– Вместе, Дмитрий Григорьевич?
– Нет, раздельно, и, пожалуй, на разные дни, так как я не знаю, сколько времени у нас займет разговор.
– Сделаю, Дмитрий Григорьевич.
– Да, чуть не забыл, еще товарищей Астрова и Гинзбурга.
– Их тоже на разные дни?
– Да.
Отдав распоряжение секретарю, я принялся за докладную Сталину Там я подробно расписал необходимость создания новой бронетехники, причем с описанием, какой именно. Единственное, не стал писать про войну с Германией, ни к чему писать про это, достаточно было того, что я рассказал об этом Сталину. Затем стал делать наброски бронетехники, как танков, так и самоходок с бронетранспортерами. Нужно было как следует подготовиться к разговору с конструкторами. Чем на пальцах объяснять им, что я от них хочу, лучше один раз показать, вернее, отдать им эти наброски, которые, кстати, не сильно отличаются от той техники, что им в любом случае предстоит создать, только теперь кому на год, а кому на несколько лет раньше.
Спустя несколько дней ко мне первым приехал Николай Духов с Кировского завода.
– Добрый день, Николай Леонидович, проходите, садитесь.
Духов, не чинясь, прошел за стол и сел.
– Николай Леонидович, насколько я знаю, вы сейчас заняты модернизацией танка Т-28, но я хочу вам предложить новое задание, создание нового тяжелого танка. Как вы на это смотрите?
– Товарищ комкор…
– Можете называть меня по имени-отчеству, Николай Леонидович.
– Хорошо, Дмитрий Григорьевич, я не против. Вы уже определились, что именно вы хотите?
– Да, примерный вес – 45 тонн, толщина брони 70-100 миллиметров, орудие 100–120 миллиметров и дизельный двигатель. Вот, посмотрите, я набросал примерно, что я хочу получить от вас.
Я протянул Духову лист бумаги, на котором был нарисован КВ, правда, в отличие от оригинала, у него был спрямлен лоб, как на Т-34, а ниже написаны ТТХ, в которые должен уложиться Духов. Взяв лист бумаги, Духов стал его изучать.
– Занятно, Дмитрий Григорьевич, хорошо, когда заказчик знает, что именно он хочет. Так, толщина лобовой брони – 90-100 миллиметров, однако… Борт – 80–90 миллиметров, корма – 70–80. Башня, лоб – 100–120, борт 90-100, корма – 80 и орудие калибра – 100–120 миллиметров. Да это у вас настоящий монстр получается. А какое орудие ставить? У нас ведь нет танковых орудий такого калибра.
– Тут решайте сами, или установите 107-миллиметровое орудие 1910/30 года, или создайте на базе Ф-22, просто увеличив калибр. Понимаете, тяжелый танк с трехдюймовым орудием – это не тяжелый танк. Только бронепробиваемость не должна быть меньше, чем на 107-миллиметровом орудии, это если вы решите делать пушку на базе Ф-22.
– Хорошо, Дмитрий Григорьевич, я посмотрю, что лучше поставить.
– Вы не спешите, Николай Леонидович, у меня для вас есть еще одно задание. Безусловно, создание танка – первоочередная задача, а потом на базе этого танка вы должны сделать штурмовую самоходку. Вместо поворотной башни сделайте неподвижную рубку с толщиной лобовой брони в 120 миллиметров и орудиями калибра 122 и 152 миллиметра.
– А они зачем?
– Для прорыва укрепленных районов противника. Эти самоходки отлично смогут бороться с вражескими ДОТами. Толстая броня позволит им выйти на дистанцию прямого выстрела, не опасаясь орудий противника, а мощное орудие уничтожит их.
– Сделаю, и постараюсь сделать как можно быстрей.
– Вы, главное, в качестве не потеряйте.
Первый пошел. Если в тот раз Духов справился хорошо со своим КВ, а проектировал он его наобум, то теперь должен сделать еще лучше. Главное, что уже в таком виде КВ потом сможет с легкостью бороться с немецкими «кошками». Я тут глянул в данные 107-миллиметрового орудия. Так он обычным бронебойным снарядом пробивал вертикальную броневую плиту в 103 миллиметра на дистанции в километр, что было вполне достаточно для пробития лобовой плиты «тигра» [1].
Следующим на очереди стал Кошкин, он приехал через три дня после Духова.
