В состоянии камня Мальцев не только руководил войсками, отдавая распоряжения по телепатической связи командирам подразделений и согласовывая свои действия с другими гиперборейскими военачальниками и с самим Мерецковым, но и управлял самым большим каменным великаном, непосредственно штурмовавшим боевые порядки неприятеля на переднем крае вместе с легкими шагающими танками-ботами поддержки. Мальцев просто делал свою боевую работу. Ведь мечта любого настоящего военного — это славные победы на поле боя. А Петр Иванович был военным потомственным. Его отец, дед и прадед воевали, дослужившись до высоких командных должностей.
И, разумеется, в душе Мальцев радовался и новому званию, и новой должности, и возможности бить врагов, уничтожая их своим каменным великаном в огромных количествах. Тем более, что лично для него это не несло никакой опасности. А великан, которым он управлял, научился регенерировать любую свою часть. Впрочем, это и не требовалось, потому что у противника пока не появилось ни одного образца вооружения, способного причинить великанам тяжелые повреждения. Лишь когда заряд слишком сильно снижался, структура камня становилась критически рыхлой, что было чревато повреждениями, например, под вражескими бомбами. Что и произошло однажды возле Эссойлы, когда немецкие пикировщики смогли разбомбить нескольких великанов. Но, с тех пор выводы были сделаны, и за своевременной подзарядкой каменной техники тщательно следили.
Как ни странно, ему по-прежнему помогал молодой аспирант Дмитрий Матвеев, гранитный великан которого вел бой и продвигался вперед рядом с великаном Мальцева. И парень так втянулся в военное дело, что даже забросил свою привычную научную деятельность. Причем, Матвеев оказался весьма изобретательным и, взаимодействуя с Живым Камнем, сделал, например, новую очень эффективную систему противовоздушной обороны над полем боя на основе устойчивых управляемых плазменных разрядов, которые, составляя целые облака. Будучи запущенными однажды, они могли не только висеть в небе, но и перемещаться, сопровождая войсковые колонны. А если вражеский самолет соприкасался с подобным облаком, то мгновенно загорался и падал.
С такой системой ПВО ни один немецкий или финский самолет не имел шансов эффективно атаковать. Ведь управляемое плазменное облако перемещалось не только в горизонтальной, но и в вертикальной плоскости, поднимаясь, при необходимости, на любую высоту навстречу вражеским самолетам. К тому же, эти управляемые облака не сносило и не рассыпало даже сильным ветром, потому что особые плазменные разряды, созданные по древней технологии, подсказанной Живым Камнем, составляли некий полевой каркас, взаимодействуя между собой, они одновременно являлись и микродвигателями с управляемыми векторами тяги. И, разумеется, красноармейские наблюдатели возле Рауту вначале увидели необычное зеленое свечение в октябрьском небе, похожее на северное сияние, только сконцентрированное в одном месте и более яркое. А потом уже они разглядели внизу, на дороге, огромные шагающие танки, впереди которых шли два настоящих исполина, великаны Мальцева и Матвеева.
Местность в окрестностях поселения Рауту, которое к двадцать первому веку давно уже называлось Сосново, Мальцеву была хорошо знакома, потому что там у него в будущем имелась дача. И он прямиком направил великанов подзаряжаться к горе Игора, торчащей возле одноименного озерца. Когда Мальцев послал соответствующий энергетический импульс через Живой Камень, склон обвалился вместе с деревьями, обнажив скалу, в которой сразу заклубился серебристый туман в форме арки. Два легких шагающих танка встали на караул возле проема, а остальные входили в скалу, чтобы, подзарядившись, выйти потом уже в другом месте.
* * *
Успешное наступление против финнов состоялось еще и потому, что Мерецкову удалось установить не только связь, но и непосредственное взаимодействие с защитниками Ленинграда. Ведь его в этом городе знали еще с тех времен, когда он в январе 1939-го года получил должность командующего войсками Ленинградского военного округа. Даже самого Жданова Кирилл Афанасьевич хорошо знал. Конечно, слухи об аресте Мерецкова и его опале на какое-то время прервали общение с первыми лицами Ленинграда, но теперь, когда сам Сталин ставил Кирилла Афанасьевича в пример другим, как самого успешного советского полководца, главные ленинградские управленцы и военачальники сами выходили с ним на связь, обсуждая скорейшее налаживание сотрудничества и военного взаимодействия ради освобождения города от вражеской блокады. И Мерецков шел навстречу в прямом смысле, продвигаясь к Ленинграду своими войсками.
