милосердным, поэтому, изрядно ужаснувшись, наконец-то бросила нож и дрожащими губами произнесла:
— Мне жаль…
Это были неискренние слова, продиктованные страхом перед местью дракона, но большего и не требовалось.
Я подскочила к Двине, не слишком грубо, но резко развернула ее к кладовке и на время заперла там, пообещав освободить при хорошем поведении.
Когда же разобралась со старухой, то повернулась к Уильяму и посмотрела ему в глаза.
Парень разглядывал меня… удивленно. Кажется, остатки гнева уже слетели с него, и теперь он силился понять, что я такое и почему так яростно на его стороне.
Честно говоря, его взгляд смущал. Никто еще в жизни не смотрел на меня с таким интересом и недоумением, хотя в этом всём не было и намёка на что-то романтическое. Меня просто изучали, как личность, оценивали, как человека, и пытались разобраться в моих мотивах.
— Кто ты? — закономерный вопрос с его стороны.
— Я же уже предоставлялась, — с нервной улыбкой произнесла я. — Мое имя Наталья, Натали, если так удобнее…
— Это я помню… — даже речь Уильяму уже давалась довольно легко. Кажется, медальон буквально на глазах восстанавливал все его человеческие функции. — Кто ты… для меня?
Я вдруг покраснела. Не от смущения, а от волнения. Что я отвечу? Невестка? Жена его бесячего брата? Да и сама формулировка его вопроса такая… непростая. Кто я ДЛЯ НЕГО?
— Я друг, — выдавила из себя. — По крайней мере, хочу им стать. Можно?
И хотя моя просьба прозвучала несколько жалко, но от растерянности я не смогла выдать ничего более уверенного.
И вдруг… маска напряжения на лице Уильяма треснула, и его губы растянулись в мягкой искренней улыбке. Улыбке, которая вряд ли посещала его лицо в последние годы.
У меня аж дыхание перехватило. Не знаю, почему. Наверное, потому что, читая записки парня, я тысячу раз представляла, как мы могли бы встретиться и стать друзьями. И он улыбался бы мне искренне и радостно. Это были мимолетные и глупые мечты. Несбыточные, как тогда казалось, ведь я считала его безнадежно мертвым.
Но прямо сейчас «хороший Уильям» улыбался мне по-настоящему, в реальности, хотя обстоятельства вокруг нас были аховые и безумные.
— Можно… — ответил он. — Меня зовут Уильям Диери, но ты называй меня Вилли, леди Натали…
* * *
Гоши похоронили быстро и без сожалений. Уильям сделал это сам. Кстати, туда же был брошен труп собаки, которую верзила периодически натравливал на узника.
Жестоко? Справедливо. К тому же, собаку невозможно было приручить. Она была натаскана убивать и мучить. Уильям расправился с ней без жалости.
Меня поражала сила новоявленного дракона. Он однозначно отличался от обычного человека. После такой тяжелой жизни, недоедания, издевательств и мучений, имея всё ещё болезненную худобу, он тем не менее был очень-очень силен. Кажется, мой муж и в подметки ему не годился в этом плане…
Я стояла поодаль, наблюдая как Уильям орудует лопатой, засыпая свежую могилу. Тело пробивало дрожью.
Было трудно разобраться в себе, потому что в столь экстремальных обстоятельствах мне быть ещё не приходилось.
Да, я многое пережила и во всём выстояла, у меня колоссальный опыт, но оказаться рядом с НЕчеловеком — с одной стороны несчастным, обездоленным, удивительным, а с другой — опасным, сильным, непредсказуемым — было странно и волнительно. Почти страшно.
Но я же смеюсь в лицо страху, не так ли? Мне же море по колено!
Да, Наташка, всё будет хорошо…
Честно говоря, я не ожидала, что Уильям окажется настолько сильной личностью и так быстро воспрянет из своего безумного состояния. Я считала, что возьму обездоленного юношу под крыло, а теперь… мы как минимум с ним наравне.
Разойдутся ли наши пути?
От всего этого пухла голова.
Я так задумалась, что не заметила, как парень приблизился на расстояние вытянутой руки и замер, разглядывая мое сосредоточенное лицо.
Очнулась и вздрогнула, наткнувшись на взгляд синих пронзительных глаз.
Его волосы, кстати, росли не по дням, а по часам. Они уже полностью покрывали уши и сейчас, в лучах заходящего солнца, золотились, как драгоценное руно…
— Натали, ты боишься меня? — спросил он вдруг, поставив меня в тупик своим вопросом.
— Нет, — мотнула головой.
— А стоило бы… — выдохнул парень печально. — Я очень благодарен тебе за спасение и никогда не забуду всё, что ты для меня сделала, но… тебе лучше покинуть поместье. Те, кто заключил меня здесь, попытаются сделать это снова, я знаю. А убегать я не стану. Поэтому… я хотел бы, чтобы ты перебралась в более безопасное место…
Он говорил правильные слова. Такой уверенный, разумный, с беспокойным, но очень светлым взглядом…
Неужели это он ещё совсем недавно ел грязными руками едва ли не с пола, словно зверь?
И Уильям прав: мне лучше уехать. Я своё дело сделала. Парня спасла, дала ему шанс. Все эти разборки семьи Диери мне ни к чему. Я желаю забыть о них раз и навсегда.
Но разве… я смогу уехать просто так? Может, признаться, что я знаю об Уильяме больше, чем кто бы то ни было в этом мире, потому что читала его дневник? Но если скажу об этом, придется вернуть записи, а мне отчаянно хотелось оставить эту записную книжку себе. Потому что она вдохновляла меня, позволяла соприкасаться с человеком… точнее, с Драконом, который стал особенным для меня.
Я хотела ответить Уильяму согласием
