— Умеете вы уговаривать, — сказала она. — Пойдемте.
Из холодного у меня дома оказалась только пачка замороженных пельменей, с которой Ирина и уединилась в ванной. Я с тоской осмотрел пустой холодильник — в магазин-то я так и не зашел — и чтобы хоть чем-то себя занять, принялся варить кофе.
И пока я варил кофе, меня осенило.
Так бывает, когда ты постоянно о чем-то думаешь и не можешь найти ответ. Ты переключаешься на какое-нибудь монотонное занятие, а мысли продолжают накапливаться в твоей голове, а потом они доходят до какой-то критической массы, и появляется идея, которая, в моем случае, очень быстро превратилась в план.
План был дерзкий. Возможно, слишком наглый даже для меня, но альтернатив ему все равно не было, так что я принялся его обдумывать и сразу же понял, что в одно лицо я его не потяну.
Мне нужна была информация, а интернет, в котором можно было бы ее найти, еще не придумали. Конечно, были способы получить интересующие меня сведения и другими путями, но как это сделать под колпаком отдела Х, который сразу же раскусит мой замысел и наверняка попытается мне воспрепятствовать? А майор Сашка так не вовремя угодил в реанимацию…
Я разлил кофе по чашкам, бросил в свою ложку сахара и задумчиво принялся размешивать.
Ирина вышла из ванной. С тональным кремом она обращалась куда лучше, чем я, синяк был практически не виден, о чем я ей сразу же и сообщил.
— Хороший крем, — сказала она. — Дефицитный. Я себе такой позволить не могу.
— У жены товарища одолжил, — объяснил я.
— Редкой щедрости женщина, — сказала Ирина. — Повезло вашему товарищу. Где он сейчас?
— В реанимации, — сказал я. — Но эти два факта никак не связаны, да и вообще, в момент одалживания ее дома не было.
— Понятнее не стало, но ладно, — сказал Ирина и потрясла зажатыми в руке пельменями. — А это, как я понимаю, ваш сегодняшний холостяцкий ужин.
— Похоже на то, — сказал я.
— Давайте, я их хотя бы сварю.
Глава 24
В дверь позвонили.
Я продрал глаза и посмотрел на часы. Полтретьего ночи. Кому тут опять приспичило? Я перевернулся на другой бок. Может, если их игнорировать, они подумают, что меня нет дома, и уйдут.
В дверь позвонили еще раз, и довольно настойчиво. Чей-то явно лишний палец вдавливал кнопку звонка секунд двадцать, если не больше.
Я вздохнул, посмотрел на лежащую рядом Ирину — ее слух не так чуток, как мой, и она не проснулась — и пошел открывать дверь. Но по дороге прихватил из стола пистолет, потому что если это очередной привет от корешей Лобастого или Седьмого, просто перестреляю ублюдков к черту, а объясняться буду уже потом.
— Кому не спится в ночь глухую?
— Мне.
Я открыл дверь и впустил Петруху в прихожую.
— Как есть Аполлон, — сказал Петруха. — Не, то, что ты с пистолетом, это я всецело одобряю, бдительность должна быть, враги не дремлют и все такое. А вот то, что ты без трусов, это немного странно и, я бы даже сказал, вызывающе.
— Упс, — сказал я. — Проходи на кухню, я пока оденусь.
— Конечно, — сказал он.
Пока он зажигал газ, набирал воду и ставил чайник на плиту, я надел трусы, джинсы и футболку. А пистолет в прихожей на полочку положил, чтобы в комнату не ходить и Ирину лишний раз не тревожить.
— Ты на часы смотрел? — поинтересовался я, заходя на кухню и закрывая за собой дверь. — С майором что-то случилось?
— Майор тяжел, но стабилен, — сказал Петруха. — А у меня разговор к тебе возник.
— У меня к тебе тоже, но я собирался подождать до утра, — сказал я.
— А я тут недалеко был, ну и подумал, а чего время терять, — сказал Петруха. — Ты не один, что ли?
— Как будто вы не знаете, — сказал я.
— Мы знаем, — сказал Петруха. — Мы много чего знаем. Мы, например, знаем, что ейный бывший в травму со сломанной рукой приходил, побои зафиксировал и заявление на тебя написал.
— Не по-пацански это, — сказал я.
