Наблюдатели ради просвещения включают... https://youtu.be/jKpOlCbHsfA?t=1
Подходим к гостинице. Подруга как то резко замолчала, но не уходит. Заходим в номер. Здоровается за руку с Колобком, представляясь по-новой. Васечка, уходя к соседям, шепчет мне на ухо, глядя на высокую девушку:
— Ну, и везёт же тебе, Жаров.
— Иди уже! Голожопый прыгун!
Васёк, хочет что-то возразить, но, против фактов не попрёшь. Было дело — прыгал он из комнаты баскетболисток в окно, помахивая причиндалами...
Оставляю только свет настольной лампы и закрываю дверь на ключ. Мина сидит, опустив голову. Сажусь рядом и разворачиваю лицо к себе. Целую слегка. Она застыла, закрыв глаза. Снова целую. Отвечает. Тут из соседнего номера стук в стену и хоровой крик: " А! А! А! А-А-А!". И хохот.
Мина вздрагивает. На глазах появляются слёзы. Встаёт, застёгивая кофточку:
— Зачем? Ну, зачем?
Прощаемся в холле. Взволнованная Саксе говорит, что во вторник её соседка по комнате уезжает по работе из Риги.
О! А у нас после матча как раз будет свободное время до вечернего поезда.
Девушка протягивает мне руку и я не по-пролетарски, подношу её пальцы к губам и целую.
Улыбается! Простила!
Мина уходит. На меня вновь находит волна негодования. Спускающиеся вниз Татушин с Колобковым, видимо поняли моё состояние, и с криками "Атас! Полундра!" рванули наверх прятаться в номерах.
По большому счёту я понимаю, что отношения отнимают кучу времени и сил, которые можно было бы потратить на дополнительную подготовку. Перед глазами пример моего ученика — Андрея Аршавина, который не пил, не принимал вещества, очень любил футбол, но его любвеобильность к женщинам зашкаливала.
Спрятавшийся Васечка чихает за шторой и, сиганув через стул, вылетает из номера в коридор.
Всё! После Саксе нужно придушить Купидона — снайпера моей души.
3 сентября 1951 года. Рига.
Перед просыпанием Наблюдатели частенько мне ставили нарезку из песен Настиных внучек.
— Что за хрень? — возмутятся некоторые читатели, — Внучки есть, а детей у Ли Сон А ещё нет.
— Да. Парадокс.
Так вот мне сегодня за десять минут до будильника Наблюдатели поставили концертную нарезку из Токийского Будокана с голосом Соён https://youtu.be/T0Ez-TPPD1g?t=191
Очень помогает проснуться!
После тренировки Маслов объявляет, что из местного обкома партии пришла заявка на участие гостей-футболистов в торжественном митинге. "Все не пойдём, а одного "местного" уж больно хотят видеть". И на меня смотрит.
Не было печали, черти накачали!
На митинге до меня довели: 1. что завод "Радиотехника" получил имя изобретателя радио А.С.Попова. 2. по планам пятилетки на предприятии построили цех радиофутляров.3. отмечается 750-летие Риги.
В день митинга была перекрыта главная магистраль — улица Ленина. У памятника Ленину, напротив здания республиканского Совета Министров на митинге выступил товарищ Озолинь, секретарь парторганизации Латышской Академии наук. Меня, как орденоносца, тоже попросили сказать несколько слов:
— Земляки! Родная земля дала мне силы и умения. Давайте прославим нашу Родину в веках своими победами!
Коротко и ясно.
А это снова Озолинь:
— Все рабочие Риги стремятся внести вклад в успех великих сталинских строек. Весь советский народ помог подняться Латвии из руин...
Всё равно, потом назвали нашу армию оккупантами...
4 сентября 1951 года. Рига.
