чувствовала разницу потенциалов на уровне физиологии.
Собственно, вот и началось: при появлении девочки Хину её родной дедушка будто язык проглотил. Та, особо не рисуясь, парой жестов и дюжиной слов, сказанных другим, нагнала на родственника ещё больше жути, походя проигнорировав попытки заговорить с ней дружелюбно.
Разогнав за полсекунды зевак, заперев дверь изнутри, Хьюга-младшая церемонно поздоровалась с логистами и без прелюдий врезала родственнику:
— Ты кем себя возомнил? — при этом девочка Хину без затей попрала очередные традиции — запрыгнула попой на стол Решетникова, как только что делала сама Аяка.
Хорошо, не стала ночевать с Такидзиро, подумала Андо: перебегать дорогу ТАКОМУ тигру — не лучшая идея.
Будущая начальник управления расчётливо устроила собственный зад рядом с высокой гостьей: хуже точно не сделать, а так, глядишь, получится на волну покровительницы Решетникова настроиться. Ну и собственную лояльность засветить, чего уж.
Опять же, если кто-то войдёт (а кто-то точно заявится по закону бутерброда), все будут видеть в открытую дверь: Андо-сан занимает неформальное место рядом с топ-менеджером Хьюга-сан, а та в свою очередь своего старика только что физиономией по столу не возит.
Что будет, если из двух поколений родственников победит старшее, можно не рассматривать. В этом сценарии судьба самой Аяки является недолгой и незавидной, ставки сделаны (уточнение: в Йокогаме — точно недолгой).
— Ты кем себя возомнил? — повторила высокопоставленная подруга подчинённого родному деду не то что без тени уважения, а… нужного слова не подобралось.
Старик усердно захлопал глазами и отвесил нижнюю челюсть.
А ведь девочка Хину уже показывала престарелым тяжеловесам мастер-класс, в этом же кабинете; популярно объясняла на всю Корпорацию действием, что случается с теми, кто трогает ЕЁ игрушки — логист чуть было не произнесла это вслух.
Причём на тот момент речь шла лишь о личности Решетникова, невзрачной в масштабах руководства (на первый взгляд).
Сейчас же дед покусился даже не на персоналии, а на основы Регулярного Менеджмента. Аяке почему-то казалось, что за процедуры своего Департамента внучка сейчас камня на камне не оставит, причём эффект будет похлеще, чем с Мориясу.
Старик сделал усилие и вышел из ступора. Его взгляд заметался по сторонам, старательно избегая брать в фокус младшую Хьюга, затем впился в Решетникова:
— Остановись, пока не поздно! Пока можешь отделаться сравнительно легко, предупреждаю последний раз. Или тебя остановлю я — сядешь в тюрьму!
* * *
Боги, до чего стыдно за члена семьи.
— Остановись, пока не поздно! Пока можешь отделаться сравнительно легко, предупреждаю последний раз. Или тебя остановлю я — сядешь в тюрьму! — дед вообразил, что поймал необходимую сейчас волну и грозно засверкал глазами, изливая поток сознания на Такидзиро.
Хотелось впечатать в лоб ладонь и качать головой, но Хину демонстративно зевнула, продолжая сверлить взглядом родственника. Она отлично знала, это оказывает влияние, даже когда кое-кто делает вид, что отморозился.
Решетников не разочаровал. Даже не сделав вида, что воспринял патриарха всерьёз, он как ни в чём ни бывало обратился к своей непосредственной начальнице:
— А вот и иллюстрация, о которой вы спрашивали, Андо-сан. Невербальные сигналы мимики внутри иерархии. Кто по-вашему сильнее?
Разумеется, Хину могла бы сказать Такидзиро-куну, чтобы сдал назад и оставался в рамках. Она бы даже так и сделала, не перейди старик красные линии первым — не начни недостойно угрожать. В неподобающей ситуации.
Дед засопел, покраснел и повернулся к ней:
— Выбери, с кем ты. Я требую.
— Мужчина в возрасте должен оберегать и хранить, Хироя-сама, — неожиданно, серьёзно, незло и как-то пронзительно заметил Решетников, резко сменив тон. — Это не моё дело, но ответьте когда-нибудь на вопрос себе: кому вы в этой жизни сделали тепло? Кто может сказать, что ему рядом с вами было комфортно, спокойно и хорошо?
Хину напряглась: сходным пассажем Такидзиро зацепил её во время их первой встречи, когда она по ошибке пыталась выцарапать его из бассейна, а он обоснованно возмутился и на каком-то этапе врезал из воды, что она — очень одинокий человек.
Как выяснилось впоследствии, хафу был едва ли не единственным в Компании, кто в принципе отсутствовал в корпоративных чатах, в которых мужики обсуждают её разнообразные бикини и их содержимое, иллюстрируя разговоры фотографиями из бассейна.
Соответственно, Такидзиро и правда видел её тогда впервые в жизни и в точку попал не потому, что знал заранее.
Да и не знает никто о таком заранее, вздохнула про себя Хину. Разве что Моэко. Весь остальной мир искренне считает, что у людей нашего круга хлеб растёт прямо на деревьях.
— Ладно, не моё дело, — Такидзиро вздохнул ещё раз. — Хироя-сама, вы отстали от процедур собственной компании. Опуская ненужные детали, именно в мой адрес как акционера на должности от двенадцатого уровня кворум Наблюдательного Совета носит рекомендательный характер. Процедуры — Закон компании, по утверждённым процедурам ваш кворум должен быть подтверждён приказом моего непосредственного либо прямого начальства.
— А ведь Решетников мне гораздо более свой, чем ты, — Хину сказала это вслух.
Дед напрягся, по-прежнему избегая встречаться глазами.
— Казалось бы, с чего? — продолжила она. — Знаешь, когда-то я мечтала, как ты придёшь на мой выпуск в школу и сфотографируешься вместе со мной, получившей аттестат с отличием. Потом я мечтала, что это будет хотя бы в университете. Потом я начала работать здесь, — она хлопнула по крышке стола, — и столкнулась с тем, что твои, м-м-м, методики управления — даже не позавчерашний день, а прошлый век. Если не раньше. Про игры с нулевой суммой уже говорила?
— Давай ЭТО продолжим дома? — предложил старик ровно.
— Да нет у нас с тобой общего дома, — так же спокойно ответила она. — Если ты не заметил, я очень давно, ещё с отъезда родителей, живу то в квартире в Эдогава, то у Моэко-тян там же, то в апартаментах при бассейне, — Хину ткнула пальцем в потолок. — Я все эти годы лихорадочно латала твои дыры сотнями, а ты, оказывается, даже не интересовался, что в Компании изменилось благодаря Регулярному Менеджменту.
— Мне очень жаль, что я не был ни на одном твоём выпускном вечере, — дед конечно же врал, она это отлично видела.
Просто говорил то, что нужно сказать.
— Свои выпускные я бы тебе как-нибудь простила, да я и простила, — отмахнулась пловчиха. — Но сейчас ты
