Дерево было старым. Дерево было таким огромным и прекрасным, что поражало воображение. Мягкие наплывы коры складывались в изящный рисунок — барельеф, приковывали взгляд, рождали в мозгу какие-то странные картины и ассоциации, каждый раз — разные. Где-то далеко-далеко вверху шелестели резные листья, немного похожие на кленовые. Судя по тому, что их можно было разглядеть, даже стоя на земле, одним таким листочком можно накрыть футбольное поле. При этом к деревьям листья крепятся очень тонкими ножками, можно сказать, эфемерными. «Наверное, они почти невесомые, раз не отрываются от ветра», — подумал Лежнев.
— Красиво, — вздохнул Герман. — Любовался бы и любовался. Но нам надо бы решить, будем ли брать с собой остальных. Может, они пока в слиянии с Кусто останутся? Что-то я им не доверяю. Ирса бы только выпустить, он-то точно не подведёт. Хотя беру свои слова обратно. Выпускай всех. — Это он увидел, как собравшаяся на площади толпа, отхлынувшая было при появлении ликса, снова собирается вокруг. Вид у них при этом какой-то не слишком дружелюбный.
— Да, пожалуй, Кусто, выводи их из слияния, — немного нервно согласилась Тиана. — Всех. А то что-то мне не нравится настрой людей.
Киннары, между тем, всё плотнее собирались вокруг тихохода.
— Вы что здесь делаете⁈ — возмутился кто-то из аборигенов. — Во-первых, флотским нельзя спускаться на планету без запроса, а во-вторых, вы должны немедленно отправляться на орбиту, чтобы ликвидировать последствия катастрофы.
— А вы что здесь делаете? — Герман не очень понимал, в чём суть претензий, поэтому решил сам нападать. — Команды устраивать митинги не было!
— Мы пришли сюда, чтобы потребовать от правительства разобраться в ситуации! Мы утверждаем, что это преступное бездействие. Они должны немедленно принять какие-то меры, хотя бы организовать оповещение жителей о том, что происходит! Даже для того, чтобы собраться здесь, нам пришлось собираться самостоятельно! Мы требуем объяснений, что произошло! И вы не имеете права нам мешать!
— Да мы как бы и не планируем, — пожал плечами Лежнев. — Сами сюда для того же прибыли.
— То есть это не они вас вызвали, чтобы запретить несанкционированное собрание⁈ — удивился кто-то.
— Вот вообще не угадал, — ответил Лежнев. — У вас тут ещё ничего, а в секторе А-5 есть система, в которой вообще ужас. Система управления сошла с ума, симбионты взбесились. Полный ахтунг творится. Люди гибнут. А они ничего не делают.
— Эй, а я его знаю! Это тот дикарь, про которого снимали шоу. Там с ним ещё Римус га Шилл пытался подружиться!
«Вот она, слава», — подумал Лежнев. Фокус обсуждения резко сместился с непонятной творящейся ерунды на его одиозную персону. Причём присутствие обсуждаемого ничуть никого не смущало. Герман хотел возмутиться, но махнул рукой. Чем бы дитя ни тешилось. Зато конфликта явно удалось избежать, к тому же из ликса стали выходить сначала десантники, а потом учёные. Последние тоже возмущались, но тихо — кажется, Кусто их чем-то напугал, чтобы не сильно звучали.
— И что здесь происходит? — сварливо спросил Ивар, подойдя к ним с Тианой.
— Они обсуждают похождения Германа, — объяснила девушка. — Оказывается, его первое появление у киннаров очень широко освещалось. И он довольно популярен.
— Ну давайте мы тоже займёмся обсуждением ток-шоу! — возмутился Лежнев. — Это всё правильно, нам же делать-то больше нечего!
Тиане явно стало неловко, а вот Ивар сарказма не понял, и начал говорить что-то о том, что варвар совсем не понимает, о чём говорит, и что ток-шоу, какие бы интересные они ни были, сейчас обсуждать совсем не время. Герман плюнул и рявкнул на толпу:
— Эй, там! Господа аборигены! Вы кроме того, чтобы тусоваться здесь, что-нибудь сделали? Ну, для того, чтобы пообщаться с вашими главными?
Большинство киннаров на вопрос внимания не обратили, слишком занятые обсуждением ток-шоу с Германом в главной роли, только те, кто находился ближе, недовольно покосились на предмет обсуждения.
