жил всё это время, размерами и убранством не блистала. Простой стол из дешёвых материалов, такой же стул. Кровать и шкаф для небогатого гардероба. Единственной приличной вещью во всей комнате был компьютер. Достаточно современный и мощный, чтобы тянуть все нужные программы. За него нам пришлось выдержать настоящую битву с нашей щедрой опекуншей. Потому что это был единственный вариант продолжить обучение. А для меня ещё и познакомиться с новым миром.
После падения рода, двери в элитные школы для нас были наглухо закрыты. Собственно, учить детей опального князя, тем более, что один из них длительное время был инвалидом, отказались даже обычные учебные заведения для простолюдинов. Слишком велик был риск нарваться на недовольство других благородных семей. А учиться было жизненно необходимо.
Этим вопросом занялась Настя, и я не уставал благодарить её за мужество и упорство. Если сравнивать с обычной программой обучения, то мои сёстры сейчас были далеко впереди любого сверстника. По большей части, из-за огромного запаса свободного времени и жгучего желания выполнить последнюю волю отца.
Что же касается меня, то я знал и умел такое, чего не знал никто в этом мире, даже самые могучие маги. Благодаря развитым свойствам сознания, новые науки я усваивал с невероятной скоростью. Но, меня больше всего интересовали история и информатика. Первая была чрезвычайно интересной. Однако, я всегда знал, что историю пишут победители, и многое нужно было проверить лично. Конечно же, после того, как закончится этот нелепый этап моей жизни. Вторая наука открывала просто удивительные возможности и я бы никогда не подумал, что такое будет доступно даже обычным людям.
Главу рода я даже ни разу не видел в живую. В себя пришёл только через пару дней после казни отца. Постарался наёмник кого-то из наших врагов, который терпеливо ждал, пока последний Разумовский выскочит из защитного купола. Дождался. Так погиб Ярослав. И так в этом мире появился я.
Три года длилась борьба. Борьба за тело, за право остаться в нем.
В момент моего попадания в тело несчастного Ярослава, разум мальчика был мертв. Неизвестный мне убийца не пощадил мальца, ударив в него мощной молнией, которую человек без Дара не смог бы выдержать никогда.
Мой разум пытался освоиться в теле, в то время, как оно меня всячески отторгало. Я смог произнести первое слово лишь через двадцать девять дней после случившегося. Наверное, никогда за всю свою долгую жизнь мне не приходилось прилагать таких усилий.
Дело в том, что согласно закону Империи, Род не мог существовать без хотя бы одного мужского представителя. При этом, этот мужской представитель должен быть, в первую очередь, вменяем.
Я не мог говорить, практически все время был без сознания, но я слышал достаточно, чтобы понимать, что мне нужно что-то предпринять.
Это было сложно, но я заговорил и приглашенный имперский чиновник с явным неудовольствием зафиксировал, что Ярослав Константинович Разумовский находится в ужасном физическом состоянии, но, тем не менее, его разум в порядке. Ну а тело? Что ж, полагаю смерть этого тела порадовала бы многих.
Дальше — больше. Маленькими шажками я осваивал свой новый «дом». И это было сложно…
Более-менее я смог нормально разговаривать почти через год. Ходить — через два. Полноценно функционировать — через три. Всё это списывалось на повреждение мозга, несколько раз неведомые недруги пытались опротестовать мою «вменяемость», но им это не удалось.
Я понятие не имел, как случился «перенос», но похоже это было чрезвычайно трудно. Как для моего разума, так и для нового тела.
Спасали книги и мировая сеть в компьютере. Ну и сестры, к которым за это время я ощутил настоящую привязанность и благодарность. Да, по-факту я не был их настоящим братом, но вот они-то об этом не знали. Их любовь и забота, как минимум заставили меня почувствовать чувство благодарности. Изначально, я раздумывал двигаться по жизни самостоятельно, но теперь… У меня и правда появилась семья. Странное дело для Вершителя, однако четыре с лишним года в теле, которое всячески сопротивлялось новому разуму, заставило меня немного переосмыслить мои старые принципы. Тем более, что княжеский род, сам по себе, был большим подспорьем в моем будущем восхождении.
Авдотья Егоровна не особенно интересовалась делами нашей семьи, а на чердачный этаж поднималась крайне редко. В основном мы встречались за приёмами пищи, каждый раз выслушивая массу ценных новостей из жизни баронессы или наслаждаясь её шпильками в наш адрес. Особенно, когда у неё было плохое настроение, а случалось это удивительно часто.
У баронессы был мерзкий характер, но «черту» она никогда не переходила. Как я понял, часть денег Разумовских имперские чиновники перечислили на ее счет с условием, что она присмотрит за нами некоторое время. Я был далек от той мысли, что баронессу искренне интересовали мы и наша судьба, гораздо более похоже было на то, что она умело использовала выделенный бюджет. Мы существовали, так сказать «удовлетворительно», любая проверка это подтвердит, а баронесса неплохо на этом наживалась.
Я прошёл к дальней стене комнаты и сдвинул в сторону одну из пластиковых панелей. За ней открылся проход в соседнее помещение. Оно было закрыто последние лет двадцать и никого не интересовало из обитателей особняка. Кроме меня.
После нескольких недель уборки и подготовки, мне удалось превратить заваленный хламом небольшой зал в место для своих тренировок. Это был единственный мой вариант как-то развиваться по пути воина. Знаний о магии и работе с энергиями из прошлой жизни у меня было предостаточно, а вот возможности их применить пока так и не появилось. Поэтому решил сосредоточиться на развитии тела. Оно было для любого мага не менее важным инструментом, чем сам Дар.
Так и повелось, что треть дня я посвящал обучению с Настей и Нюшей, ещё треть убивал юный организм жестокими тренировками, а всё остальное время слонялся по особняку и изображал из себя бездельника и лоботряса. Показывать баронессе, что мы все, включая Нюшу, упорно работаем ради будущего никто не собирался. Помимо склочного нрава и постоянных нападок, Авдотья Егоровна оказалась очень дальней родственницей нашей семьи. Настолько дальней, что её вообще не касались проблемы Разумовских. Вот только свой интерес у Ключициных тоже нашёлся и довольно быстро.
Не прошло и года, как в гостях у Авдотьи Егоровны появился один из её племянников. Ради такого случая даже меня вытащили из моей комнаты. За ужином, мужчина очень долго разглядывал Настю и болтал с нашей опекуншей о всяких мелочах. Моей сестре было недолго до совершеннолетия и