— Так-то и ты уже не пацан, — сказал Петруха. — Поаккуратнее сработать не мог, специалист?
— Да что-то он мне не под то настроение попал, — сказал я. — Выходит, мне теперь визита участкового ждать?
— Участкового я приторможу, — сказал Петруха. — Завтра с утра, как у него рабочий день начнется. Но видится мне, что одними только ментами этот персонаж не ограничится. Я, конечно, могу его шугануть, чтоб он забыл, как тебя вообще зовут…
— Не надо, — сказал я. — Я сам разберусь.
— Люблю таких людей, — сказал Петруха.
Чайник закипел, и я налил оставшейся после вечернего распития заварки и разбавил ее кипятком.
— А пожрать ничего нет? — поинтересовался Петруха.
— Хлеб и яйца, но это я на завтрак планировал.
— Понимаю, — сказал он. — Ладно, перебьюсь.
— Ты чего зашел-то? — спросил я и зевнул.
— Хотел тебе для начала одну штуку показать, — сказал он и выложил из кармана на стол вполне привычного вида артефакт, который я не думал увидеть еще лет пятнадцать или что-то около того. — Знаешь, что это такое?
— Это айфон, — сказал я. — Фотоаппарат, по которому еще и звонить можно.
— Точнее сказать можешь? Модель, год выпуска?
— Фиг знает, — я покрутил штуковину в руках. Камер на ней было три. — Новый какой-то. Десятый, может, или даже одиннадцатый. Я так-то из другой секты.
Я стукнул пальцем по экрану, и экран зажегся. Система распознавания лиц, ясное дело, мое лицо не распознала и предложила ввести пин-код. На этом наше с устройством знакомство и закончилось.
— Батарейка скоро сядет, — заметил я. — Зарядка для айфона у тебя есть?
— В отделе есть, — сказал Петруха.
— Рад за ваш отдел, — сказал я. — Но до сих пор не понимаю, на хрена мне этот перфоманс в три часа ночи.
— Дело в том, что я нашел этот айфон в трех кварталах от твоего дома, — сказал Петруха.
— Он там просто так лежал?
— Ага. Он там просто так лежал, а под ним лежал мертвый труп.
— Полагаю, это был не просто мертвый труп, а убитый мертвый труп, — сказал я.
— Погибший насильственной смертью мертвый труп, — подтвердил Петруха.
— Ну он хотя бы достойно умер?
— Не знаю. Его пырнули ножом.
— Это печально, — сказал я. — В наши-то просвещенные времена.
— Ты, видимо, не понимаешь, — сказал Петруха. — Человека убили в десятке минут пешей ходьбы от твоего дома, и этот человек или его убийца, в общем, кто-то из них двоих, был провальнем. Может быть, ты думаешь, что это нормальная такая концентрация провальней в одном подмосковном городе, но в таком случае ты ошибаешься. Это ненормально.
— Думаешь, это как-то связано со мной?
— Может быть, и связано, может быть, и нет. Но береженого бог бережет.
То, что темпоральный перенос может быть не только ментальным, я уже понял. Но я и не думал, что с собой и вещички проносить можно. Терминаторы и те голыми в наше время прибывали…
И вообще, это нечестно. Почему кто-то сумел протащить сюда айфон, а мой «самсунг» где-то во временных завихрениях потерялся? С другой стороны, мертвому трупу обладание телефоном счастья все-таки не принесло…
— Хорошо, я буду еще более осторожен, чем обычно, — пообещал я.
— Это обнадеживает, — сказал Петруха.
— Труп опознали?
— Нет. Документов у него при себе не оказалось, пальчики катают, но то такое, сам понимаешь. Вероятность присутствует, но она крайне невелика. А у тебя что за тема?
Я еще раз демонстративно посмотрел на часы.
— Ты уверен, что надо сейчас? У тебя там кот от голода и тоски не сдохнет?
— Не должен, — сказал Петруха. — Давай, выкладывай, не томи.
— Мне кажется, я придумал, как поймать того хронопидора, который майора в реанимацию отправил.
— Да ну? — он изумленно задрал левую бровь.
— Нужно заманить его в засаду.
— Это уже весь план или у него есть еще какие-то детали? — поинтересовался Петруха.
— Разумеется, есть.
— Вот с этого момента поподробнее, пожалуйста. Излагай.
