кто ничего не ждёт,
А смело следует вперёд.
Как волнорез против течения,
Начхав на трудности и чьи-то мнения…
Тут я резко очнулся, выйдя из состояния скрупулёзного прокручивания прошедших событий ночи. Вот тебе и главная новость, Феликс Игоревич, Микаэль Ришелье.
Н-да-а уж… В полку демонов прибавление намечается, а к худому, аль к доброму — только время покажет!
Глава 2
Преддверие Педсовета, и… Наш новичок, короче
Однако, всё всплывшее в моей памяти произошло прошедшей ночью, и возможно окажется вымыслом моего натруженного мозга. А вот сейчас… Н-да-с!
А сейчас, этим прекрасным весенним утром, меня ждёт учительская или деканат, или магистрат, где пройдёт увлекательнейшее мероприятие, такое, как первый педсовет в истории Школы Берсерка.
М-м-да, ну или рабочее заседание преподавательского состава. Я пока что не определился в терминологии и правильных названиях всего и вся, связанного с процессом обучения.
И вообще — это заседание претендует на звание целого события, как тут не крути. Н-да, и со смелой заявкой на увековечение в истории Школы Берсерка, с обязательным ежегодным празднованием. Хотя, сама рабочая повестка и вызывает массу вопросов. И это как минимум.
А дело-то всё заключается в том, что обсудить предполагается далеко не учебные планы каждого преподавателя, а скорее наши общие и индивидуальные залёты, случившиеся во время дней открытых дверей.
Посему, особо не мудрствуя, я окрестил предстоящее мероприятие обычным разбором полётов, что звучит более привычно и естественно для меня, конечно же, а может и для всех.
Если честно признаться, то я уже устал прогонять в уме речь своего обращения, адресованную будущим участникам Педагогика-Магического Совета, поэтому отбросил напрочь сию затею, решив довериться естественному развитию диалогов и обсуждений… Ну, или прений, если кому-то удобно.
Наконец нанесён последний штрих в облачение строгого директора, или главы школы. И заключается сей штрих в укреплении на поясе под мантией Скипетра Души Владыки Захребетья, уже давненько претерпевшего изменения и преобразившегося в боевой Жезл Чёрного Приора.
К слову, эта опасная штука теперь всегда находится при мне в качестве главного статусного атрибута, и для наведения ужаса на всевозможных недоброжелателей.
Я быстро добрался до избранного помещения, точнее до небольшого, но уютного зальчика отдыха, единогласно избранного мной и всеми в качестве совещательного.
Кстати, воспользовался я потайными проходами в недрах Замковских стен, любезно предоставленными Графом Аврелием.
А всё-таки интересным человеком оказался этот персонаж, Граф Жан Севастьян. Такое ощущение, что его жутко заводит азарт предпринимательской деятельности контрабандиста, а не сам факт финансовой наживы.
Господин даже ни грамма не сожалеет о своём утраченном собственничестве на усадьбу, довольствуясь перспективами крутейших в истории поставок редчайших Артефактов за Великий Разлом.
Да и ладно, ведь главное что? Правильно! Главное — Граф оказывает реальное содействие во всём, палок в колёса не вставляет, и уже практически завёл дружбу с Полиной Потёмкиной. А к чему приведёт сей дуэт — ни единой душеньке не известно.
Я открыл двери учительской и стремительным шагом вошёл внутрь, сразу избрав целью место на кресле в президиуме. Я тут главный директор, в конце-то концов, или кто?
Деловито поправив полы своей строгой мантии, я уселся и степенно откинулся на спинку кресла. Закинув нога на ногу, я обвёл окружающее пространство хмурым и строгим взглядом, констатируя присутствие абсолютно всех и вся Дам и Господ.
Даже наш Маэстро стамесок напильников и топоров Сигизмунд пришёл на заседание вместе с первым одарённым мной парнишкой Кондратием.
Оба новичка опрятно одетые во всё новое и нарядное, и серьёзно настроенные на рабочий лад. Видеть просто отрадно!
— К-хм, к-хе! — наигранно прокашлялся я, массируя голосовые связки перед началом вступительной части. — Уважаемые Господа, — я степенно кивнул мужской половине коллектива, — Милые Дамы, — я повторил действие сдержанного приветствия и после персонального обращения к девушкам. — Наше сегодняшнее заседание обещает быть напряжённым, — продолжил я в сугубо спокойной, сдержанной манере ведения диалога, но уделяя внимание и строгости, соответствующей моменту, так сказать. — Собственно, — деловито продолжил я, — и бесспорно станет самым важнейшим из прошедших событий, в свете подведения первых итогов деятельности Школы Берсерка. Посему, уважаемые мои, я всецело рассчитываю на Вашу высокую рабочую продуктивность на сегодняшнем собрании, как и на деловой подход с полным осознанием высочайшей ответственности каждым! — я строго вскинул бровь, одаривая коллег и соратников соответствующим взглядом, характерным великим предводителям, или даже вождям, не побоюсь столь смелого сравнения.
Получилось удачно, вроде бы.
Завершив столь коротенькую, но от этого не менее значимую и весомую, вводную речь, я прервался, чтобы как следует прозондировать реакцию каждого из друзей-сотоварищи, для наиболее точной оценки их настроений.
Ментальная составляющая у абсолютно каждого из друзей-преподавателей оказалась на высшем уровне и вполне соответствующей, не вызвав у меня никаких нареканий.
Следовательно, мой первый вывод таков, что на данном этапе всё идёт чётко, как и положено в аналогичных ситуациях, что уже есть успех.
Тук-тук, тук!
В дверь настойчиво постучали, но лишь для привлечения всеобщего внимания.
Все господа с дамами дружно навели фокус на источник шума, и замерли в ожидании продолжения, да и я в том числе, что вполне себе естественно. Вроде все тут и никого мы не ждём.
Гадать о посетителе долго не пришлось, впрочем, как и подавать соответствующую реплику, разрешающую незнакомцу войти.
Почему незнакомцу? Да всё по той самой банальной причине, ведь абсолютно все те, кто так или иначе причастен к Школе Берсерка и к Операции Якут присутствуют сейчас здесь, включая и Графа Аврелия. Ну-у-у, кроме обслуги, конечно же, которую я не учитываю.
Практически сразу же за звуковым оповещением, красноречиво голосящим стуком о появлении нежданного гостья, дверь распахнулась настежь и перед нами предстала…
— Твою ж, да копытом в дышло барсучонку! — я прошептал себе под нос некое подобие ругательства, еле сдерживаясь от полноценного вскрика. — Ёксель-моксель! Получается, что пернатая Демонесса Алайсига вовсе не шутила, когда заводила речь о своём непосредственном участии в образовательном процессе… М-мм, да уж… Писец!
Тем временем, ослепительная красавица в белом одеянии столь эффектно появившаяся в совещательном зале и сияющая в лучах утреннего солнца, миленько улыбнулась и заставила челюсти всех присутствующих синхронно отвиснуть ещё ниже.
— О-оо, Милорд Ришелье, — почтительно
