Ознакомительная версия.
Медея продолжала поднимать отца Владимира выше. Земля уменьшалась в размерах, пушистые облака уже можно было потрогать руками.
— Хватит, — закричал, что есть мочи Владимир и в ту же секунду они оказались на тот самом месте, где встретились. Мужчина стоял, дрожал, как осиновый лист, пытаясь прийти в себя и унять дрожавшие коленки. Медея плавно провела рукой над головой Владимира, и дрожь стихла. В теле появилась привычная уверенность и бодрость.
— Теперь ты веришь мне?
— Да, теперь верю, только прошу не совершать таких полётов, без моего согласия. Я боюсь высоты с детства и от такого зрелища становиться не по себе.
Они присели на старую скамейку, Медея начала водить руками над головой священника.
— Тебя больше не будет беспокоить страх, ты станешь уверенным и сильным.
Сладкий как мёд голос проникал в сознание человека. Священник полностью подчинился власти женщины. Она долго говорила, но он уже не слышал.
Закрывая глаза, плыл на красивом старинном корабле, пересекая Атлантический Океан. Волны убаюкивали, рассказывая тайны морских глубин. Он уже был готов идти на край света, неведомая сила, проснулась в организме мужчины и звала вперёд. Ему казалось, что он знал это всегда, только почему-то не помнил. А тут эта удивительная женщина открыла перед ним — ворота мира, за которыми лежала как на ладони история Вселенной.
Дорога, по которой надо идти, была в рытвинах и ухабах, но в конце её сиял Свет, который отец Владимир уже ощутил, в первую встречу с Медеей.
Она исчезла так же внезапно, как и появилась. В парке стояла тишина, только вдалеке играла музыка и слышались голоса людей.
Он поднялся и уверенным шагом направился домой. Теперь он знал, куда идти и какую миссию ему придётся выполнять. Осознавая истинную свою сущность, он вспомнил детство, когда сидел возле костра и реки, наблюдая за звёздами. Тогда, наверное, к нему и пришла настоящая уверенность в том, что он не такой как все и создан для чего-то большего.
Сейчас понимая, что наконец-то сможет реализовать себя и сделать стоящее и полезное, ощущал приятный душевный подъём. Дома он начал собирать вещи, которые могли пригодиться в дороге.
На следующий день, Владимир по телефону, позвонил в справочное бюро и узнал адреса и телефоны туристических контор. Одна из фирм находилась совсем рядом от дома. И он решил отправиться за путёвкой, чтобы выехать в Тибет. В фирме встретили новоявленного туриста с почтением и предложили поездку, в составе группы туристов, которая должна быть через неделю. Перед тем как направить путешественника в консульский отдел Китая, за визой, работники фирмы объяснили условия пребывания в Тибете. Оформив необходимые документы, Владимир направился в посольство.
Китайцы взяли документы и сказали, что виза будет готова к вылету группы. Задавали простые вопросы, по поводу цели поездки. Владимир отвечал спокойно и уверенно, зная и понимая, что ему не откажут. Он с полной уверенностью смотрел в завтрашний день.
Уже битый час Энтони ходил по церкви, пытаясь хоть что-то узнать, но ничего не получалось. Может быть, сегодня был не его день и он, оставляя всякую надежду, вышел во двор. Настроение улетучилось, он прохаживался вдоль не большой аллейки с цветами. Мимо проходила женщина, Энтони её остановил, но на вопрос, который он задал, она промычала в ответ что-то нечленораздельное.
— Фу ты, — выругался он. — И тут не повезло.
Он закурил, собираясь уйти. И тут проходили мимо два молодых священника, которые между собой оживлённо беседовали. Энтони решил в последний раз попытать счастья и остановил их.
— Извините меня, — начал он.
Послушники остановились и внимательно посмотрели на мужчину. Один из них перебирал пальцами тёмные чётки, второй держал — Библию.
— Сюда на днях приходил мой друг, не высокий, в серой куртке, фуражке, с пакетом в руках. Приходил он вечером и по рассеянности своей потерял пакет, в нём были ценные бумаги.
Энтони нелепо улыбался как провинившийся школьник, переминаясь с ноги на ногу.
— Не поможете мне в поисках? Он с кем-то общался, но вот с кем я не знаю? В этот же вечер, к моему глубокому прискорбию, какие-то бандиты его убили…
— Это, что был ваш друг? — спросил один из парней, внимательно осматривая незнакомца.
— Другом я его назвать не могу. Мы вместе работали, занимались наукой. Так вот, он взял важные документы и они пропали.
— Помогите… — Энтони сделал жалостливое лицо. — Я могу вам заплатить, — он потянулся в карман за кошельком.
— Нам не нужны деньги. Если желаете помочь, тогда пожертвуйте на восстановление храма.
Энтони согласился, цепляясь, как утопающий за спасительную соломинку.