Центральный стадион ДСО "Даугава". Матч 27-го тура "Даугава"(Рига)-Торпедо(Горький). Свисток судьи. Понеслось. Мы играем по уже привычной схеме 4-2-4. Она была относительно не выматывающей лишь для двух наших центральных защитников. Остальные же носились по полю как угорелые. Наши полузащитники и нападающие при потере мяча на чужой половине устраивали соперникам прессинг. Озеров, комментируя недавно наш кубковый матч с ЦДСА, когда увидел, что трое наших отнимают мяч у одного армейца, выдал нетленное: "Такой футбол нам не нужен!".
Короче, схема, вбитая в головы игроков мной и тренерами, работает, но забирает огромное количество энергии, несмотря на серьёзную подготовку. Вот и в этом матче мы с первых минут "придушили" соперника. Носимся, как наскипидаренные.
А рижане играли по привычной им схеме "Дубль вэ"(атакующие игроки их команды на нашей половине располагались в нападении буквой W, а обороняющиеся на своей буквой M). Английская схема стала популярной в 30-е годы, когда у многих советских футбольных клубов и тренеров то ещё не было. Руководили игрой капитаны команды. Схема "Дубль вэ" в 40-е достигла своего пика развития. Противостоящие нам рижские футболисты, игравшие так всю свою футбольную жизнь, отточили эту тактику на "отлично". Прибалты, как и немцы, любили порядок во всём. В том числе и на футбольном поле. При схеме "Дубль-вэ" на стороне противника постоянно дежурили три нападающих, которые должны были ждать паса, чтобы обыграть соперника "один в один" и выйти к воротам. И всё бы хорошо в этой схеме. Но, количество супернападающих, которые могли обвести опекуна и убежать с непослушным мячом на рандеву с голкипером, в неэлитных командах было ограниченным, а то и вовсе единичным. Да и защитники не дураки, в случае первого неудачного отбора, можно было догнать форварда и выбить мяч в подкате. Или аккуратно "рубануть" или задержать за футболку соперника вдали от своей штрафной. Тактика мелкого фола вбивалась в головы "защиты" ещё в дубле. Всё нападение команды за игру работает с мячом от силы с десяток минут. А теперь разделите это время на пять нападающих, как в схеме "дубль вэ". Две минуты, что владеет мячом форвард превращаются в непрерывную стычку с противником на поле. Удары по ногам и в корпус, зацепы, подножки, подкаты — всё идёт в ход. Главное для защитника — выбить мяч и остановить атаку. О здоровье пострадавшего при отборе никто особо не заморачивался. Судьи частенько разрешали побороться-потолкаться до кровавых соплей.
Вот и рижане так действовали против нас. Я, конечно, тоже не был белым и пушистым. Чтобы выиграть борьбу у защитника приходилось толкаться, цепляться и провоцировать. Вот я, незаметно для судьи, придержал за майку моего персональщика Эдмонда Тантыбу и, оттолкнувшись от него, устремился в свободную зону, куда и незамедлительно последовал пас от Колобка. Уклоняясь от борьбы с последним защитником, играю на свободного Сашу Иванова. Он заковырялся с мячом, но, подработав под удобную ногу, запустил круглого по воротам. Вратарь "Даугавы" Виноградов чётко зафиксировал мяч и собрался было запустить круглого на нашу половину поля...
Но, то ли нога поехала, то ли ещё что — но мяч срезался и повис над штрафной. Я, как сайгак, метнулся в место возможного приземления. Тантыба, поняв, что дело пахнет керосином, рванул за мной, топая, как слон. И только я успел направить мяч слёта в пустой угол ворот, как воротчик Виноградов сшибает меня, как кеглю, прыгнув ногами вперёд, словно прыгун в длину. Сзади врезается слон Тантыба. Удар в "коробочке" с двух сторон был такой, что свет в глазах меркнет. Хорошо, что часть ударного импульса бутсы Виноградова забрал на себя щиток, а иначе...
Когда Зайцева спустила с моей голени разодранную шипами гетру, то покривилась и, встав лицом к нашей скамейке, покрутила над головой руками. Это она Маслову сигналит про замену.
— Всё, Юрочка. Отыгрался на сегодня. Сейчас в больницу поедем на рентген. Моли бога, чтобы не было трещины...
А я то надеялся с Миньоной перед поездом... Не судьба!