— Как мы можем что-то ещё сделать? — недовольно ответила какая-то девушка. — Вход в Изначальное Древо для обычных граждан запрещён уже несколько тысяч лет! Мы можем только требовать, чтобы на нас обратили внимание. Рано или поздно они к требованиям прислушаются, и тогда мы будем поднимать вопрос о бездействии правительства и о том, что их необходимо наказать и потребовать исполнять свои обязанности!
— Гениальный план! — Герман даже в ладоши похлопал. — Короче, толку от них никакого. Где здесь вход-то? Или тут надо сказать «друг» и пройдёшь?
Ствол действительно выглядел монолитным, никаких ворот не наблюдалось.
— Проход открывается только для тех, у кого есть право доступа, — ответил Ивар. — Мы можем попробовать связаться с теми, кто внутри. У меня высокий социальный статус, возможно, ко мне прислушаются.
— Давай, пробуй, — довольно кивнул Лежнев, и направился к Тиане, которая разглядывала кору, задумчиво прохаживаясь вдоль ствола.
— Как ты думаешь, Герман, это будет очень по-варварски и некрасиво, если мы попросим Кусто сделать проход самостоятельно?
— Да я и сам стеснялся предложить, — хмыкнул Лежнев, который как раз с этой идеей и шёл к Тиане. — Что-то мне подсказывает, что они там забаррикадировались и никого снаружи слушать не хотят.
— Это дерево-здание — почти святыня нашего народа, — начала рассказывать девушка. — Его взрастили очень давно. Я слышала, это произошло в те годы, когда Киннары только встретились с ренегатами — технофанатиками. Война тогда шла страшная, и было непонятно, выживут ли киннары, или нет. Это здание стало символом киннарского могущества, мощи и совершенства нашего народа. За все века и тысячелетия, что прошли с того далёкого времени, не случалось такого, чтобы это дерево было повреждено. Знаешь, я даже как-то горжусь тем, что собираюсь сделать! Кусто! Проломи, пожалуйста, дырку. Большой проход!
Герман посмотрел на подругу с гордостью.
23. Герман Лежнев, древоточец
Киннары между собой продолжали о чём-то спорить, Ивар с умным видом пытался до кого-то достучаться, и никто не заметил, как в стволе хтонического дерева, тихо и незаметно вдруг появилось дупло. Совсем небольшое по сравнению со стволом, но очень внушительное по меркам человека. Тиана, кажется, даже голову в плечи вжала в ожидании немедленной кары за такое святотатство, но ничего не произошло. Даже аборигены продолжали всё так же обсуждать их невероятно важные проблемы, не обращая внимания на происходящее.
— Ирс! — позвал Лежнев. — Давай, собирай своих и направляемся внутрь.
Старый десантник удивлённо вытаращился на появившийся проём, потом кивнул и отдал своим приказ по внутренней связи. Солдаты только теперь заметили сотворённое Кусто кощунство. Кто-то, кажется, Дин, возмутился по общей связи:
— Это что… это мы сделали? Да это же преступление!
— Не засоряем общий канал! — спокойно отчеканил Ирс.
Герман Дина уже запомнил, этот товарищ оказался одним из самых проблемных. Тиана говорила, что на него так повлияло избавление от симбионта — изначально Дин казался ей вполне здравомыслящим парнем.
— Можешь потом предъявить мне обвинения, — предложил Герман на личном канале.
— Да при чём здесь это! — чуть не плача ответил парень. — Это же символ цивилизации киннаров, а мы его портим!
Лежневу даже неловко стало. Привык ожидать от киннаров какую-нибудь дурость, вот и начал язвить заранее. А парень-то просто переживает. «Вот как бы ты отнёсся, если бы какие-нибудь наглые инопланетяне прилетели, и звезды с кремля посрывали?» — подумал парень, и ещё сильнее устыдился.
— Не переживай, — ответил он Дину. — Смотри, он уже зарастает. Что-то же нужно было делать, а то от вашей цивилизации скоро только этот символ и останется. Это ваше правительство, должен отметить, вообще ни к чёрту.
— Я понимаю, — вздохнул Дин. — Только всё равно как-то не по себе. Без симбионта вообще трудно.