— Я помню этого человека, — он общался с отцом Владимиром.
— А где я могу найти отца Владимира? — спросил оживлённо Энтони.
— Вот тут уж мы вам не можем помочь. Отец Владимир пропал куда — то и не приходил на службу. Скорее всего, заболел и дома лечится.
— А где он живёт? Он наверняка видел эти бумаги…
— Сейчас, подождите.
Один из парней пошёл в храм и через минуту вернулся. Он нёс в руке не большой листок бумаги, на котором неровным почерком был написан адрес.
— Возьмите, — он протянул бумажку Энтони. — И да хранит вас Господь!
— Спасибо, — Энтони протянул руку, чтобы поблагодарить, но парни развернулись и ушли, продолжая прерванную беседу.
— Наверное, я всё-таки их обидел? Ну да Бог с ними…
Он положил бумажку в карман и отправился на съёмную квартиру.
— Надо прощупать этого батюшку, — сказал Альберт. — Вполне возможно, что бумаги достались ему.
— Как будем работать? — спросил Энтони у коллег. — Надо понаблюдать за его квартирой, после нанести визит, и попробовать по-хорошему забрать бумаги. Плохо конечно, что ещё один человек посвящён в историю этих таинственных рукописей.
— Почему? — спросил Джон.
— Потому, что нам не нужны свидетели. Мне приказали, в штабе, не привлекать внимания, но в такой ситуации, всё дело полетит к чёртовой матери.
— Куда? — спросил Альберт.
— К «чёртовой матери», — повторил Энтони. — У русских есть такая поговорка.
— А, — а, — а, — протянул Альберт, — тогда понятно.
— Значит так, давайте займитесь этим священником и помните, что времени у нас мало. Завтра отправитесь по этому адресу.
Энтони достал бумажку и положил на стол.
— Вы вдвоём установите наблюдение. Понятно?
— Так точно!
Альберт как военный рукой взял под козырёк.
— Я уже понимаю, что ты хочешь спросить. В этот раз давай тихо и мирно, не вызывая лишнего шума. Моя вина в том, что получилось так с сыном профессора, но больше нельзя допускать таких оплошностей.
— Не надо было тебе его убивать, — сказал Джон. — Тогда бы всё пошло бы по-другому, а так…
Он задумался, потом в отчаянии махнул рукой.
— Уже ничего не исправить, так что давайте без взаимных упрёков и обвинений.
— А, что там в этих бумагах? Почему они так нужны Центру?
— Не знаю, — ответил Энтони и потёр виски рукой. — Мне не сказали, но полковник просил, чтобы мы, когда бумаги будут у нас, были с ними осторожны. Документы древние, требуют особого отношения. Бумага от времени желтеет, чернила испаряются, а там рукописные тексты, которые предстоит расшифровывать нашим специалистам, больше, к сожалению, я, ничего не знаю.
— Да, и какая нам разница по большому счёту? Есть приказ, найти и доставить, остальным пусть занимается тот, кто должен это делать. Предлагаю перекусить и отдыхать, никто не возражает?
— А как на счёт выпивки?
— Я, — сказал Энтони, — не буду, вы как хотите.
Он пожал с недоумением плечами. Его не покидали странные чувства, которые были связаны с этим делом. Душевная тревога не давала покоя. Он был готов в любой момент бросить всё и бежать, куда угодно, лишь бы не найти эти документы, и навсегда забыть о профессоре Никифорове и проклятой России.
Тайны мироздания волновали Владимира с юности. Он пробовал читать различную литературу, но в ней авторы оставляли больше вопросов, чем ответов на них. Вникая в тонкости, он всё больше осознавал глубину пропасти, разделяющую человека и ту силу, которая создала всё живое. Позже он нашёл утешение в лоне церкви и был крещён. Только христианство не приветствовало любопытства в людях. И на очередной свой каверзный вопрос, он получал всегда один, и тот же ответ: «По вере твоей — дано будет!»
Вот только как ни была крепка Владимира вера, знаний своих он не расширил и пребывал в неведении. Он ругал себя за праздное любопытство, которое сеяло в душе напрасные сомнения и в молитвах, раскаивался. Господь был глух к мольбам послушника и Владимир понимал, что только с годами придёт настоящая твёрдая крепость духа. Для каждого человека у Господа свой план спасения, так говорили старцы, и он оставался прилежным учеником. Со временем утвердился окончательно в том, что душа человека бессмертна, и рождается каждый раз в новой телесной оболочке. Память о прошлых жизнях стирается навсегда, и так происходит тысячелетия. Из праздного любопытства ему хотелось узнать о том, кем он был в прошлых воплощениях. Об этом он боялся спрашивать у своих учителей, не хотел лишний раз навлекать на себя гнев и недовольство, но если, и делал слабые попытки, то получал заранее известный ответ.
Ознакомительная версия.
