воспринимал придуманных мной жителей как собственность, как игрушечную реальность, созданную для развлечения себя любимого… пока не встретился взглядом с явившейся во дворец Син. Тогда я не только ощутил, что такое любовь. Я понял, что созданные мной игрушечные люди, стали не менее реальны, чем я сам. Они давно уже жили своей настоящей жизнью, не завися от создателя. Тогда я ужаснулся и припомнил все свои поступки, посмотрев на них глазами обитателей города, и меня охватил ужас и стыд. В тот момент Дракон ушел, и появился Ланселот. Я запирал и стирал в себе чудовище каждый день при помощи самоконтроля и ежедневных ритуалов. Я покинул дворец и запер все, что связано с тем периодом, здесь. Пришлось даже изменить внешность, чтобы не иметь ничего общего с тем, каким я был ранее.
Ланселот усадил труп на трон, вытащил откуда-то из-под кресла пыльную корону, подул на нее, протер и напялил на голову мертвеца.
— Только сейчас я понял, что, оставляя дверь в прежний мир открытой, я не только даю новому Дракону путь в мой город, но и продолжаю подкармливать своего. Ибо если этот мой мир столь же реален, как и тот, откуда я пришел, то зачем вообще нужна дверь? Она — символ моего сомнения. Якорь, удерживающий Дракона во мне.
Ланселот закрыл глаза, мысленно потянулся и захлопнул проход между мирами. Навсегда.
Он открыл глаза и критически посмотрел на коронованный труп, словно художник, оценивающий получившуюся картину, и добавил:
— Когда через несколько десятилетий археологи будут разгребать руины дворца, то они же должны найти останки жившего в нем чудовища, иначе история будет неполной.
Ланселот развернулся и вышел из тронного зала, более не оглядываясь.
На мосту его неожиданно ждала Син, держа под уздцы двух лошадей. Туман клубами поднимался от реки, скрывая настил и перила, так что казалось, что девушка и лошади парят в воздухе.
Ланселот подошел и молча остановился перед ней, глядя себе под ноги. В этот момент позади раздался короткий треск, завершившийся продолжительным шуршанием осыпающихся камней. Ланселот обернулся. Часть крыши, вместе с печной трубой обрушилась на стебли растений, обвивавших дворец, но они выдержали вес камней, задержав их падение. Под тяжестью неожиданного груза теперь и фасад медленно клонился вперед.
Спустя несколько секунд замок рухнул.
После некоторого периода шума и грохота, разбудившего, наверное, весь город, на мост опять вернулась тишина.
— Похоже, Дракон теперь никогда не проснется? — улыбнувшись спросила Син.
Ланселот посмотрел на ее улыбку, а затем осмелился, перевел взгляд с ее губ выше и утонул в серых глазах, также, как и много лет назад.
— Да, похоже на то, — тихо прошептал он.
Улыбка медленно исчезла с ее губ.
— Я уезжаю сейчас, Лэнс. Я хотела только спросить: отправить ли мне вторую лошадь туда, откуда я ее взяла?
— Не надо, Син. Я еду с тобой, — ответил он, а затем, задорно улыбнувшись, добавил, — ведь только я знаю дорогу к морю.
