Прежде чем утонуть в толпе, с крыльца замечаю группу учеников в ядовито-желтых смокингах и прическами, словно у каждого есть свой личный цирюльник. Не нужно быть сильно умным, чтобы предположить, что это местная элита. Аристократия?
Замечаю и других, не менее странных.
Детей. Да-да, это точно самые настоящие дети. И каждому на вид не больше десяти лет. Их окружают взрослые дамы в красных, как кровь платьях. Настоящие вампирши, как на подбор. Грудастые, стройные, с сочными бедрами и мраморными лицами. В их взгляде не читается отвращения к окружающим. Наоборот, они разглядывают всех, как матери. Мол, бедные детки.
Прорываемся через толпу, отходим. Народу вокруг становится чуть меньше, я шепчу:
— Дети?
— Согласен, — тихо отвечает Сергей. — Не понимаю, как правительство позволяет такое… Это же издевательство над малолетними. Чертовы омары.
— Омары? — рискую я спросить.
Сергей смотрит на меня с прищуром:
— Да-да, прошу прощения. Вырвалось. Конечно же, это уважаемый клан Амарэ. Любители детей. Все, пойдем.
Проходим мимо группы узкоглазых в каких-то платьях. Они стоят в отдалении от остальных, не обращают ни на кого внимания и тихо переговариваются.
Уйти мы не успеваем:
— Это из-за него мы пропустили разминку? Ей, Серёг! Что это за дрищ?
Оборачиваемся. Из группы мощных и высоких парней в спортивной форме выходит настоящий великан, протискивается сквозь толпу, грубо распихивая подростков. Девушка падает, но тот даже не смотрит на нее.
Сергей морщится:
— Для тебя я Сергей Вениаминович, понял?! И не твое дело что и почему происходит в школе.
— Понял-понял, — машет руками великан под два метра ростом. — Слышь, шкет, ты че сделал-то? Из-за тебя мы тренировку прервали.
Я останавливаюсь. Сергей резко замирает, косится на меня с тревогой.
— Ты это мне? — спрашиваю я.
— Молчи, дурак, — шипит Сергей. — Тебе проблем мало?
Равнодушно грызу зубочистку:
— Ну ладно, промолчу.
Толпа затихает.
— Погодь, Серёг… эээ… Вениминыч. Парень что-то спросить хочет. Так что ты сказал?
Великан приближается. Вблизи он кажется еще больше. Сергей встает между мной и им:
— Отойди. Или мне вызвать стражей?
— А вы что, Серёг Вениаминыч, его папа? Не припомню, чтобы тут впрягались за каждого дрища. А у него у самого что, язык в мокрощели застрял?
Группа качков ржет. «Омары» с детьми отходят в сторону, отвлекая своих детишек от конфликта. Узкоглазые перестают перешептываться, «желтые пиджачки» ухмыляются, раздраженно посматривая то на меня, то на великана. «Белые рубашечки» ведут себя по-разному. Кто-то спешит ретироваться, кто-то с любопытством наблюдает за происходящим, а кто-то и вовсе громко переговаривается о назревающем веселье.
Здесь слишком много народу. А мне никогда не нравилась толпа.
Сергей кладет ладонь на грудь напирающего бугая, на голову выше его и настолько же толще. Хотя выглядит старше лет на двадцать. Ого.
— Последнее предупреждение, Клоуш. Не борзей в мое дежурство.
Великан с кривым носом, монобровью и шрамом на щеке добродушно улыбается:
— Да я просто спросить хотел, че произошло. Вы че такой злой Сер Виныч?
Я хмыкаю, спокойно говорю:
— Сергей Вениаминович, спасите-помогите. Дядька большой, а я хрупкий, маленький.
Нужно играть задохлика, каким я и являюсь. Правда не всегда получается. Вот и сейчас. Издевательская интонация меня выдает. Плохо. Похоже, разучился я этому мастерству за десять лет в звании Первого Хранителя Храма Шэйлы. Расслабился…
— Я не понял, — щурится великан. — Ты сейчас что-то крякнул?
Закатываю глаза. Ну начинается.
Ладно, я предупреждал.
Или нет?
Глава 3. Сила бывает разной…
Сергей выговаривает Клоушу сквозь зубы:
— Хватит я сказал.
