И да, опыты с помещением в Карман горячего он проводил. Там скорее невесомость и вакуум обнаружились, огражденные некой проницаемой лишь для руки и предметов в ней невидимой плёнкой, нежели действительно безвременье, так как фляга с кипятком остывала действительно очень медленно, но в то же время часики тикали. Механические — нет, а вот электроника — вполне.
— Обувка, вот только, у меня — не очень, — глянув на свои великоватые «шлёпки» одного известного бренда с дурацким дизайном, заключила вооруженная теперь маман.
— Тебе ж тут не боевые действия вести, а стараться не отдаляться от меня и стоять на месте, если что. Сменки, прости, с собой нет, — отвлекаясь от восполнения резерва, ответил молодой маг.
И нет, для этого дела ему не было нужды медитировать, например, хотя такое и впрямь дает прирост в пару десятков процентов, но всё же так себе идея: просидеть уйму времени неподвижно, являясь уязвимой целью, когда и так всё само случится через, примерно, двенадцать, по наблюдениям иномирянина Кима, мало отличимых от Земных часов, требующихся типичному магу, то есть без перекосов в развитии энергетики, вне зависимости от объема резерва для его полного восполнения из магофона вокруг.
А тут, как Силин уже почувствовал, с магофоном — порядок.
Так вот, однако в данный момент юноша, не желавший так долго оставаться на голодном пайке, рассчитывая лишь на крохи успевшей восстановиться маны, воспользовался иным методом, о котором узнал у, внезапно, математички Ольги Гаус! Точнее от обосновавшихся в ней остатков Лиу с Нго.
Когда Силин перед запланированным отъездом отдавал вассалу кинжал с частью её души, ну и заодно подзаправил девушку своей Круа, то посокрушался вслух, скорее чтоб понаблюдать за её реакцией, что, мол, ай-яй-яй, у такой замечательной боевой единицы нет магического резерва, а потому вне границ княжества, то есть без подпитки от древа-алтаря в саду Её Светлости, ей будут недоступны ни кольца, ни другие побрякушки, даже те, которые на Круа работают, так как и они все требуют ману. Пусть не особо ещё доверяющий одержимой училке её ученик пока и не собирался одаривать мутную красотку, сделав из неё эдакого терминатора, но ему всё же была интересна её реакция. Ну и не пожалел, получается, что не умолчал, так как Гаус просветила, что, оказывается, в обмен на собираемую с подданных княжества энергию Круа, весьма «жиденькую» и впоследствии аккумулируемую да обогощаемую, так сказать, на древе-алтаре до состояния нормальной, им всем, от него же, поступает мана для работы их золотых колец, и которая в конкретном случае не собирается из магофона, что было бы «дешевле», а по всё ещё «выгодному курсу» происходит её конвертация из полноценной, то есть уже обогащенной Круа. Что пусть и несколько расточительно, но зато не требует постороннего внимания. Всё, так сказать, автоматизированно. Но самое интересно из всей этой информации для общего развития то, что таким же владеют и владетели!
Короче говоря, Силин, через Видение всё как следует изучив из того, что ему показала тогда Гаус, когда учила «как надо», довольно быстро постиг премудрость конвертации энергий: Круа — мана. Ну а так как Силин у нас Кру ун Рик, то есть вырабатывает Круа, а не собирает её, как владетели или Гаус, которой жадина-сюзерен всё равно не дал бронелифчик с крыльями, то остаться с опустевшим резервом, даже после столь манозатратного перехода порталом, юноше теперь не особо грозит. Только и надо-то, что немного времени и некоторого спокойствия, вполне, как видно, допускающего размышления и беседы.
— А что хотели-то от тебя, Слав? Ну, эти вот... «силы света», — снова отвлекла от раздумий мать сына, но не отвлекшегося при этом от наполнения резерва для запитки их магозащит, ну и, чтоб на пару-тройку фаерболов хватило, если вдруг придется шваркнуть таким кудась для острастки.
— Хотели, чтоб я сделал то, что и так собирался, только подзадержался с отъездом из-за одного одноклассника. Из-за чего(вздохнув) и он теперь покойник, и не меньше десятка гражданских вместе с ним. Ну а тут уже выяснилось, что уроды и тебя ещё захватили, вот я и не смог спустить им это с рук. Да и оставлять тебя в их лапах было недопустимо, — поведал глазеющий по сторонам Силин. — Тебя как, кстати, похитили-то?