Наблюдая успехи Мерецкова, ленинградцы воспрянули духом и тоже приложили усилия для еще одного отчаянного рывка на противника, результатом чего и стала встреча войск Ленинградского и Карельского фронтов возле Рауту. Северное полукольцо блокады удалось сходу сбить, но южное все еще оставалось на месте. «Бутылочное горло», созданное немцами возле южного берега Ладоги с опорой на Синявинские высоты, все еще прочно перекрывало снабжение города, несмотря на то, что резервные части, посланные первоначально Ставкой для купирования прорыва противника к Свири, уже были развернуты в сторону Ленинграда и вели бои, пытаясь прорваться к городу с востока. Мерецков же готовил комбинированный удар не только с суши, но и с воды. Ведь он, как командующий, внимательно наблюдал за всеми действиями гиперборейской флотилии гранитных канонерских лодок, придя к выводу, что при поддержке таких мощных кораблей-амфибий операция по прорыву блокады пройдет быстрее и с меньшими потерями.
Эпилог
Ленинград оказался в полной блокаде, как только 8-го сентября 1941-го года немцы заняли Шлиссельбург. Движение советского транспорта к городу и из него было перерезано вермахтом не только по суше, но и по Неве. К Ладожскому озеру судам приходилось добираться под огнем противника. Несмотря на это, Ладожская военная флотилия продолжала действовать. А канонерские лодки, катера и вооруженные гражданские суда не прекращали попыток оказывать сопротивление оккупантам. Предпринимались усилия для прорыва к городу и сухопутными войсками. 54-я армия весь сентябрь пыталась прорваться с востока, а десант морской пехоты атаковал со стороны Ленинграда и сумел ценой серьезных потерь закрепиться на берегу Невы, занятом противником, образовав небольшой плацдарм, получивший название «Невский пятачок».
Но, несмотря на все усилия Красной Армии, вышибить противника с занятых позиций не удавалось, поскольку с Синявинских высот, где немцы быстро оборудовали укрепления и установили дальнобойные орудия, вся местность вокруг, представляющая собой леса и болота, на многие километры уверенно контролировалась огневым поражением. Немецкие саперные части днем и ночью трудились, оборудуя окопы, блиндажи и капониры, ставя проволочные заграждения и минные поля. К началу октября стало понятно, что первая попытка вышибить немцев со Шлиссельбургско-Синявинского выступа, названного самими немцами Флашенхальц (Flaschenhals), что означало «Бутылочное горло», не удалась. Такое название закрепилось за немецким плацдармом за его относительно небольшую ширину в пару десятков километров.
Сразу же после неудачной первой Синявинской операции, советские войска начали готовиться ко второй, начало которой намечалась на 20-е октября. Созданная для прорыва «Ладожская оперативная группа» в составе 54-й и 55-й армий, была значительно усилена войсками резерва Ставки, переброшенными до этого на Свирь. Поскольку войска Мерецкова быстро разгромили на Свири неприятеля, то все эти резервные части значительно усилили эту штурмовую группу. Под давлением Мерецкова, на этот раз командование не ставило нереальных задач подхода со стороны противоположного берега Невы, переправы танков под огнем через реку и «мясного штурма» сходу от Московской Дубровки.
Мерецков из материалов двадцать первого века прекрасно знал, что 2-я Синявинская операция в прошлый раз закончилась безрезультатно. Но, теперь положение сильно изменилось. Во-первых, финны были разбиты на Карельском перешейке возле Ладоги, и с северного направления угроза Ленинграду отсутствовала. Во-вторых, отсутствие угрозы со стороны Свири позволило высвободить немалые силы. В-третьих, имелись уникальные гранитные боевые корабли на Ладоге. Но, самым главным козырем оставалось наличие ударной группы шагающих танков, которые можно было попробовать перебросить прямо в тыл к неприятелю.