Не знаю почему, но комичность ситуации доставляет. Огромный и сильный мужик компенсирует размер своего члена самым простым средством: повышением чувства своего величия за счет очевидно более слабого и тощего. В моем мире его бы высмеяли и понизили до шута в таверне. В Варгоне сильный может выразиться только за счет тех, кто сильнее его. И никак иначе.
Чтобы едкая улыбка не бесила идиота, я выплевываю зубочистку, кладу на лицо ладонь, раздвигая пальцы. Нельзя терять из вида противника.
Та-а-ак, над собой и правда следует поработать. Очевидно, что это просто глупая ситуация, а я не могу сдержать улыбку? И, похоже, ладонь не сильно скрывает этот оскал.
— СерВиныч, а он ведь троллит меня… Вам так не кажется, а?
Не знаю, что такое «троллит», но сегодня я точно проиграл. Был застигнут врасплох очевидной и самой простецкой провокацией. Мой бывший учитель отправил бы меня за это в бараки — на переподготовку по контролю за телом.
Хм, а вообще странно, что у меня не получается себя контролировать. Похоже, новое тело влияет на меня сильнее, чем я думал. А еще оно немного подростковое. А это значит…
Я раздвигаю пальцы шире, сгибаю голову в бок, смотрю за спину великану. Там стоит девушка, похожая на фею. Лет семнадцати-восемнадцати. Синие волосы до самой попы, обтянутые спортивными легинсами сочные ляжки, легкий топик, живот с четырьмя кубиками пресса на тончайшей талии. Приятная родинка рядом с пупком. Глаза хищные, большие. Улыбка милая, но обманчивая. Неплохо. В этом мире женщины наращивают мускулатуру
— Ты куда уставился? — закипает великан.
Не отвечаю, прислушиваюсь к своему организму. Хочу ли я секса? Хм. Ну вроде и не против, но подросткового безумия на сиськи не наблюдаю. Ну и отлично. А то боялся, что молодой организм будет бросаться на каждую женскую задницу и думать другой головой. Знаю это дело, проходил.
— Ты ублюдок, отвечай! — плюется великан. — Ты на мою Яру смотришь, сучий дрищёнок?!
— Стоять! — орет Сергей, навалившись на великана всем телом.
Я глубоко вздыхаю, усилием воли заставляя засунуть свою улыбку обратно в себя. Вроде получилось. Убираю ладонь с лица, сую руку в карман джинсов.
Другой рукой опираюсь в спину Сергея:
— Держите его Сергей Вениаминович. Очевидно, что он не в себе. Накачался и теперь хочет раздавить дрища, доказывая всем, что между ног тоже накачено. Я таких боюсь у-у-у-у…
Кто-то в толпе засмеялся. А великан разъярился еще сильнее. Слышу Сергея:
— Главный вход! Нападение на стража!
Это он кому сказал?
Великан под именем Клоуш краснеет и белеет одновременно, но его тянет за рукав спортивная подружка. Вроде успокаивается:
— Я ни на кого не нападаю, СерВиныч. Извиняюсь. Всё, — поднимает руки, отступает на шаг, не отрывая от меня ненавистного взгляда.
Странный. Неуравновешенный. И это меня отправляют к психологам?
Трое стражей в черных жилетах и с пистолетами в руках появились в считанные секунды. Они замирают как изваяния, выискивая источники неприятностей. Сергей тяжело дышит, дает им знак, что все нормально.
Клоуш тычет в меня своей сосиской:
— Ты! В понедельник договорим.
Я прыскаю, довожу этим Клоуша до состояния каленого железа. Отчетливо слышу скрежет зубами. Подумав немного, спрашиваю:
— И что ты сделаешь? Изобьешь меня? Ты себя в зеркало видел? Огромный такой. А я, — развожу руки. — Спичка. Переломлюсь от твоего первого удара.
Это, конечно, вряд ли. Но рисковать не хочу. Ни один мой прием не сработает в этом дохлом теле. Невозможно двигаться быстро, если не разработаны мышцы ног. Невозможно бить сильно, если суставы того и грозятся разойтись. А еще одной мусорной корзины может и не подвернуться.
Чувствую на себе сотни взглядов. Продолжаю:
— Думаешь произвести впечатление? Девочка твоя скажет, какой ты мужик? Ты вроде там крутой какой-то? Что твой папа скажет? Что сынок накачал в голове мышцы, вместо серого вещества и доказывает всем, что он опаснее того, кто в два раза меньше его?
Хм, а у меня всегда была такая манера общения? Странно. Видимо, я изменился чуть больше, чем казалось изначально.