– Добрый день, Михаил Ильич, проходите, присаживайтесь, можете обращаться ко мне по имени-отчеству, – поприветствовал я конструктора, когда он зашел в мой кабинет.
– Добрый день, Дмитрий Григорьевич, зачем я вам понадобился?
– А вот, взгляните. – Я пододвинул Кошкину лист бумаги с наброском Т-44. – Как вам, нравится? Возьметесь за разработку этого танка?
Кошкин, взяв лист бумаги в руки, стал его изучать.
– Скажу честно, Дмитрий Григорьевич, заинтересовали вы меня, заинтересовали. Вес до 35 тонн, лобовая броня в 75 миллиметров, бортовая – в 60, лоб башни – 90 и борт – 75 плюс трехдюймовое орудие. Танк должен получиться хорошим. По сравнению с нашими нынешними, это следующее поколение. И экипаж из четырех человек, трое в башне и мехвод. Тут будут некоторые трудности. У нас нет необходимого станка для проточки башенных погонов, тут слишком большой диаметр.
Павлов хоть и не был танкистом, но читал об этом, а потому, обдумывая задание по созданию Т-34, учел эту проблему.
– Михаил Ильич, пока на вашем заводе нет необходимого оборудования, эти работы можно делать на Николаевском кораблестроительном заводе, там такое оборудование точно должно быть. Башни на кораблях большие, так что оборудование быть должно, а поскольку корабли сейчас не строят, то оно там простаивает без дела, вот пусть и займутся этим. И вот что еще, думаю, за основу танкового орудия вам надо будет взять 76-миллиметровую зенитку [2].
– Интересное решение, Дмитрий Григорьевич, но это не в моей компетенции.
– Не беспокойтесь, этот вопрос я решу сам, а вы изначально проектируйте большую трехместную башню. Нам необходим отдельный наводчик, не дело, когда командир совмещает обязанности наводчика и командира. Он должен командовать, искать противника, а потом указывать на него наводчику. У командира должны быть свои отдельные приборы наблюдения.
В разговоре с Духовым я как-то упустил это из вида, но не беда, пусть это разработает Кошкин, а потом просто поделится с Духовым, и тот установит это на КВ.
– А что по двигателю, Дмитрий Григорьевич? Вы тут хотите дизельный, вот только насколько я знаю, такого двигателя пока нет.
– Пока будем ставить М-17Т [3]. Возможно, к тому моменту, как вы закончите разработку танка, они появятся [4].
– Хорошо, Дмитрий Григорьевич, задание действительно очень интересное, я берусь за него.
– Только, пожалуйста, сделайте торсионную подвеску и длину ствола орудия не меньше 50 калибров. И вот что еще, попробуйте установить двигатель не вдоль, а поперек, это позволит вам уменьшить моторный отсек.
Напоследок я чуть не забыл уточнить важные детали. Торсионная подвеска экономила место и вес, а длина ствола влияла на точность и бронепробиваемость, это я знал даже не будучи танкистом, просто читал в свое время.
Кошкин ушел, а через два дня должен был прийти Гинзбург, также с Кировского завода. Я знал, что перед самой войной он разработал один из лучших легких танков в мире, вот только в связи с началом войны выпуск Т-50 был прекращен, а вместо него стали выпускать Т-34 [5].
Человек предполагает, а Бог располагает. Хотя Гинзбург и приехал ко мне, вот только я не смог с ним встретиться, так как был вызван в Кремль к Сталину. Когда я зашел в его кабинет, то кроме самого Сталина увидел Ворошилова, Шапошникова и Буденного.
– Здравствуйте, товарищ Павлов, проходите. Вы подготовили доклад?
– Да, товарищ Сталин, подготовил.
– Тогда мы вас слушаем, товарищ Павлов.
Ну что, Бог не выдаст, свинья не съест. Мысленно перекрестившись, хоть я и не верующий, я достал написанный накануне текст и начал:
– Бои в Испании, в которых я принимал участие, наглядно показали, что старые тактика и стратегия, которые были во время Империалистической и Гражданской войны, претерпели значительные изменения. С приходом в армию новой техники изменились и способы ведения войн. Особо наглядно это стало видно в Испании, как в боях на открытой местности, так и в условиях города. Теперь одними из главных факторов успеха становятся четкое взаимодействие между родами войск и связь. Не буду акцентировать внимание на всех родах войск, а ограничусь только танковыми войсками.
