— Повстанцы вторглись в центр города! Под их контроль перешли почти все правительственные учреждения, и сейчас они прорываются в сторону президентской резиденции.
— Но ты же докладывал, будто они обложили аэродром и атакуют морской порт! Они, что же, ушли оттуда?
— Нет, в центре орудует совсем другая группа. И они намного лучше подготовлены, чем остальные. Мне нужна санкция на спасение президента! Или мне не вмешиваться?
— Ты же понимаешь: такие вопросы я могу решать единолично! Раздавать подобные санкции — прерогатива президента Франции.
— Время идёт! — воскликнул Жерар. — Ещё двадцать минут, и спасать будет просто некого.
— Каковы шансы на его спасение?
— С моей точки зрения высокие.
— Это хорошо. Надеюсь, президент учтёт твой опыт и согласится на это.
— Потери тоже будут высокими, сразу предупредил Гепард. — Штурмующие отлично вооружены, чувствуется их боевой опыт. И да, это не афары, судя по их тактике.
— А кто?
— Не знаю, но подозреваю, что эфиопы или сомалийцы.
— Сомалийцам не до Джибути, — буркнул министр обороны, — со своими бы проблемами разобраться. Ладно, это всё лирика. Так ты говоришь, что наши потери будут большими?
— Очень большими, — хоть министр его и не видел, кивнул Жерар.
— Ясно, ты пытался связаться с повстанцами?
— Пытался, они не отвечают.
— А с местными афарами разговаривал?
— Да.
— И что?
— Ничего, они не в состоянии повлиять на ситуацию. Напавшие на город им не подчиняются.
— Возьми заложников и сообщи об этом повстанцам.
— Я взял, они не реагируют.
— Ну, расстреляй парочку.
— Бесполезно. Этим неизвестным, судя по всему, просто наплевать на судьбу других негров.
— Угу. Хреново. Сколько у нас есть времени, чтобы вмешаться?
— Уже меньше двадцати минут. Мои люди и техника готовы стартовать в любую минуту, но нужна санкция из Парижа. Боюсь, в городских кварталах мы не сможем полностью реализовать свои преимущества…
— Не надо жалеть чёрных, Жерар.
— Я и не собирался! Но эти негры явно умеют драться, и драться будут хорошо. У нас есть шанс не успеть, тогда мы рискуем потерять людей.
— Я тебя понял. Жди звонка. Минут десять мне хватит.
— Есть!
Разговор министра обороны с президентом и премьер-министром не занял много времени. О событиях в Джибути все были в курсе и думали об этом весь день, заранее просчитывая варианты на самые разные случаи. Целый штат помощников работал над этим вопросом, высчитывая вероятность того или иного действия и их возможные последствия.
Аналитики в экстренном порядке доложили все свои выкладки. И выкладки эти не радовали: и в одном, и в другом случае положение французов оказывалось весьма спорным. Однако, если военные Франции вмешаются на завершающем этапе, то президент будет им обязан. Если же нет, то новым властям придётся договариваться с Францией заново.
Вот только открытое вмешательство в чужой конфликт породит неоднозначную реакцию во всём мире. Ещё и три вертолёта потеряли… Так не ко времени! И ведь не утаишь: буквально как прыщ на носу! Чем всё это закончится, если конфликт в Джибути всё же разгорится? Непрерывной войной, как в Сомали? Или полнейшим безвластием, точнее, вечной чехардой сменяемых лидеров? Но в конце концов корпусу всё равно придётся уйти из Джибути.
А вот это казалось невыгодным в большей степени, чем встать на сторону Аптидона. К тому же французам почему-то чудилось негласное присутствие англичан, ведь когда-то (в дни Британского Сомали) афары работали на них. Всё вместе и дало толчок к окончательному решению: военным не вмешиваться! Но до последнего оставаться на охраняемых объектах, не допуская разрушения портовой инфраструктуры и взлётно-посадочной полосы. Это решение президента Франции министр обороны и донёс до сведения полковника:
— Гепард! Не вмешивайся. Дипломатические работники сами свяжутся с повстанцами и попробуют с ними договориться. Убьют Аптидона, значит, это его судьба! Выживет и разгромит повстанцев — ему же хуже. Если он победит, то его надо устранить и поставить другого человека, чтобы не выставил новые условия и не хвастался победой перед нами же.
