— Моя выгода? Сейчас покажу. То есть… вы ведь в окошко-то при стирке смотрели? Пену там заметили? Если в машину засыпать мыло, то весь бак мгновенно заполнится пеной и стирать она уже ничего не будет. Но я-то не мыло в нее совала, а свой безпенный стиральный порошок. Я же вообще-то химик…
— И он хорошо стирает?
— Вот мы и пришли к самому важному вопросу. Прошу всех, кого разбирает любопытство, подождать еще сорок пять минут. Вот этим, обратите внимание, махровым, полотенцем я на самом деле вымыла пол в автомобильной мастерской господина Густаффсона. Вот эту шелковую кофточку я облила красным вином и кофе. А вот эту хлопчатую рубашку я просто вываляла в луже на дороге. Итак, я кладу все это в машину, засыпаю порошок, поворачиваю ручку…
Спустя час господин Веннер-Грен с легкой улыбкой обратился к девушке:
— Фрёкен Вера, у вас контракт уже подготовлен?
— Аксель, а вы понимаете, что успех предприятия будет зависеть от того, смогу ли я беспрепятственно поставлять туда, где вы будете продавать эти машины, мой порошок?
— Могу гарантировать, что в Швеции вы даже пошлины на таможне платить не будете. Насчет Америки — сказать не могу, но на то же мыло там пошлины невелики, так что решим вопрос. В особенности, если порошок вы будете поставлять нам в бочках, а по коробкам с нашими этикетками мы его сами расфасуем… Можете вписать в контракт по этому поводу пункт, что наша доля в продаже порошка составит не более десяти процентов… без учета пошлин, конечно.
— А у вас сколько уже магазинов в Америке?
— Достаточно, чтобы не успевать выпускать холодильники. Но мы и этот вопрос решим, это я вам обещаю.
— Приятно общаться с умным человеком.
— Взаимно. А вашей любезной хозяйке мы подарим первую серийную стиралку.
— Я ей уже подарила ту, которую вам показывала. Но если вы Карлу продадите пару десятков по льготной цене… я просто не помню, сколько у него уже автомастерских в Швеции.
— Это и неважно, я теперь свой автомобиль в его мастерской обслуживаю. Мы с ним договоримся… Не желаете поужинать в очень неплохом ресторане? Думаю, моя жена с огромным удовольствием бы с вами познакомилась поближе…
Вернувшись через неделю в Москву Вера доложила Берии:
— Заказы на два с половиной миллиона долларов в год подписала, там два миллиона чистой прибыли будет. Еще пять тысяч стиральных машин бесплатно получим, раздадим их нашим ученым и инженерам как премии за отличную работу. А еще втридорога буду им порошок стиральный продавать, его, думаю, уже до конца года на двадцать миллионов крон к шведам уйдет. Так что всё: что могла, то и сделала. Теперь денег на все работы НТК у нас хватит. Или вы, пока меня здесь не было, еще что-то задумать успели?
Глава 2
Придумываешь всякое у нас ты, — несколько недовольным тоном ответил Лаврентий Павлович, — а мне приходится думать как придуманное тобой воплотить. Хотя, — он все же улыбнулся, — это тоже очень интересно.
— В основном-то не я придумываю, этим у нас ученые занимаются. В МГУ, в МВТУ…
— Ну да, а кто им через комитеты комсомола темы работ придумывает? Ладно, спорить не буду, ты права: в любом случае в НТК столько всякого придумывают, что тут явно не один человек мозги напрягал. Но крутиться-то по всем этим задачам мне приходится! То есть в каждой задаче я, может, и очень немного кручусь, но задач много — и получается, что кручусь я как пропеллер на самолете. И иногда от этого даже голова кружиться начинает. Вот и сейчас: купили мы у американцев экскаватор большой, а вот куда его пристроить — решать приходится мне. Потому что одни кричат, что его в карьер под Бобриками отправить надо уголь копать, другие — что в Актюбинск за хромовой рудой…
— В Актбюинск, тут и думать нечего. Я же говорила уже: мне будет нужно очень много нержавейки. А с конца октября, как Электролюкс начнет машины стиральные делать, у шведов ее вообще будет не купить, они сами всю ее сожрут на свои стиралки!
