Совершив подобный Сoming Оut, я преследую несколько целей. Во-первых, чего бы я от самого себя прятался, мне от Миши скрывать нечего и многое еще нужно. Пусть знает, что я есть и меня нужно слушаться, потому что окромя хорошего, ничего плохого я ему не сделаю. Во-вторых, скоро придется вербовать родителей и я хочу это сделать сразу после выигрыша от имени Ангела. Других вербовщиков, боюсь, мама Аня не будет слушать, а то и побьет.
В принципе, я могу Мише и словами сказать, но, боюсь, сразу не врубится, подумает, глюк, поэтому, пока пишу.
***
Мама Аня женщина суровая, заводская рабочая, ребенок войны, выпускница детского дома. Сама она про детдом никогда не рассказывала, но я потом читал в Интернете воспоминания ее товарок как они жили в том детдоме в войну. Девчонки ее звали Нюрой, плясунья была отчаянная, пела в хоре. Кстати, нормально они там жили, без ужасов. Не голодали, ездили с концертами по госпиталям, за лошадьми ходили...
Нюру и ее сестру Фросю привез в детдом председатель колхоза. Мать их, бабушка моя Дуся, померла в 1942 от болезни, надорвалась на работе, а дочки-погодки доходили в холодной избе. Завернул их председатель в один тулуп и на санях отвез в районный детдом. Так они, пока обе замуж не вышли, ездили в тот детдом на каникулы и в отпуск. А куда еще? Обе красавицы были невозможные, я видел их на фото.
Мама Аня, нас всех любит, но что такое хорошо и что такое плохо, знает точно и по-своему, и на наше мнение по этому поводу ей наплевать. Запросто может пройтись по нашим карманчикам насчет денежной неучтёнки и сигарет. Может без спроса сдать в комиссионку отцовский выпрямитель и т.д. Есть у меня одна мыслишка, чем её добрым занять и, думаю, все получится.
***
Ладно, дело сделано, пора домой. Письмо в стол от лишних глаз. Мишу на диван, отдохни родной, скоро у тебя много чего изменится. И я тоже ещё посплю, Боже, к-а-а-к хорошо-то...
Глава 3. Страсти по Ангелу
Всю неделю был вынужден заниматься только своей основной работой. Это ее я службой называю, так и не отвык со времен Министерства. Отгружали новые установки и как-то в этот раз тяжело пошло. Кое-как, в общем. Вставал рано, ложился поздно. Отрубался без всякой Калеи, да и не до чего постороннего было, даже телевизор не смотрел.
К своим в 1975 год заскочил только один раз, вчера, хотел по-быстрому поздравить с выигрышем, но получилось как-то не очень. Прямо в момент переключения сознания (это, по тексту, «КЛАЦ!»), что-то о-очень твердое прилетело мне в лоб. Удар! Лежу на полу, хлопаю глазами, не понимаю, в каком я времени. Рядом суетятся испуганные родители. Значит, в 1975 году. Встаю и прикладываю ко лбу холодную ложку…
***
Что же со мною такое случилось? Ага, всё ясно! Моя семья в полном составе стоит на коленях, молится и энергично кладёт земные поклоны на икону Архангела Михаила. Икона бумажная, приколота на ковре булавочкой. Вот пол и прилетел мне в лоб, шишка будет.
Ну понятно, выиграли и уверовали. Блин, чего-то я, похоже, переборщил…, как бы мне с такими делами не заполучить себе в команду неофитов. Ну, их, неофитов… Но, ставлю себя на их место и понимаю, а какие еще у них были варианты? Ну сами подумайте, пятьдесят тысяч рублей с неба и подпись – Ангел. Любой бы уверовал. По меркам тех лет сумма просто гигантская. На неё можно купить шесть автомобилей «Волга», при том, что и один автомобиль, это неимоверная роскошь. Так что надо семью в чувство приводить, а то так и до монастыря рукой подать.
***
Сам я человек верующий, но воцерквлён относительно недавно, семья не была религиозной. За пять минут это случилось, не шучу. Когда батя умер, я переживал страшно. Любил его, да и сейчас люблю. А он меня, я знаю. В общем, запил я с горя, чего уж там… Ехал я в мутном просветлении с очередной трехдневной встречи с алкоголем на бережку... Больше трех дней подряд я бухать не могу, перерыв, небольшой, но нужен. Стрелка самодельная вправо, «Храм…». Надо же, 100 раз здесь ездил, стрелки не видел. Дальше все на автомате, как кто-то другой руль крутит. Повернул в поселок, захожу, в храме пусто, служба уже закончилась. За прилавком со свечками, женщина:
- Чего Вам? – но, так, приветливо, без агрессии.
