А то там уж очень воняет.
Стараясь не дышать носом, Андрей подошел к каталке и посмотрел на покойную токсикоманку.
— А это точно та?
— Обижаешь, начальник. Человек, он может и обознаться, а вот номер — никогда.
Для верности еще раз поглядев на покойную и сравнив ее уже слегка пожелтевшее лицо с фотографией, Андрей спросил:
— А где тут у вас телефон?
— А вон, в комнате.
На том конце провода трубку подняли мгновенно.
— Товарищ подполковник? Это Матвеев.
— Ты откуда?
— Из морга.
— Ну, как?
— Да никак, товарищ подполковник, это вообще не та девушка.
— Понятно. А где же та?
— В постели, наверное… — ляпнул Андрей первое, что пришло ему в голову.
— Очень возможно. Разберитесь и доложите, в чьей.
28 декабря 1991 года (суббота), 8:14.
— Ищи, Маузер, ищи!
Большой черный пес, обнюхав косынку, стрелой помчался вниз по лестнице. Выбежав из подъезда, он пересек двор по диагонали, таща за собой пытающегося не отстать кинолога, пробежал мимо аптеки, затем по газону, по тротуару, наискосок через улицу («В неположенном месте» — отметил про себя Андрей), снова по тротуару, вдоль квартала, спроектированного неведомым архитектором в стиле средневекового замка, с башнями, воротами и оградой из стальных прутьев толщиной в два пальца…
Маузер проскочил через дырку в ограде, затем остановился, покружился на одном месте, вылез через ту же дыру обратно, сел и жалобно заскулил.
— Ищи, Маузер! — повторил кинолог.
Маузер понюхал решетку, снова просунул морду через прутья и коротко взвыл.
— След потерян, — сообщил кинолог. — Ну и сукин же ты сын, Маузер!
28 декабря 1991 года (суббота), 9:35.
Город спал утренним сном человека, знающего, что сегодня выходной. Пассажиров в троллейбусе почти не было, и Андрей мог спокойно читать протоколы. Впрочем, надолго его не хватило.
«Итак, она, очевидно, уехала, — думал он. — Но на чем? Общественный транспорт отпадает: на Рокоссовского до самого угла ни одной остановки. Такси тоже вряд ли бы подъехало к самой ограде. Значит… Гм, а это значит, что ее кто-то ждал на машине, причем на легковой, грузовики так просто пассажиров не берут. Первый же автоинспектор остановит. Если только грузовик не приспособлен специально для перевозки людей, но это, кстати, большая редкость. Нет, это, скорее всего, была легковушка.
Ч-черт… В городе их до хрена. И, разумеется, никто из соседей легковушку не видел. Да нет, видел, конечно, просто не обратил внимания. Так, не обратил, а что из этого следует?
А следует из этого то, что в машину она села добровольно. Запишем…
Версия первая: Алиса Семенова на время отсутствия родителей уехала к своему любовнику.
Версия вторая: пользуясь, опять же, отсутствием родителей, встречает Новый год в дружеской компании, вероятно, на чьей-либо даче. Кстати, в пользу этой версии говорит прихваченная из дому телогрейка. Стоп, а откуда тогда машина? Или это был мотоцикл? Кстати, вторая версия отнюдь не исключает первую. Тут возможны любые комбинации, и перебирать их можно очень долго.
И, наконец, версия третья. Самая неприятная. Хотя и самая маловероятная. Какой-то ублюдок уговорил ее покататься, завез подальше в лес, изнасиловал и убил. Именно убил, иначе бы она уже вернулась домой. И именно в лесу, иначе труп уже попал бы в сводки.
Минуточку! А как же пропавшая телогрейка? Нет, за город ее точно кто-то уговорил поехать. Но этот кто-то ей очень хорошо знаком, и договаривались они заранее.
Итак: дача за городом. У кого-то из знакомых. Плюс машина или мотоцикл. Это уже кое-что.
Второе: Алиса жива, находится сейчас там, но рассчитывает вернуться домой раньше родителей. А вернуться они собирались тридцать первого. Значит, именно этого числа она и вернется. Или, по крайней мере, даст о себе знать. Логично? Логично.
А коли логично, то из этого вытекает третье: надо сейчас же возвращаться обратно. К заявительнице гражданке Семеновой А. В».
28 декабря 1991 года (суббота), 15:40.
Беседы сначала с Алисиной матерью, потом с завучем школы, потом опять с Алисиной матерью заняли у Андрея около полудня. Результат был удручающий. Из тридцати двух Алисиных одноклассников и одноклассниц в ее квартире периодически бывали четырнадцать. После разговора с Алисиной матерью к списку прибавился пятнадцатый: художник по фамилии «не то Седых, не то Седов». Впрочем, фамилию известного своими экстравагантными выходками художника Седунова лейтенант Матвеев знал доподлинно. Последний раз фамилия эта фигурировала в милицейском протоколе всего неделю назад, когда некое товарищество художников, скромно именующее себя «Ярило», организовало так называемую акцию «Середина зимы». Акция состояла в том, что ее участники запалили на территории городского парка огромный костер. Естественно, без всякого на то разрешения, да им бы никто его и не дал. Как только к костру собрался гонимый декабрьским холодом народ, художники публично зарезали черного петуха, громогласно объявив, что «отселе возврат солнцу с зимы на лето, нощь умаляется, а день прибавляется». Засим последовала распродажа картин столь же абстрактно-космической тематики. А как же сейчас без распродажи-то? Ну и, естественно, кончилось все в отделении.
Так вот: Константин Михайлович Седунов, 1960 года рождения, уроженец города Красноармейска, как оказалось, проживает в том же самом подъезде, только не на четвертом этаже, а на первом. Причем машина у него точно была. В марках Алисина мать не разбиралась, зато отец сказал уверенно:
— У него «Москвич-412».
Спустившись по лестнице вниз, Андрей обнаружил на дверях квартиры художника записку:
«Уехал на этюды. Буду 31-го. Седунов».
«Москвич-412» во дворе, разумеется, отсутствовал.
28 декабря 1991 года (суббота), 19:45.
Круг поиска сужался. Из четырнадцати фамилий после звонка в ГАИ осталось пять. Андрей взял лист бумаги и написал:
Алабина Анна. У отца а/м «Нива».
Лисовская Виолетта. У матери а/м «Москвич».
Иноземцева Галина. У брата мотоцикл «Ковровец».
Огарков Василий. У отца а/м «Запорожец».
Яковлева Ирина. У отца а/м «Запорожец».
Потом немного подумал и приписал внизу:
Седунов К. М. А/м «Москвич», свой. Уехал на этюды!!
— А теперь займемся личным сыском! — сказал Андрей и придвинул к себе телефон.
— Алло… Анюту, будьте любезны. Что? Будет через полчаса? Извините.
— Алло… Виолетту, пожалуйста.
— Васька, черт чудной, ты что, не узнаешь? — внезапно раздалось в трубке.
— Да нет, это не Васька. Ты случайно не знаешь, куда Алиска пропала? — Андрей попытался перехватить инициативу и, по возможности, не представляться.
— Слушай, она вообще с концами пропала, сегодня утром милиция приезжала, с собакой…
— Ой! Ну дела! — воскликнул в притворном удивлении Андрей и бросил трубку.
Так… Лисовская тоже никуда не уезжала.
У Иноземцевых дома не
