за херня? – спрашиваю Камиллу, а сам дрожу весь от холода.
– Он Хаме должен, – говорит.
Затем рвет на нём китель, рубашку и видим мы на шее у солдатика кожаный мешочек на серебряной цепочке. Девчушка сдирает его и передает мне.
– Вот твои слова, – говорит. – Теперь делай все, как Хама сказал, а мне идти пора.
Она уже повернулась, чтобы в камышах скрыться, но я её за руку схватил.
– Пойдем со мной, – говорю.
– Не могу, – отвечает. – Потерялась давно.
В глазах у неё печаль появилась, а потом девушка на меня с грустью взглянула и добавила:
– И ты потеряешься, если не сможешь Хаму сберечь.
Тут она вырвалась и скрылась в камышах. А я шел домой с мешочком кожаным и думал всё о её словах.
9 серия. Хамина кровь
Мешочек я вскрыл только по возвращению в хижину. Чуть не офигел. Написано несколько строк на русском. Сначала идут инструкции. Затем обрядные заклинания. Или что-то в этом роде. Цитировать сейчас не буду. По инструкциям я должен Хамину бурду залить в желудок Рогатого и сказать при этом слова. Да, думаю… задача!
Как стемнело, развел костер рядом с хижиной. Позвал Хаму, чтобы детали охоты обсудить. Но он снова не вышел. Я смекнул, что нужно ждать, когда солнца зайдет. Солнце как раз застряло животом в деревьях на западе. Скоро значит и синий покажется.
Тотчас после заката развел костер. Бутылку с Хаминым зельем у огня рассматриваю. Пока к озеру ходил я эту баночку в хижине спрятал, точнее в погребе, в самый угол затолкал, за клетушки. Бутыль я крышкой с резьбой закрутил, а теперь открыл вот и принюхался. Странный запах. Слегка сладковатый и в то же время горьковатый. Цвет изменился. Синий, с полоской розового на дне. Нюхаю и думаю, как мне эту бодягу рогатому вовнутрь влить?
Перед костром, сидя на бревне, новое копьё выстругал. Ночь быстро накрыла. Звезды в космосе мигают. В такую тьму мой костер, наверное, даже с Марса заметен. Посидел немного, а потом в дом ушел, Хаму звать.
Он, как полагается, пару минут подумал, потом вылез. Голодный, сухарей просит и тушенки. Ест он и кожа его бело-синяя на лице вся морщится, а кадык туда-сюда двигается. Спросил я его, чем он раньше питался. Мышами, говорит, землеройками и прочей гадостью. Спрашиваю, как это кожа у него такой чистой остается, когда он в земле ползает? А он стучит себя пальцами по предплечью, потрогай, мол. Я тронул и чуть не ошпарился. Градусов восемьдесят, не меньше. Все, что на кожу попадает, почти сразу испаряется, расплавляется и опадает. Потом я про Хрума вспомнил. Хама сказал, что этот рогатый – существо злобное и сколько себя помнит, за ним ( то есть за Хамой) охотится. А когда я спросил «Нафига ему это надо?», Хама ответил, что плоть его состоит из душ человеческих и если Рогатый сожрет его (Хаму то есть), то все они окажутся в желудке этой твари.
А когда Хама закончил жевать, то встал и попросил меня лечь на пол и раздеться до пояса. Я разделся и лег. Синий вытянул руку надо мной и длинным острым когтем распорол себе кожу от запястья до локтя. Голубая кровь закапала мне на грудь. Хама присел на карточки, закрыл глаза и, что-то шепча, растер меня этой кровью от живота и выше. И лицо тоже. А потом попросил встать, одеться и сказал:
– Хрум будет просить меня, не давай. Умрешь иначе. Не бойся его. Кровь моя тебе поможет. Теперь всё знаешь, сможешь убить его.
И ушел Хама в погреб. А я один остался. Вышел из хижины и у костра сел, а сам все в лес поглядываю.
10 серия. Еще глубже в лес
Бутыль с зельем я к поясу приспособил на левом бедре. Нож на правом висел. Мешочек со словами на шее. В руке копье. По пояс голый. Короче, на индейца похож. Долго я так сидел у костра, думая о мире, о жизни, о смерти и вообще. Около полуночи вскипятил на треноге чайник, чай заварил. Во втором часу услышал треск в лесу. Когда я голову на звук повернул, то сразу летуна увидел. Три шара, вместе сцепленные. Вылетели они высоко над елями, точно синие звезды из космоса и застыли там наверху. Я смотрю на них и вижу, что шары как-то странно поворачиваются друг против друга, вроде сигнал какой-то дают.
Опустил взгляд и вижу- Рогатый уже в трех метрах от меня стоит. Черный, как уголь, глаза красные, ненависти полные. Руки с когтями раздвинул, вроде как схватить меня собрался. Я встал на ноги, руки дрожат. Щупаю, на месте ли бутыль с зельем. И тут Рогатый заговорил со мной низким шипящим голосом.
– Хаму,– говорит, – давай. Тогда не трону.
Я головой мотаю. Нет, значит.
Он ощерился во всю морду медленно. Вроде, как улыбнулся. Я весь коркой ледяной покрылся. Рогатый голову опустил и чуть в сторону повернул. Мне бы сразу начать свое дело, а я стою, как вкопанный. И тут Рогатый резко на меня бросился. Но не как человек, а как животное. Руками в горло вцепился, а нижними когтями в живот уперся. Распороть кишки мне хотел.
Я упал вместе с ним. Копье выронил, конечно. Запыхтел, закричал. Кувыркаемся по земле перед кострищем. Руками в мохнатую морду цепляюсь. Чувствую, когти черные уже в кожу на животе входят. Думаю, конец мне. Но тут его ноги словно ошпарились от чего-то. Рогатый взвыл, подпрыгнул вверх. Я на земле перевернулся. Ищу глазами гада. А он хвать меня за волосы сзади и в лес потащил, волоча по земле. Я стал синего на помощь звать.
– Хама! – кричу. – Хама!
И вижу, как хижина за еловыми стволами начинает удаляться всё дальше. Ногами пытаюсь за выступающие корни зацепиться, а сам кричу вовсю. Вдруг между верхушками деревьев в небе синий летун появился. Парит безмятежно в вышине, меня провожает. А этот Рогатый, сильный сволочь. Вцепился пятерней чуть ли не в самые мои мозги и идет, как терминатор, всё в лес и в лес.
Я в третий раз Хаму собрался кричать и тут Рогатый ни с того ни с сего останавливается. Чую, по лицу жар пошел и в воздухе вокруг марево повсюду, как в пустыне знойной. А потом черный дьявол