— Есть! — с облегчением выдохнул Гепард. — Буду наблюдать и не вмешиваться.
— Отбой! — коротко бросил министр.
Он положил трубку на рычаги, но тут же схватил её вновь, перезванивая:
— Всё же пошли небольшую группу по спасению Аптидона. Отбери самых лучших, но из тех, кто не полезет зря на рожон. Нужны мастера своего дела. Смогут вытащить его к тебе на базу — хорошо, мы свой долг выполним. Не смогут, так и ладно. Только пусть трезво оценивают обстановку. На этом всё! Я всегда на связи и жду доклада от тебя.
— Есть! — отрапортовал полковник и тоже бросил трубку.
Он ещё с полминуты заворожённо смотрел на телефон шифросвязи, ожидая, что тот вот-вот оживёт и разразится басовитой трелью мощного звонка. Однако телефон молчал. Молчал, словно затаившаяся гадюка. Встряхнувшись, Гепард мотнул головой и, выйдя из помещения, где стоял телефон спецсвязи, заорал во всю мощь своих лёгких:
— Симона Випера ко мне, быстро! И пусть сразу захватит свою команду. Их выход!
Симон Випера — юркий, смуглый француз с тонкими, словно нарисованными на лице усиками, придающими ему несколько франтоватый вид — внимательно выслушал приказ командира базы. Потом хмыкнул и, молниеносно вскинув руку в воинском приветствии, рванул к своей счастливой пятёрке.
Уже на бегу он решил, что пятёрки ему будет явно недостаточно. Поэтому прихватил с собой ещё и группу прикрытия из десяти человек. Цель ему указали, а дальше всё в его руках!
Промчавшись по улицам Джибути, бронеавтомобили остановились за пару кварталов от резиденции. По пути они несколько раз даже попали под обстрел, вернее в какие-то несерьёзные перестрелки. Сейчас же, выскочив из машин, группа прикрытия заняла круговую оборону, а группа захвата устремилась вперёд в надежде освободить или увезти президента. Они смогли дойти практически до самой резиденции, счастливо (ну, и немного благодаря своей компетенции) избегнув боя. Однако дальнейший путь оказался полностью перекрыт.
Пришлось завязать бой. Впрочем, плотность огня и многочисленность противника всё-таки не дали французским военным возможности отбить президента. Да и боевой опыт повстанцев неприятно поразил легионеров! В результате, расстреляв половину своего боекомплекта, они были вынуждены отступить. Вернувшись, Випера хмуро доложил Гепарду, что задание по захвату президента Аптидона выполнить не удалось.
Странно, но полковник этому почему-то совсем не удивился. Только недовольно поморщился и отпустил командира группы спецназа отдыхать. Даже не ругался…
Глава 3
Операция наоборот
Старшим отряда по захвату президента Джибути был эфиоп по имени Надо. Он и принял доклад своего подчинённого о нападении французского спецназа. Впрочем, раздававшиеся снаружи звуки автоматных очередей и гулких взрывов подствольных гранат ничего другого означать и не могли.
— Командир, кто-то хочет освободить президента, — доложил очевидное младший офицер.
— Много их?
— Нет, но это французы.
— Могут прорваться?
— Не знаю, командир, всё может быть.
— Ясно. Отбить сможете?
— Да, пожалуй. Их вроде не очень много. Если, конечно, они послали на спасение одну группу, а не сразу несколько.
— Хорошо, я доложу об этом Бинго.
Надо взял висевшую у него на поясе переносную, довольно увесистую радиостанцию и нажал на тангенту.
— Змей, Змей, я — Парвус. Я — Парвус, слышите меня?
— Слышу тебя хорошо, — ответил знакомый голос. — Докладывай!
— Нас атакует небольшая группа французов! Возможно, она не единственная.
— Вы нашли Аптидона?
— Да, он в наших руках.
— Отобьётесь?
— Думаю, да. Но при условии, что группа одна.
— Выбирайтесь оттуда! Однозначно вместе с Аптидоном. Но если возникнет хоть малейшая угроза его освобождения: президента ликвидировать, а тело унести с собой.