— Да... ты знаешь, я и не поняла. Дома, как обычно, заснула, а проснулась уже тут. В смысле, там. Слав, так я так и не поняла, где это мы сейча... Ой, мамочки, гляди: ушки! — не договорив, воскликнула позабывшая обо всём не свете Силина, когда в уже достаточном утреннем свете увидела, как неподалеку из самого большого и высокого бревенчатого дома с подобием башенки из устланной зеленым сочным дерном крыши вышли две... особи.
— Ага, и хвост, — вздохнув, констатировал не разделявший восторгов мамы Силин. А когда две копейщицы приблизились, то смог оценить их наряд и негромко дополнил своё мнение. — Маслов — изврат проклятый!
К незваным гостям, после перехода оказавшимся чуть ли не посреди выглядящего как экспозиция краеведческого музея поселка, с настороженным видом и опасливо сжимая своё оружие, выдвинулись две весьма подтянутые, довольно высокие и стройные, несколько лохматые брюнетки в явно местного производства набедренных повязках да с бандажом из полос ткани вокруг груди. Хотя чё там было мотать-то, когда нечего — неясно. В рука воительницы, а на фоне следом подтянувшихся прочих они выглядели именно таковыми, держали по двухметровому где-то копью. На этом обычность, если это тут уместно, и заканчивалась, так как, помимо упомянутого, на девицах была ещё и ременная сбруя словно из секс-шопа какого-то, о чем свидетельствовали: дурацкая конструкция, розовый цвет и множество явно дешманских блестяшек. Источником же сего перформенса, который с достоинством носили обе явно гордые вниманием от «доброго барина» его приближённые, как несложно догадаться, являлся Миша Маслов, явно выделявший эту парочку из прочих, ибо эти, как не посмотри, но симпотяжки, были относительно чисты и даже не воняли.
— Ох и запашок, — не выдержала Силина, косясь куда-то в район торчащего из прорези примитивнейшего вида туники хвоста одного из представителей не столь благородной публики, толпящейся теперь за отважившимися выйти вперед копейщицами. — У тебя, кроме пистолетов, мыла случайно нет?
— Не.
— Жаль.
— Маслов, свинота, — снова высказался Силин, по поводу непритязательности почившего одноклассника, который явно же мотался сюда на обед, но не смущался антуражем, а в прогрессорстве, как видно, ограничился лишь приближенными, на остальных определенно забив.
И да, в копилку необычности аборигенов, конечно же, стоит поместить и наличие у них звероушек с хвостами. Слава здравому смыслу: копыт, рогов и прочей дичи, как например, нескольких рядов... эм, бюста — ни у кого не замечено, хотя некоторая пестрота собравшегося контингента наличествует, а вон та, например, самая... не отощавшая, скажем так, дамочка с розовыми и чуть вислыми ушами, ну хоть без пяточка — просто не оставляла сомнений на счет того, чем конкретно вдохновлялся безумный разум, породивший это вот всё.
— У высоких и темноволосых, Слав, смотри, хвосты прям как волчьи, ну или собачьи. Серые, короче. Вон те мелкие, суетливые и чумазые такие, ну типа крепостные в общем — у них коротенькие, вроде как заячьи, хотя бурые какие-то. Как и уши, которые у всех этих разномастных шатенов мало чем отличаются от предыдущих темноволосых ушастиков, но покрупнее и не так воинственно торчат. Ого, а вон, гляди, шкаф какой! С молотом и в фартуке который. Низенький, правда. Хм, Слав, их если отмыть всех да нормально переодеть из этой их гадкой мешковины, то миленькие все такие будут, — тараторила мама, пока сын бодался взглядами с вышедшей вперед темно-пепельноволосой копейщицей. — Ой, а там, смотри, детки выглядывают. Ой, как же они несчастно-то выглядят. Глянь, их же там целый сарай набился! Да разные все такие. Рыжие, вон, есть, и... трудно понять какие ещё. Гря-я-язные, пипец.
— Ткри плух винк совняй мули? Бо Маслув и ни регаж! — чё-то там задвинула самая смелая, воинственно потрясая копьем.