- Да и сам не знаю. Вот, отец умер, может панихиду заказать? – отвечаю.
- Подождите, сейчас отца Модеста позову, он еще не ушел, по-моему, - выходит из-за прилавка женщина.
Возвращается и через минуту из алтаря выходит старенький благообразный священник в поручах. Берет меня за руку, подводит к поминальному столику и говорит:
- А давай за твоего папу помолимся. Как его звали? Тоже Михаил?
- Да я не умею. – говорю.
- А ты просто стой, да подпевай, там несложно. – говорит отец Модест.
Зажгли свечи. Кадило размахали. Еще служка подошел, Владислав зовут, как я потом узнал. Он при храме жил, малахольный немного, но шибко верующий. И мы втроем отслужили настоящий заупокойный молебен по бате моему. И что-то во мне тогда щёлкнуло, уверовал. И потом пять лет, как заведенный, ездил к отцу Модесту, и на службы, и домой. Ясное дело, не просто так. Ограду новую, кованную, вокруг Храма поставил, аналойчики новые дубовые справил и много ещё чего. А потом отец Модест умер и прислали молодого настоятеля. И мои походы за Благодатью закончились. Теперь только так, хочешь помолиться, сходи, помолись, свечки поставь, записки напиши, в кружку положи… и дуй оттуда, пока ноги держат. Целее будешь. И богаче.
***
– Мам, – повернулся я к маме Ане, которая уже собиралась продолжать.
– Что, сынок? Не мешай. После поговорим. Как дочитаем Благодарственную...
– Мам, да я по этому поводу сказать хочу.
– Что?
– А то, что ко мне опять Ангел приходил. Ненадолго. И сказал, что он хоть и Ангел, но не по православному ведомству.
- Что?! Он, черт, что ли?! Свят, свят, свят!
- Да нет, что ты! Помнишь, в Древней Руси были - Перун, Ярило, Даждьбог? Мы их проходили по истории..., он из этих, мам. Ангел-Хранитель, это у него профессия такая, а зовут его Дух Рода, но ему нравится, когда называют Ангелом. А ты, мам, нашего Рода Хранительница и он с тобой связан, говорит.
- Да не может быть, их же уже всех того, давно низвергли! Порубили, говорят, и в реке Днепр утопили.
- Не всех, мам. Ты же сама Домового подкармливаешь, что бы он иголки твои не таскал, и Лешим меня маленького пугала, когда не спал, так они тоже оттуда. Ангел поговорить с тобой хочет, скажет когда.
- О чем, сынок, с язычником разговаривать? Грех это!
- Мам, он сказал, новые цифры даст, на этот раз, в Спортлото «6 из 35».
– Не может быть! – хором воскликнули родители.
– Вот и проверим в следующий розыгрыш. Так что, давайте ещё пару-тройку поклонов отобьём и на этом закончим.
Отбили десять, на тот случай, если вдруг всё же окажется, что рука Православия к этому всему как-то причастна. Я, собственно, был и не против. Ведь моя невиданная способность, как ни крути, а какие-то мистические корни точно имеет.
Ладно, с этим потом разберусь, главное, выиграли и выиграем ещё. А деньги за выигрыш, похоже, даже уже получили, радостные такие. А значит, пора начинать реализовывать мой Супер-План длинною в жизнь. На этом и закончили.
***
Прихожу в Мишину комнату, вынимаю из ящика стола папку с красивой наклейкой, изображающей ангела с крыльями (молодец Миша, скреативил), достаю свою почту, довольно пухлую стопку бумаги и некоторое время читаю. Хмыкаю, хрюкаю, хохочу, вытираю рукавом слезы… Сажусь за стол и пишу письмо Мише:
«Здравствуй дорогой Миша! Это Ангел! На послезавтра назначаю общий сбор моей команды – мамы, папы и меня (зачёркнуто) тебя. На 19-00. Прочитал твои просьбы ко мне и сообщаю: Я тебе, Миша, не старик Хоттабыч, ни Дед Мороз и не Золотая рыбка в одном лице, я твой Ангел-Хранитель, сечешь разницу, бестолочь малолетняя!? Я, конечно, любую уболтаю, но «загнуть Ленку Дидорович с задранной юбкой и что бы полчаса не дергалась», это что за просьба вообще? Во-первых, без Лениного согласия, да и с согласием тоже, это уголовное преступление, а во-вторых, рано тебе еще. Кстати, что на ладонях могут вырасти волосы, это миф, ладони у человека изначально лысые и фолликулов на них нет, можешь спросить у Миры Константиновны. Заодно узнаешь, что такое фолликулы. Люблю. Целую. Твой Ангел».