— Как я понял, все же на твои стиралки, но, замечу, ты сама виновата. Шучу, а насчет отечественной нержавейки… Ты вроде говорила, что со сталью вопрос решить можешь…
— Ну могу…
— А почему не решаешь? — Берия чуть ли не расхохотался. — У шведов она заканчивается, у кого теперь ее покупать собралась?
— Буду поддерживать отечественного производителя.
— Ну-ну… я же тебе тоже говорил: в стране стали даже на гвозди не хватает!
— Это временно… пойдемте, покажу вам кое-что: ребята работу закончили пока я шведам полиэтилен втридорога втюхивала. Вот, видите? Знаете, что это?
— Думаю, что это очередная газоразделительная твоя машина.
— Не моя, но в целом вы правы, это она. И она — то есть не именно она, а другая такая же, которую недели через две доделают, даст нам столь нужную мне сталь.
— Что-то не понял: какое отношение…
— Вы сами подумайте: если на вход установки не нефтяной газ подать, а просто воздух, то что получится на выходе?
— Что? Думаю, что кислород и азот.
— Еще и аргон, но вы угадали. Ну так вот, есть такая наука химия, которая нам толстым голосом говорит: если повысить температуру, то скорость химической реакции увеличится. Ну, если в детали не вникать и специальные случаи не рассматривать.
— И что?
— Если в домну к закачиваемому в нее воздуху добавить кислорода, то уголь в ней будет гореть шибче, температура повысится, реакции ускорятся — и чугун плавить она будет быстрее. Еще есть наука арифметика, которая говорит, что если добавить кислорода сорок процентов, то домна заработает быстрее вдвое — а вот кокса для нее потребуется тоже больше, но только в полтора раза: очень много тепла просто не успеет вылететь в трубу.
— То есть если к домне приставить такой газоразделитель, она сразу вдвое больше чугуна давать будет, так что ли?
— Если пока не углубляться в технические детали, то да, так.
— А почему просто кислород в домну не качать? Ведь еще быстрее она заработает.
— Ага, потому что в ней будет очень горячо. Так горячо, что домна сама расправится. Вместе с огнеупорами расплавится и со всем остальным. Арифметика — она наука точная.
— Ты уверена?
— Абсолютно: арифметика на самом деле очень точная…
— Вот ведь зараза! Я про то, что домна быстрее чугун давать будет.
— Химия — тоже довольно точная наука. Будет.
— Хм… вдвое больше… то есть если на каждую домну в стране поставить такой разделитель, то сразу у нас будет не пять миллионов в год, а десять…
— Ну, не совсем сразу. Во первых, сначала нужно будет эти газоразделители сделать…
— Это-то понятно…
— А чтобы их сделать, нужно очень много нержавейки. Криогеника-то — это сплошь нержавейка! А чтобы сделать нержавейку, нам что нужно? Подсказываю: начинается на «х» и заканчивается на «ром». Вопрос про экскаватор закрыт?
— Да. А у тебя в загашнике на еще пару экскаваторов денег нет?
— Нет у меня больше загашника. Я на все деньги у шведов нержавейки закупила, надо же из чего-то газоразделители делать пока вы мне хрома не накопаете.
— Уже бегу лично с лопатой на плече руду тебе копать! Ты что думаешь, этот хром там просто кучками закопан? За лето новая экспедиция профессора Мирчинка все же месторождение оконтурила, наметила, где карьер копать, уже и рыть его начали… потихоньку. И небольшую шахту уже вырыли, так что руду тоже понемногу уже копают. Но ее потом на девяносто верст в грабарках лошадьми везут к железной дороге! Надо туда железку прокладывать, по сути целый город выстроить придется — а ничего нет. Стали на рельсы нет, угля для кирпичных печей нет…
— А что Глеб Максимилианович говорит? В смысле, чего там на самом-то деле нет, без чего не обойтись?
— Есть в Госплане один товарищ, он подсчитал чего у нас нет. Двенадцати тысяч тонн стали — это только на дорогу… тебе список дать?
— Не нужен мне список, мне хром нужен. Чтобы делать нержавейку чтобы делать из нее газоразделители чтобы делать больше чугуна чтобы из него делать нержавейку… Да уж, чего у нас в СССР только нет: чего не хватишься, того и нет!
